— Командир, это опасно!
— Слушай, я сказал, спускайся!
Вертолет завис над относительно ровным участком и неохотно опустился. Гиви выбрался наружу. Вместо ожидаемого мрака вокруг трепетало слабое свечение, воздух пульсировал, точно где-то поблизости билось гигантское огненное сердце.
— Ну и ну! — Яни присел на полусогнутых, одной рукой придерживая беретку, другой рассеянно лаская висящий поперек груди автомат, — что у них тут, командир? Секретная база?
— Хуже! — вопил Гиви, озираясь по сторонам, — это такое… а кстати, что это, о, Дубан?
— Не знаю! — вопил в ответ Дубан, прижимаясь к корпусу вертолета и явно считая его самым безопасным объектом, — это запретное место! Неназываемое! Туда никто не ходил со времен Искандера!
— А где Миша?
— Там! — Дубан в ужасе вытаращил безумные глаза.
— А камень этот где?
— Там!
— И как он пробрался туда? — безнадежно спросил Гиви.
— Под скалами есть проход. Там вечный мрак и недвижимый воздух, но человек способен пересечь его — даже животное способно, ежели оно…
— Знаю-знаю… Нубийский осел!
— Командир, он что, секретное оружие испытывает, ваш Миша?
— Типа того, — неопределенно отозвался Гиви,
Яни озабоченно поглядел на индикатор и недоуменно покачал головой.
— Чисто, надо же!
— Это не бомба, — пояснил Гиви, — это… — он запнулся.
По земле, как по поверхности моря, прокатилась волна — она подбросила на себе вертолет, вздыбилась под ногами и прошла дальше, досадливо стряхивая валуны и приподнимая утесы. За волной накатил ровный низкий гул.
— Что-то очень страшное, — неопределенно заключил Гиви.
Яни отдавал последние распоряжения пилоту.
Вторая волна, пониже, прокатилась следом за первой. Должно быть, подумал Гиви, они расходятся кругами от некоего источника.
— Нам туда, Дубан, э? — обернулся он к звездочету.
— Туда? Берегитесь, смертные! Там, в сердце мрака сокрыто сердце огня, — замогильным голосом провыл Дубан.
— Два сердца, значит, — деловито подытожил Яни. Он поглядел на Гиви, как-то странно покачал головой и поманил загорелым пальцем.
Гиви, широко расставляя ноги, как моряк на штормовой палубе, подошел к нему.
— Старик врет, — понизив голос, проговорил Яни, — он что-то знает!
— Да? — громко удивился Гиви, — Тут и знать нечего! Ясно, что дрянь дело!
Какой-то комок метнулся им навстречу и бросился Гиви под ноги. Гиви отпрянул. Нечто цепко обхватило его колени, мешая передвигаться.
— Прости меня! Прости, о, повелитель!
— Уберите от меня этого идиота! — завопил Гиви, пытаясь стряхнуть везиря с ноги.
Яни нагнулся, взял Джамаля за шкирку и приподнял его в воздух. Джамаль болтал коротенькими ножками, имея вид жалкий и по-своему трагический.
— Что ты хотел сказать командиру, ты, тыловая крыса? — холодно поинтересовался Яни.
— Это обман! — выл Джамаль, извиваясь и проворачиваясь вокруг своей оси, — он меня обманул!
— Он тебя обманул? Это ты меня обманул, лживый шакал, верблюжий помет, подлый провокатор! На кого работаешь?
Гиви грозно набычился, сверля везиря пронзительным взглядом. Яни на всякий случай встряхнул свою ношу.
— На Ирам, — с достоинством неожиданным для висящего в воздухе проговорил Джамаль. — Ибо не для себя хотел я силы и мощи, но для Вечного Города!
— Ясно, — вздохнул Гиви, — из лучших побуждений, значит! Отпусти его, Яни!
Яни разжал пальцы и везирь свалился на землю.
— Разве я хотел плохого? — безнадежно повторил он. — Я же для Ирама! А он обманул меня!
— Кто? — Гиви осторожно отступал, потому что Джамаль, рухнув на землю, норовил вцепиться ему в щиколотку — Миша?
— Да нет, не Миша! — с досадой замотал развившимся тюрбаном Джамаль, — он и его обманул! Он всех обманул! Меня! Искандера! Тебя, друг мой!
Он всхлипнул и вытер нос рукавом кафтана.
— Он сказал — нежданным тот, другой пришел в Ирам, однако ж можно воспользоваться и его появлением. Ибо между ними не будет мира! Никто не уступит Престол Ирама за так — не один, так другой пойдет за Силой к Горам Мрака. И тот, кто получит Силу, отдаст ее Ираму — так он сказал… И не будет под луной во всех мирах державы крепче и величественней. Ибо то, что не успел сделать Двурогий при первом своем явлении, сделает он потом, ибо так суждено ему!
— Это хорошо, — согласился Гиви, — И кто же говорил такие приятные вещи?
— Командир! — заорал тем временем Яни, который, взобравшись на ближайшую глыбу, озирал окрестности, — ты погляди, что делается!
Гиви оттолкнулся от земли — ноги сами вознесли его на верхушку утеса.
Из разверстой пропасти в черное небо били огненные столбы. Там, внизу, стонало и ворочалось нечто — хор голосов, почти членораздельных, шепот, от которого со склонов срывались камни, скрежет, заставляющий волосы на затылке подниматься дыбом.
Края пропасти колебались, огненные струи вились вдоль нее, странные очертания проглядывали во мраке — контуры чудовищных крылатых людей, нелепых, точно сработанные наспех куклы — то двухголовых, то четырехруких, то увенчанных серповидными рогами… Древняя мощь была в них, мощь, не отлитая в форму, отдающая безумием, необузданная сила первобытных стихий.
И там, в колеблющемся огненном хаосе, зияло глухое угольное пятно с четко очерченными краями — небесный камень, черный, как бездны неведомых ледяных пространств, из которых он упал на землю, поглощающий любой свет, любой огонь, распластавшийся неподвижной плоской как стол поверхностью.
Водруженная на нем, сияла злополучная скрижаль.
Алтарь несчастных братьев был лишь жалкой пародией на подлинный — скрижаль возвышалась над черным камнем, распространяя вокруг себя бледный свет. Письмена ползли по ней, меняя форму, точно огненные скорпионы.
— Скрижаль Силы! — убитым голосом произнес Гиви, — так это она! Так это из-за нее все заварилось!
— Мишка! Ужас какой! — Алка подпрыгивала внизу, вытягивая шею, чтобы ухватить хоть краешек зрелища.
Шендерович возвышался над камнем, протянув вперед руки. Гиви показалось, он вырос так, что упирается головой в черное небо. Огненные отсветы плясали у него на лице.
— Цорэр! Нецах! Малкуд! Ор-Гаяшор!
— Вот оно что! — воскликнул Дубан за спиной у Гиви, — я понял, наконец! Вот зачем он пришел в Ирам! Хорошо, этот Аристотель его остановил! Он так и не успел тогда их выпустить! А теперь, видно, все-таки успеет!