— Нет, — отказался решительно, — лучше вы приезжайте ко мне на дачу. Увидимся там в девять утра.
— Так дела не делаются, Рашид Амирович, — явно нервничая, возразил Мясников. — Мне нужно с вами поговорить.
— Кажется, раньше вы не отказывались посетить мою дачу, — заметил Касимов. — Что случилось, Кирилл Петрович? Решили таким образом устроить свои дела?
— Это я должен у вас спрашивать! — зло огрызнулся Мясников. — Ничего я не решил. Мне нужно с вами обязательно увидеться до поездки нашего сотрудника в Швейцарию. Это очень важно, Рашид Амирович. У нас мало времени.
— Да, — согласился Касимов и вдруг быстро спросил: — Что с вашим сотрудником? Разве он сможет полететь в Цюрих? Я слышал, он ранен.
— А вы уже об этом знаете?
— Я знаю все! — закричал Касимов. — Все, что мне нужно знать!
— Тогда нам не о чем разговаривать, — так же зло ответил Мясников. — Это ведь ваши люди отправили его в больницу, чтобы не пускать в Цюрих.
— Как это мои?! — заорал Касимов. — Это ваши люди его убрали! А теперь решили свалить на нас!
— Мерзавец! — прохрипел Мясников. — Ты проиграл. Мы захватили твоих людей. Они подтвердили, что их послал твоя «шестерка» Хайфулин.
— Это ты сам «шестерка»! О чем ты думаешь? Решил всех обмануть? Никто в Швейцарию не поедет, это блеф, обман. Все деньги ты уже давно спрятал.
— Они там, на счету, — отрезал Мясников и потом, чуть успокаиваясь, сказал: — Сукин ты сын. Я всегда знал, что тебе нельзя доверять. Все равно мой сотрудник сегодня вылетит в Цюрих, и ты ничего не сможешь сделать. Я все сам проверю, лично.
— Что? Твой сотрудник сегодня летит в Швейцарию?
— Да, — злорадно выпалил Мясников, — и ты ничего не сможешь сделать. Поздно уже, все.
— Подожди, — занервничал Касимов: может, они действительно ошибаются оба, — давай все-таки встретимся.
— У тебя на даче? — издеваясь, спросил банкир.
— Нет, в аэропорту. В Шереметьеве. Прямо в салоне ВИПа. Твой сотрудник летит из Шереметьево-один?
— Да.
— Тогда увидимся прямо там.
— Сегодня в девять, — уточнил Мясников.
— В десять, — возразил Касимов, — ровно в десять. И без глупостей, Кирилл Петрович. Я приеду с охраной.
— Я тоже буду не один.
Касимов положил трубку. И тут же набрал номер мобильного телефона Хайфулина.
— У нас встреча с Мясниковым в десять часов утра, в салоне ВИПа, в Шереметьево-один. Ты тоже туда подъезжай. А я возьму своих ребят.
— Будь осторожен, — на всякий случай сказал Хайфулин, — мало ли что. Может, там будет засада.
— Я всех своих людей захвачу, — ухмыльнулся Касимов, — если понадобится, весь аэропорт оцепим. У Мясникова столько людей в банке не работает, сколько я привезу охранников. Если что, мы его сразу уберем. Это не в банке сидеть.
— Ты, самое главное, езжай по другой дороге, — посоветовал Хайфулин, — они могут устроить засаду на трассе. Там есть где вас встретить. Или, еще лучше, отправь охрану вперед, а сам поезжай в аэропорт на каком-нибудь простом автомобиле с затемненными стеклами. Но чтобы об этом никто не знал.
— Я теперь никому не верю, — признался Касимов. — Кирилл Петрович мне всегда казался солидным и надежным. А оказался таким подлецом. Нет, Ринат, теперь я никому не верю. Ты лучше бросай все дела и срочно езжай в аэропорт. Там встретимся.
— Про Мальчикова слушать не хочешь? — спросил Хайфулин. — Мой человек уже был в больнице.
— Ну и что там?
— Он действительно тяжело ранен. Сотрясение мозга. Послушай, Рашид, если это Мясников и Потапенко, то они ведут очень нехорошую игру. Может, тебе лучше не ездить в аэропорт?
— Нет, — подумав, сказал Касимов, — все равно поеду. Нужно все выяснить одним разом. Сегодня последний день. Завтра приедут за деньгами, и я должен точно знать — кто против меня, а кто за меня. Увидимся в аэропорту, а там посмотрим, что будет, — закончил он твердо.
Положив трубку, он подумал немного и набрал другой номер. Семен жил недалеко, в одном из соседних домов, он сразу ответил, словно знал, что будет звонить хозяин.
— Срочно ко мне, — приказал Касимов, — все бросай и быстро поднимай своих ребят. Сегодня мне они понадобятся все.
— Что случилось? — сонным голосом спросил Семен.
— Когда приедешь, узнаешь, — коротко бросил Касимов. — Прикажи приготовить все наши автомобили. Лучше джипы. И собери столько людей, сколько сможешь. Вызывай даже дополнительных. Я заплачу наличными, сколько захочешь. Но чтобы у всех было право на ношение оружия.
— Будет разборка? — не удержавшись, спросил Семен.
— Идиот! Такие вопросы по телефону… — бросил трубку Касимов.
Теперь нужно все продумать тщательно и во всех деталях. Предусмотреть любой вариант развития событий.
Он встал и прошел в ванную комнату. По старой привычке он по утрам прежде всего брился, тщательно выскабливая щетину. Как у всякого восточного человека, растительность была обильной, и бриться нужно было ежедневно. Его огорчала эта буйная волосатость лица и тела, словно компенсирующая отсутствие волос на голове.
Он был человек осторожный. Годы, прожитые в бывшем советском пространстве, научили его изворотливости. Впрочем, тому они учили любого предприимчивого коммерсанта, любого удачливого дельца — уметь совершать сделки, соблюдая конспирацию и рассчитывая разумный риск.
С молодости привыкшие исправно платить государственные налоги и уважавшие законы, западные бизнесмены даже не представляли, как приходится изворачиваться и приспосабливаться коммерсантам по другую сторону «железного занавеса». Но и после падения этого занавеса ничего не изменилось. На Западе большая часть людей по-прежнему исправно платила налоги, внося в свои налоговые декларации все заработанные суммы. И послушно следовала букве закона, понимая, что существуют ценности, гораздо более важные, чем собственный карман. А по другую сторону бывшего занавеса точно так же, но в зеркальном отражении, большая часть людей просто плевала на все принимаемые законы, успешно уклонялась от уплаты любых налогов и ежедневно нарушала закон практически по всем статьям, не заботясь о последствиях. И, самое главное, всегда считала собственный карман и собственное благополучие более важными вещами, чем весь окружающий мир с населяющими его людьми и какими-то там придуманными правилами.
Когда Семен приехал, хозяин уже принял решение. На всякий случай он продумал несколько возможных вариантов поведения, справедливо решив, что нужно предусмотреть и крайний, самый отчаянный вариант, по которому придется действовать в случае необходимости. Но даже его изощренная фантазия не могла предусмотреть того, что произошло в действительности.