— Вышла ошибка, миссис Уэнтуорт, — с поклоном ответил Эрит. — Я надеялся встретить здесь мисс Рейнз.

— Оливию? — Пасторша растерянно нахмурилась. — Но она живет в Лондоне.

— Я это понял. — После долгого бесплодного путешествия Эрит с горечью заключил, что ему следовало искать свою добычу в Лондоне. Но где? Где? Ему захотелось сейчас же вернуться в столицу и, не откладывая продолжить поиски. — Простите, что потревожил вас.

— Но почему вы решили, что она здесь? — не отставала миссис Уэнтуорт. Она с подозрением смотрела на Эрита, явно желая услышать объяснения.

Лео успокаивающе похлопал мать по руке.

— Не волнуйтесь, матушка. Это простое недоразумение, его сиятельство ошибся, вот и все.

— Но явиться в такое время разыскивать мою кузину… — Миссис Уэнтуорт озабоченно сдвинула брови. — Муж в отъезде, а то я даже не знаю, что бы он подумал.

Эрит легко мог себе представить, как сильно осложнило жизнь викария родство со скандально знаменитой лондонской куртизанкой. И все же преподобный Уэнтуорт растил Лео как собственного сына. В глазах Эрита этот благородный человек являл истинный пример христианского милосердия.

— Мне остается лишь снова извиниться перед вами и покинуть ваш дом, мадам. — Вежливо поклонившись, Эрит повернулся к дверям. В его мозгу лихорадочно крутилась одна мысль: «Где может быть Оливия?» Монтджой был прав. Она исчезла, затаилась, будь все проклято!

— Я провожу вас, — предложил Лео.

— Спасибо.

Они вышли во двор, где Бей жадно пил воду из ведра (кто-то успел о нем позаботиться). Как ни странно, их молчание отнюдь не казалось тягостным, скорее дружелюбным.

— Великолепное животное, — восхищенно выдохнул Лео, подходя ближе и гладя Бея по могучей шее, не такой гладкой и блестящей, как обычно, после долгой езды по пыльной дороге. Лицо юноши выражало неприкрытый восторг.

— Можете взять его себе, если скажете, где ваша матушка. — Эрит охотно отдал бы всю свою конюшню, лишь бы это помогло найти Оливию.

Лео отдернул руку.

— Я не солгал вам, лорд Эрит. Я действительно не знаю, где она. Но даже если бы знал, не сказал бы.

Сын Оливии обладал отменной храбростью. Мало кто из мужчин осмелился бы говорить с графом с подобной прямотой. Лео был достаточно умен, чтобы понимать, что Эрит — человек могущественный, и все же готов был бросить ему вызов ради матери. Он заслуживал восхищения. Не зря она так гордилась им.

— Я не причиню ей зла. — Зажав в руке поводья, Эрит вскочил в седло.

Юноша вскинул голову и посмотрел на него серьезно, без враждебности или издевки.

— Вы скажете ей, что мне известна ее тайна?

Граф покачал головой, успокаивающе поглаживая Бея, который начал нервно перебирать ногами, стоило ему почувствовать седока.

— Нет, я не вправе.

— Но вы думаете, я должен сказать.

— Оливия страдает оттого, что скрывает правду, но готова терпеть боль ради вас. — Наклонившись в седле, Эрит потрепал лошадь по крутой шее. — До свидания, мистер Уэнтуорт.

Развернув коня, он резвым галопом выехал со двора. Подковы громко зацокали о камни. Граф направлялся в Лондон, но, черт подери, не имел ни малейшего представления, где искать Оливию.

Глава 27

Эрит ударил медным дверным молотком в форме головы льва в безукоризненно чистую черную дверь огромного особняка на Гросвенор-сквер. Час был поздний. Слишком поздний для визитов без предупреждения к людям, которых граф едва знал.

Он изнемогал от усталости и уже не верил, что счастье ему улыбнется; горечь поражения неимоверной тяжестью легла на сердце. Его одолевала тошнотворная слабость и беспомощность, совсем как в те ужасные, полные отчаяния дни после смерти Джоанны.

За всю свою жизнь Эрит любил лишь двух женщин. Неужели жестокая судьба навсегда отнимет у него обеих?

Нет, черт возьми, этого он не допустит.

Он провел безумный день, разыскивая Оливию по всему Лондону. И после всех отчаянных, бесконечных поисков ему было известно не больше, чем вначале. Его любовница бесследно исчезла. Скрылась с легкостью, удивительной для женщины столь красивой и широко известной. Ее никто не видел. Никто не знал, где она и куда могла уехать. Зато теперь все вокруг были осведомлены, что Оливия Рейнз оставила графа Эрита и тот безнадежно пытается ее вернуть.

Эрита мутило при виде жалости в глазах знакомых, которым становилось известно, что знаменитая Оливия бросила еще одного любовника. Большинство из них уверяли графа, что у него нет ни малейшего шанса вернуть своенравную куртизанку, если та решила уйти. Сказав «прощай», Оливия уходит не оглядываясь. Таков уж нрав этой загадочной женщины. В этом кроется секрет ее очарования.

Эрит с презрением отметал эти нелепые доводы, но, вновь и вновь выслушивая одни и те же ответы, начал понемногу терять уверенность.

Оливия завоевала легендарную славу, обманывая своих покровителей. Она не испытывала чувственного наслаждения, но, умело притворяясь, разыгрывая страсть, одурачила немало мужчин.

К концу дня Эрит начал сомневаться, не стал ли и он сам жертвой обмана.

Он любил Оливию, а она уверяла, что любит его.

Дьявол, неужели она лгала?

Безуспешно обходя модные магазины и дома друзей Оливии, куда он проникал всеми мыслимыми и немыслимыми путями, граф все больше впадал в уныние. Он даже отправил слуг проверить гостиницы и постоялые дворы. Но тщетно.

Оливия исчезла, улетучилась, как облачко дыма в ветреный день.

Если она пожелала наказать Эрита за надменность и тщеславие, ей это удалось с лихвой. Его прославленная гордость рассыпалась в прах.

Стояла глубокая ночь. Смутная пора, когда надежда слабеет. Эрит уже испробовал все средства, но так и не нашел Оливию. Он не представлял, где ее искать. У него не осталось ни единой зацепки. Разве что этот дом.

С отчаянной решимостью он снова ударил молотком в дверь и услышал, как стук отозвался в холле гулким эхом.

Дверь со скрипом отворилась, показался заспанный дворецкий. Бедняга явно одевался в спешке. При виде пэра Англии, стоявшего на ступенях, он широко разинул рот от изумления.

— Милорд?

После целого дня безуспешных поисков одежда Эрита измялась и запылилась, щеки покрылись щетиной. Ему следовало бы привести себя в порядок, прежде чем являться сюда, но граф был в таком отчаянии, что каждая минута промедления казалась ему мукой.

— Передайте его светлости, что его хочет видеть граф Эрит. — Джулиан оттеснил дворецкого плечом, не заботясь о том, что ведет себя как последний невежа. После недолгого сопротивления слуга попятился, пропуская графа в полутемный холл.

— Кто там, Гавестон?