Для меня это было полной неожиданностью.
— Вы так сделали?
— Надеюсь, вы не против…
— Да нет, пожалуй. Я не знаю.
— Понимаете… э… собственно, я подумал, что, поскольку вам угрожает выселение…
— Не нужно извинений, — сказала я. — Спасибо вам.
— О, не за что. Словом, э… кажется… словом, суд постановил сохранить статус-кво.
— Не поняла?
— Я получил решение суда сегодня в три. И судья… ну, там, конечно, были серьезные возражения со стороны адвокатов вашего супруга, но судья их не принял и обязал вашего супруга продолжать выплачивать долг по ипотечному кредиту до тех пор, пока вы совместно не придете к взаимоприемлемому финансовому соглашению.
Я не верила своим ушам.
— Это означает, что дом не продадут и меня из него не выгонят?
— Э… именно так. А если ваш муж не станет платить по ипотеке, это будет расценено как неуважение к суду. Другими словами, ему грозит тюремное заключение, если он не согласится на эти условия.
— Боже милостивый, — только и сказала я.
— Еще одно, — услышала я голос Клэппа. — Его адвокаты сообщили, что он хочет предложить вам финансовую поддержку на период до окончательного слушания.
— Он хочет? Нет, правда?
— Я полагаю, он всерьез занервничал при мысли, что в сложившихся обстоятельствах судья может потребовать от него выплаты вам солидной ежемесячной суммы. Поэтому они поспешили предложить вам тысячу фунтов в месяц в качестве алиментов вплоть до слушания.
— Вы не шутите?
— Это слишком мало?
— Да нет. Вообще-то я не возьму у него ни пенни.
— О, понятно. Но как насчет ипотеки?
— Это совсем другое — потому что дом мы покупали вместе. Но я ни в коем случае не хочу получать алименты из ее денег.
— Ну, э… это на ваше усмотрение, разумеется. И если… э… если вы не возражаете, чтобы я продолжал заниматься вашими делами, я сообщу им о вашем решении.
Он что, всегда так принижает себя? Я помолчала какую-то долю секунды — дольше размышлять было не о чем — и сказала:
— Я просто счастлива иметь вас на своей стороне, мистер Клэпп.
— О… — ответил он несколько озадаченным тоном. А потом добавил: — Э… благодарю.
На следующей неделе Найджел Клэпп мне не звонил. Зато прислал копию полученного им судебного решения против Тони, вместе с письмом от его адвокатов, подтверждающим, что их клиент будет выплачивать ипотечный кредит за наш совместно приобретенный дом вплоть до того времени, когда будет выработано имеющее юридическую силу соглашение относительно нашего находящегося в совместном пользовании имущества. Письмо также подтверждало, что я отказываюсь от предложенных мне алиментов в размере тысячи фунтов в месяц, и сообщало, что, учитывая мой отказ от данного предложения, его сторона более не собирается вступать в переговоры относительно каких-либо выплат на период до окончательного слушания по нашему делу… и так далее и тому подобное…
— Нужно было взять деньги, — сказала Сэнди, когда я прочитала ей письмо по телефону. — Ведь и слепому ясно, что за все платит эта его Сладкая Мамочка. Лишняя тысяча в месяц помогла бы тебе выбраться из ямы, нанять юриста получше…
— Я уже сказала Клэппу, и тебе повторю: это исключено. Я не буду жить на ее деньги.
— Вот в этом ты вся, со своей дурацкой гордостью. А я так скажу: тебе предстоит развод — а это такая игра, в которой каждый старается облапошить другую сторону. И твой прекрасный Тони со своей богатой шлюхой сейчас проделывают с тобой именно это. Я считаю, что это безумие — отказываться от предложенных денег. Тебе вообще жить не на что, а еще, напомню, тебя ожидает суд, и, к сожалению, представлять твои интересы в нем будет не великий Перри Мейсон [45] . Другая сторона заживо слопает твоего Клэппа со всеми потрохами. А теперь скажи, сможет ли этот бесцветный зануда найти для тебя приличного барристера? Я имею в виду, что юристы, участвующие в суде, — это ведь актеры, разве не так? Так вот, вряд ли хоть один хороший актер захочет работать в паре с таким ничтожеством.
— Полегче, что ты так наседаешь на беднягу?
— Эй, да я просто повторяю то, что ты мне о нем говорила.
— Правда… Но это было до того, как он провел это дело с ипотекой. Ведь это значит, что благодаря ему я осталась в доме, меня не выкинут на улицу. А что до прочего — да, ты права, он похож на старую деву, и это меня беспокоит. Но ты вспомни, как меня подвели «Лоуренс и Ламберт», какую некомпетентность они показали в моем деле. После этого провала блестящие и дорогие юридические конторы кажутся мне немного подозрительными.
— Ну, тебе просто не повезло. Надо же было налететь на эту гламурную английскую курицу. Но должны же быть в Лондоне квалифицированные юристы по разводам.
— Есть-то они есть, да не про мою честь. Вряд ли я могу такое себе позволить. Ну да, ты права — я сделала ошибку, отказавшись от этих поганых денег Тони. Но меня радует другое: за все время с тех пор, как начался весь этот бесконечный страшный сон, за все это время я впервые что-то у них отыграла. Впервые победила, и, заметь, только благодаря своему невообразимому адвокату. Так зачем бы мне отказываться от этого малого, если ему удалось обыграть Тони?
В одном я соглашалась с Сэнди полностью: иметь дело с Найджелом Клэппом было все равно что с пустым местом. Невозможно было понять, как он действует, какие шаги предпринимает, что у него за методы. После успеха в деле с ипотекой он пропал на неделю. А потом, откуда ни возьмись, снова появился на горизонте.
— Э… — произнес он, когда я сняла трубку.
— Мистер Клэпп?
— Я хотел бы поговорить с миссис Гудчайлд.
— Это я.
— В самом деле?
— Да, я в этом совершенно уверена.
— О, хорошо. Тогда… э… имена.
— Имена?
— Да, имена.
— Я что-то ничего не понимаю.
— Мне нужны имена всех сотрудников социальных служб, которые имели с вами дело.
Он надолго замолчал — как будто на то, чтобы произнести такую длинную фразу без единого «э» потребовались непомерные усилия. Потом продолжил:
— Еще мне нужны имена всех нянь и работниц, которых вы, возможно, приглашали.
— Это несложно. Я могу прислать их вам сегодня же по электронной почте.
— Да, э… электронная почта… подойдет.
— Знаете, мои первые юристы уже брали свидетельские показания почти у всех, не считая патронажной сестры, которая тогда была в Канаде.