— Может, не знали. Только он ведь от великого ума сам им об этом доложил по телефону.
— Ну, и что криминального в этих снимках? Это же — не разговоры.
— Есть и разговоры, — сказал я, доставая из вороха бумаг, которые мы еще не просмотрели, кассету. — Поставь, может, что и услышим.
Валера поставил кассету в магнитофон. Или скорость была не та, или звук плохо проникал в микрофон, но мы услышали только какие-то обрывки разговора. Смазанные, вырванные из контекста, но — любопытные:
— … Нет, Кима не трогать… — Голос похож на спартаков-ский. — Он и вправду огородник…
Явно голос Зыкова:
— Довести до полного краха и в меру подкармливать. Пусть свои огурчики нам поставляет…
— Андрей…
Кто это сказал?.. Густой бас, не поймешь.
— Андрей за Федором числится…
Опять — Спартак Иванович. Это — почти точно. Только что он имел в виду под словом «числится»?..
Валерка сразу насторожился:
— Числится, он сказал? Ну-ка, крестный, давай еще раз прокрутим.
Прокрутили и убедились, что сказано было именно так. «Числится».
— Плохое слово, — нахмурился Валерий. — Слушаем, что еще расслышим.
Расслышали:
— … друзья? Нет. Он — жадный. А друг должен быть добрым. Вот объект номер один…
— … тот за друга отдаст все. Помешан на дружбе…
— А это, крестный, похоже, о тебе разговор, — усмехнулся Валера.
Дальше шел сплошной треск и шум. Конечно, от него можно было бы избавиться, но на специальных аппаратах. С фильтром и частотным усилением.
Мы оставили прослушивание и вернулись к фотографиям. Там была одна с женскими лицами. Мы без труда узнали Тамару, но вторая — постарше — поставила нас в тупик.
— Мальчики, накрывайте на стол! — закричала из кухни Танечка.
— Загляни на минутку, — отозвался Валерий. — Тут поважнее вопрос.
— Что может быть важнее ужина? — с неудовольствием сказала Танечка, но пришла.
— Ты не знаешь эту даму? — спросил я, показав на соседку Тамары.
— Конечно, знаю, — сказала Танечка. — Это Матильда Афанасьевна. Она знакомила нас с телефонной связью на курсах и была то ли старшей по смене, то ли уже заместителем заведующего телефонного узла.
— Кто-нибудь из твоих приятельниц там работает?
— Да, она сама отобрала двух. Тихие такие девочки.
— Поболтай с ними при случае об этой Матильде. Почему-то эту фотографию Метелькин хранил в общем пакете.
— А ужинать когда будем?
— Подождем с ужином. Надо документы посмотреть.
Танечка ушла, горестно вздохнув: у нее все то ли пережаривалось, то ли остывало. А мы занялись документами. И первое, что бросилось в глаза, — фотокопии моих распоряжений об отправках в Чечню патронов. С моей подписью, о чем мне сказал Маркелов. И здесь же — надпись: «Подпись подделана. Удостоверяю. Метелькин».
— Так вот зачем он у меня подпись брал… — вздохнул я.
Второй документ был озаглавлен:
"В процессе выяснения:
1. В марте прошлого года на проволочный завод, владельцем которого является акционерное общество закрытого типа «Алволок», пришел эшелон с алюминиевыми чушками. Там он был переоформлен как алюминиевый брак и вывезен через выборгскую таможню в Финляндию.
2. В Финляндии закуплена партия иномарок, которая была реализована через областную базу в торговую сеть.
3. При ликвидации войсковой части 0173/44Т парк грузовых автомобилей марки «Урал» был списан как не подлежащий ремонту и реализован через ту же областную торгбазу".
И еще документы.
"Досье.
Зыков Юрий Денисович, нотариус областной нотариальной конторы, был отстранен от работы и заключен под стражу за махинации с наследством гражданина Юркина Федора Ивановича. Зыков был осужден на год, лишен права заниматься юридической деятельностью, но выпущен из тюрьмы с учетом предварительного срока тюремного содержания".
«Общества закрытого типа — „Алволок“, „Астрахим“, „Хрусталь“ и „Интервторчермет“ — принадлежат, судя по всему, одному лицу. Выяснение его — дело времени».
— Веселые у нас с тобой знакомцы, — сказал я Валере.
— Скопируйте все. Завтра я обещал вернуть эти реликвии парнишке. Танечка, мы готовы закусить!
Против обыкновения ужинали мы не очень весело, что несколько озадачило нашу хозяйку. Мы вкратце ознакомили ее с найденными документами и уже втроем принялись размышлять, что именно мы узнали и как это может отразиться на нашей жизни.
— Из этого следует, что вся Глухомань растащена по новым хозяевам, — сказал я. — Ну, и как же их величают?
— Их величают Юрий Денисович и Спартак Иванович, — уверенно сказал Валерий. — За Зыковым — уголовная школа и юридическое образование, он — мозговой центр. А за гладиатором — сила спортивного лагеря. Боевые отряды неплохой подготовки и жажда служить новой России.
— Два медведя в одной берлоге? — недоверчиво спросил я. — Это вряд ли. Мне сдается, что хозяин — один. И зовут его, этого нового хозяина всероссийской глухомани, Спартаком Ивановичем.
— У Спартака никогда не хватит разума просчитать операцию на два хода вперед, — сказала Танечка. — А тут — сплошные спектакли. Ну хотя бы с разгромом рынка, а потом взятием его же под жесткий контроль. Нет-нет, дорогие мои, тут поработала хорошая голова.
— Ходы вперед может просчитывать и Зыков, — вздохнул я. Уж очень не нравилось мне наше открытие. — За определенный процент или разовую мзду.
— А что ты посоветуешь, крестный?
— Молчать, — очень серьезно сказал я. — Эти обрывки не примет никакая прокуратура, потому что они — не документы. Они — разрозненны и случайны, и поэтому могут насторожить только нас. А молчать — надо. Метелькина вспомните. Люди там беспощадные. Но копии мы снимем. Только — никому ни полсловечка!
Валерий уехал на дачку к осиротевшему мальчику, чтобы вернуть ему бесценные отцовские сокровища. Там, как потом выяснилось, пришлось кое-что доделать, почему он опоздал на последний автобус и остался ночевать. А около двух часов ночи в нашей Глухомани произошло бессмысленное и жестокое убийство. Я не был его свидетелем, поэтому записываю, как развивались события, со слов очевидцев.
В девять вечера к Андрею приехал Федор с Ириной. Они намеревались пойти на ночную дискотеку и пригласили с собой Андрея и Светлану. Андрей тут же согласился, они заехали за Светланкой и через час уже были на дискотеке.