– Но ты предпочел натравить сначала Гаррета на меня, а потом Мордреда на моего оруженосца, – в тон Артуру ответил рыцарь. – Только зачем ты послал ведьму?
– Она своевольна. И она не ведьма. Ланс, да, это я сам за тобой послал, – Артур взглянул на Тристана.
Ланселот тоже посмотрел на Тристана. И Санчо вместе с ним. Один лишь Персиваль невозмутимо курил.
А Тристан, похоже, готов был провалиться сквозь кресло, каменные плиты пола и где-то там внизу – уже сквозь землю острова Авалон.
– Потом, – сказал ему Ланселот. – Если будет «потом».
– Будет, – вмешался Артур. – Я для того всех и собрал. И тебя, Ланс, и твоего оруженосца. Сядь и послушай меня.
Лишь теперь Санчо открыл, что Артур без малейшего акцента разговаривает по-русски. Не хуже Персиваля. А ведь он британец… или даже бритт, ведь родился еще в те времена, когда не было такого государства, а лишь племена.
– Готов тебя выслушать стоя, – ответил Ланселот.
– Как скажешь. Тогда я приглашу остальных. Впрочем, они уже здесь.
Санчо не понял, давал ли Артур какой-то сигнал. Только не успел он все произнести, как в зале появились и другие люди.
Кукушкин сразу узнал Мордреда. Рыцарь-покойник вошел, завернувшись в свой рваный плащ и позвякивая шпорами. Санчо испугался заглянуть ему в глаза – было стыдно, что он тогда легко сдался, хотя и не умел фехтовать. Если по-честному, то его грань Экскалибура сейчас должна была находиться у Мордреда.
Но Мордред равнодушно взглянул на Санчо, как на часть обстановки, и пристально смотрел уже на одного только Ланселота.
В зал вошли еще четверо, все в старинной одежде, а на кожаной перевязи они носили клинки в ножнах. Кое-кто даже не один, а два.
Санчо поежился.
Не было никаких сомнений, что они с рыцарем попали в западню, хорошо подготовленную некогда лучшими друзьями Ланселота.
– Господа, я предлагаю всем собраться в круг, – сказал Артур. – Хотя наш стол и в Камелоте.
Как будто из ниоткуда появились несколько гоблинов прислуги, расставили стулья с высокими спинками и исчезли. Вплыл дворецкий с подносом, где пыльную бутылку окружали бокалы непривычной для землянина формы. Не теряя важного вида, он быстро и сноровисто разнес напиток, даже поставил бокал на подлокотник кресла Санчо, и тоже удалился.
Санчо увидел, что Персиваль и Тристан уже сидят спиной к огню – как будто их кресла могли вращаться и сами развернулись к Артуру, покоряясь его власти. Другие бывшие рыцари тем временем тоже расселись по местам. Свои шпаги – а почти у всех были, вопреки легенде, именно шпаги, рапиры или нечто подобное, с большими чашками для защиты руки, – они приставили в ножнах рядом с собой.
Вокруг Артура образовалось кольцо. Остались стоять только Мордред и Ланселот. Рыцарь-мертвец скользнул вдоль стены ближе к очагу и замер, будто статуя, облокотившись о каминную полку. Санчо подумал, может, так он борется с трупным окоченением.
Артур тоже занял приготовленное ему кресло. Ланселот не сел, а положил руку на спинку, будто на плечо товарища.
– Я рад, что мы снова вместе, сэры, – начал Артур. – Жаль, что не в полном составе. Но отрадно, что в наших рядах появляется и молодая кровь.
Он говорил так, как будто никто не продавал свои мечи, не нападал на бывших соратников и не нарушал вековых обетов. Как будто Орден никогда не распадался.
– Ланселот, – обратился Артур к наставнику Санчо, – у твоего оруженосца еще нет рыцарского имени. Но думаю, следует представить нас. Встань, юноша! – повелел Артур Кукушкину, и Санчо, не успев ничего сообразить, вдруг понял, что уже стоит по стойке «смирно». Разве что каблуками не щелкнул.
– Экскалибур сделал безошибочный выбор, господа, – серьезно сказал Артур. – Этот юноша уже несколько раз храбро сражался. Хотя поединки и возникали по недоразумению и моему упущению. Впрочем, не скрою, твоя встреча с сэром Мордредом, – Артур кивнул на рыцаря-зомби, – была назначенным мною испытанием. Ты проявил выдержку и смекалку.
Санчо почувствовал, что краснеет.
– Я представлю тебе наших братьев, – продолжал Артур. – Ты уже знаком с сэром Мордредом, сэром Персивалем и сэром Тристаном. Но знаешь еще далеко не всех. Сэр Гаррет, – магистр Ордена указал на мужчину, сидевшего от него по правую руку.
Кукушкин узнал его тоже, хотя видел всего один раз, когда тот дрался с Ланселотом под фонарем и даже умело врезал будущему наставнику Санчо рукояткой меча.
Гаррет посмотрел на Санчо и на несколько градусов изменил положение головы. Видимо, это означало кивок. Санчо, тем не менее, показалось, будто Гаррет его клюнул. Чудилось, даже высокий лоб бывшего рыцаря круто разламывается на две части посередине, словно корпус атомного ледокола, должный дробить многометровый слой векового льда.
Краем глаза Санчо уловил, как сжал спинку кресла его наставник. Спинка была деревянной, и в зале раздался негромкий скрип.
– Сэр Саграмор, – Артур указал на следующего рыцаря.
И этого субъекта оруженосец узнал. Тот самый длинноволосый тип, который хотел застрелить Ланселота из пистолета. Сейчас, правда, с ним была только рапира с ажурным эфесом, похожим на вязь стальных виноградных лоз, и еще один короткий клинок. Санчо знал уже, что такой клинок называется дагой.
Саграмор оказался более приветлив, во всяком случае отвесил пусть и легкий, но отчетливый поклон.
– Сэр Кай.
Этого бывшего рыцаря Кукушкин никогда не видел. Хотя вроде бы Ланселот упоминал о нем, даже называл земное имя – Павел Цзен. В отличие от всех остальных, лицо сэра Кая носило азиатские черты. Его предки вышли из Кореи, а сам Кай родился на Дальнем Востоке. Он тоже носил волосы до плеч.
У сэра Кая было необычное оружие – два широких полуметровых ножа. Ланселот вроде бы как-то назвал такие «бабочками».
– Сэр Агравэйн.
Имя принадлежало рыжебородому детине. Если Кай хорошо смотрелся бы в школе кунг-фу, то сэр Агравэйн, наверное, чувствовал бы себя прекрасно в каком-нибудь ирландском пабе. Литровая пивная кружка в его волосатом кулаке выглядела бы намного более к месту, чем изящный бокал.
Агравэйн улыбнулся Санчо, оскалив крупные зубы. Одними такими зубами, наверно, он мог бы загрызть Гончую Хаоса, подумал оруженосец.
– Сэр Гавэйн.
Сидевший напротив Артура бывший рыцарь походил на альбиноса. Санчо где-то читал, что глаза у альбиносов должны быть красноватыми. Может, поэтому сэр Гавэйн носил круглые черные очки. Пламя камина отражалось в их стеклах.
Белокурый сэр Гавэйн держал обе руки на навершии убранной в ножны шпаги. Когда Артур представил его, альбинос склонил голову порывисто и четко, по-военному. Так мог бы кивать офицер германской армии времен кайзера, присовокупляя: «К вашим услугам!»