В этом не было никакого смысла, но, наверное, услышать такие слова пожилой женщины, потерявшей рассудок, не так уж и удивительно. И все же у Нэнси была какая-то причина сказать именно так.
Я взяла газетные вырезки, рассказывавшие о последних днях «Тетиса», и разложила их на письменном столе рядом со школьной фотографией мальчика, так похожего на Деклана. Рядом с фотографией я положила рисунок «МОЕГО ДРУГА ФЛО». Я задумчиво переводила взгляд с вырезок на фотографию, затем на рисунок, потом в обратном порядке. «Тетис» затонул в июне 1939 года, фотографию сделали спустя шесть лет, и мальчик был в младшем классе, значит, тогда ему было лет пять и родился он в 1940 году. «Марта отдала его мне, все по справедливости». Фло распорядилась, чтобы бабушку не приглашали к ней на похороны. Что же такого сделала Марта? Почему Фло ее так возненавидела?
«Марта отдала его мне — все по справедливости».
Я почувствовала, что сердце мое забилось быстрее, когда я вгляделась в лицо маленького мальчика. Это был настоящий Клэнси, в этом не было никаких сомнений, — те же светлые волосы, стройное телосложение, чувствительные, как у Деклана, черты лица.
И внезапно все встало на свои места. Отцом ребенка был Томми О'Мара, но его настоящей матерью была Фло. Каким-то образом бабушка отдала ребенка Нэнси, причем против воли Фло, потому что иначе она бы не стремилась вернуть его. «Я тебе уже говорила: прежде я убью его», — сказала Нэнси.
Значит, мы с Томом О'Мара — дальние родственники. У Тома тоже были зеленые глаза, как в семье Клэнси.
Бедная Фло! Я быстро оглядела комнату, ее вычурную обыденность, цветы, кружева, бесчисленные безделушки. Когда я пришла сюда в первый раз, комната казалась местом, где большую часть своей жизни прожила приятная, но скучноватая незамужняя женщина. Но чем больше я узнавала Фло, тем больше атмосфера комнаты менялась. Фло, которая получала во время войны страстные любовные письма; женщина, проводившая выходные на острове Мэн вместе с мужчиной с иностранной фамилией. Квартира уже не казалась обыкновенной, она была овеяна аурой любовной романтики и загадки. Фло пришла сюда, уже будучи матерью, но матерью без ребенка. Теперь к романтике примешалась трагедия.
Тем не менее, несмотря ни на что, Фло, возможно, была счастлива. Только этого я уже никогда не узнаю.
В ящике письменного стола нашлась пачка канцелярских кнопок. Я вытряхнула одну и приколола рисунок к стене над каминной полкой. Пятьдесят лет назад Фло могла бы сама повесить его там.
Следующий вторник в «Сток Мастертон» оказался на удивление спокойным. Джордж вышел в полдень и до шести не вернулся. Даррен и Эллиот воспользовались этой возможностью, чтобы уйти пораньше, а вскоре после этого ушла домой и Джун. Остались только Оливер и я.
Оливер потянулся и зевнул.
— Полагаю, один из нас должен остаться, чтобы дождаться Джорджа.
— А куда он пошел? — спросила я.
— Он не сказал. Ему позвонили, и он сразу убежал.
— Давай я подожду, — предложила я. Оливеру нужно было ехать домой через туннель Мерси в отдаленный поселок на Виррале [7] .
— Спасибо, Милли. — Он благодарно улыбнулся мне. — Ты настоящий друг.
Прошло всего несколько минут после ухода Оливера, как на коммутаторе замигала лампа — кто-то звонил. Я с удивлением услышала рассерженный голос Бел.
— Эта женщина там? — рявкнула она.
Я предположила, что она имеет в виду Диану, которая оставалась у нее с воскресенья.
— Нет. Она здесь не появлялась с тех пор, как умер ее отец. А разве она не у вас?
— Была у меня до сегодняшнего утра, — сказала Бел. — Утром она выглядела уже намного лучше. Я вышла купить курицу нам на ужин, а когда вернулась, ее и след простыл. Ни тебе спасибо, ни до свидания — ничего! — закончила она на высокой ноте.
— Может быть, она еще вернется, — предположила я. — Должно быть, поехала к себе домой, взять какие-то вещи.
— Тогда оставила хотя бы записку — и к тому же для того, чтобы съездить в Хантс Кросс и обратно, пять часов не требуется. — Громкое возмущенное фырканье эхом отзывалось в пустом офисе. — Честное слово, Милли, она мне все уши прожужжала рассуждениями про бедного папочку. Я, конечно, мягкосердечная старая дура и не против послушать, но меня бесит, что она просто взяла и смылась. Она тут у меня все слопала! У меня морозилка почти пустая!
— Сожалею, Бел. Не знаю, что и сказать. — Если бы Диана оказалась здесь, я бы ее просто придушила за такое обращение с Бел. — Может, придете вечером в квартиру Фло поужинать? — предложила я, надеясь как-то успокоить ее. — Я возьму что-нибудь в этом китайском ресторане за углом.
— Мою любимую свинину в кисло-сладком соусе, а еще я очень люблю эти маленькие блинчики с кореньями.
— Кстати, я нашла в письменном столе связку ваших писем к Фло. Я подумала, может, вы захотите почитать их.
— Да нет, не надо, милочка, — твердо сказала Бел. — Фло мне как-то предлагала их, но я тоже отказалась. Мне, конечно, приятно, но гораздо приятнее было писать их. Уж лучше не вспоминать про старые дни. Просто выкинь их, и все. Ну ладно, милочка, до встречи.
Было уже почти семь, когда в офис большими шагами вошел Джордж.
— Мне надо с тобой поговорить, Милли, — резко сказал он, проходя в свой кабинет мимо моего стола.
Немного озадаченная его тоном, я пошла за ним и еще больше удивилась, когда он кивнул в сторону стула:
— Садись.
Все это казалось слишком официальным. Обычно сотрудники садились, не дожидаясь особого приглашения.
Джордж поставил локти на стол и сцепил руки. Выражение его лица было серьезным и обвиняющим.
— Мне не нравится, как ты обошлась с Дианой, когда она пришла к тебе за помощью, — холодно сказал он.
Я услышала скрип своей отваливающейся челюсти.
— Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите.
— Ну, очевидно, она зашла к тебе на площадь Уильяма, воспользовавшись твоим приглашением. Она была в отчаянии, ей нужно было с кем-то поговорить, кому-то поплакаться…
— Все так и было. — Мой голос дрожал. Мне было совершенно непонятно, что же все-таки случилось.
— Но вместо помощи, — продолжал он, — она обнаружила тебя и еще двух женщин, пьяных в стельку, практически ничего не соображающих. И дело не только в том, что вы быстренько довели ее до той же кондиции. Хуже того, ее буквально похитила ужасная старуха и не отпускала. Ей пришлось несколько дней торчать в мрачном домишке этой женщины. Она позвонила перед обедом, и мне пришлось ехать спасать ее. Когда я нашел ее, она вся дрожала, плакала и вообще была в ужасном состоянии.
Я чуть не лопнула от смеха.