— Тед, ты что, собираешься уехать, даже не поздоровавшись со мной?
— Совершенно верно. Именно это я и собирался сделать, — ответил Тед. Лицо его осталось абсолютно бесстрастным, но про себя он отметил какие-то новые, более мягкие и грустные нотки в ее голосе.
С распущенными по плечам длинными светлыми волосами, в красном шерстяном костюме, подчеркивающем тонкую талию, Кэтрин выглядела просто потрясающе. Она сделала еще шаг вперед и, протянув руку, сказала:
— Ты хорошо выглядишь… — На последнем слове она немного споткнулась, потому что Тед упорно игнорировал ее протянутую руку. Так и не дождавшись ответного жеста, Кэтрин повернулась к Карлу:
— Ты тоже хорошо выглядишь, Карл. Я слышала, что ты женился на Саре Уэйкфилд?
За ее спиной Ада Элдридж жадно приникла к щели между пластинками жалюзи. А две главные сплетницы города, с бигуди в волосах, стояли у незашторенного окна косметического салона и, не таясь, наблюдали за разворачивающейся сценой. Терпение Теда лопнуло:
— Надеюсь, ты продемонстрировала весь набор хороших манер, которому тебя обучили на занятиях по этикету? Не делай из нас всеобщего посмешища.
Кэтрин метнула быстрый взгляд в сторону косметического салона, но упорно продолжала, несмотря на то, что Тед намеренно и откровенно ставил ее в унизительное положение:
— Я слышала, что ты закончил юридический колледж. Тед повернулся к ней спиной и распахнул дверцу машины. Гордо вздернув подбородок, Кэтрин сообщила:
— Я выхожу замуж. За Спенсера Хейуорда. Мисс Ада и мисс Флосси шьют мое свадебное платье.
— Уверен, что они рады любому заказу, даже если он исходит от тебя, — отрезал Тед, забираясь в машину.
Кэтрин положила руку на дверцу, не давая ему закрыть ее.
— Ты изменился, — сказала она.
— Зато ты у нас не меняешься.
— Ну почему же?
— Кэтрин, — решительно оборвал разговор Тед, — мне абсолютно наплевать на то, изменилась ты или нет.
Захлопнув дверцу у нее перед носом, он завел машину и уехал. В зеркало заднего обзора он видел, как Кэтрин расправила плечи и с надменным достоинством, которым, как почти все богатые люди, обладала, казалось, от рождения, повернулась и с вызовом посмотрела на лица, маячившие за окном косметического салона.
В прежние времена Тед бы восхитился ее выдержкой. Но сейчас он не почувствовал ничего, даже ревности по поводу ее предстоящего замужества. Только сочувствие человеку, который на ней женится. Кэтрин никогда не была ему настоящей женой — испорченная, избалованная, инфантильная, эгоистичная и тщеславная девочка из богатой семьи.
Ее отцу принадлежали нефтяные скважины и скотоводческие фермы, но он предпочитал большую часть времени проводить в Китоне, где родился, добился успеха и высокого социального положения. Кэтрин с двенадцати лет постоянно пребывала во всевозможных частных школах. Тед впервые увидел ее, когда ей уже было девятнадцать и она приехала в Китон на летние каникулы, после того как закончила второй курс в каком-то шикарном колледже на Восточном побережье. Ее родители уехали на два месяца в Европу, оставив Кэтрин в Китоне в наказание за многочисленные прогулы, из-за которых она чуть не вылетела из колледжа. Крайне раздосадованная, она сделала одну из своих ребяческих выходок, к которым впоследствии пришлось привыкать и Теду. А именно — пригласила человек двадцать пять приятелей по колледжу провести каникулы в ее семейном особняке. Во время одной из их сумасшедших вечеринок послышались выстрелы, и кто-то вызвал полицию.
Приехав с напарником на вызов, чтобы выяснить причину беспокойства, Тед и встретился с Кэтрин. Она сама открыла дверь. Ее глаза были расширены от ужаса, а крохотное бикини практически не скрывало ни единого сантиметра загорелого молодого тела.
— Это я вам звонила, — выпалила она, показывая рукой куда-то в сторону стеклянных дверей, ведущих к бассейну и на террасу, с которой открывался вид на весь Китон. — Там мои друзья, но они немножко перебрали и начали баловаться папиными пистолетами. Я боюсь, что кого-нибудь поранят!
Стараясь не особенно явно пялиться на ее аппетитные округлости, Тед проследовал за ней по персидским коврам мимо великолепных образчиков французского антиквариата. Ее друзья расположились на террасе, некоторые из них были совершенно обнажены. Одурев от спиртного и, травки, одни резвились в бассейне, другие увлеченно палили по воробьям. Угомонить их оказалось проще простого. Стоило кому-то из купальщиков крикнуть: «О Господи, полицейские!»— как безудержное веселье тотчас же притихло. Купальщики начали вылезать из бассейна, а снайперы отложили в сторону свои пушки… за одним-единственным, очень неприятным исключением. Какой-то двадцатилетний юнец, обкурившийся марихуаны, решил поиграть в Рэмбо, избрав Теда в качестве противника. Когда дуло пистолета повернулось в сторону Теда, Кэтрин закричала, а второй полицейский потянулся за служебным оружием. Однако Тед сделал ему знак и спокойно заговорил:
— Мы здесь не для того, чтобы причинить вам неприятности, — попытался утихомирить он разбушевавшегося молодого человека. И, отчаянно импровизируя, добавил:
— Мы с напарником пришли на вашу вечеринку, чтобы развлечься. По приглашению Кэтрин. — Улыбнувшись, Тед повернулся к ней. — Скажи же ему, что ты пригласила нас, Кэйти.
Это изобретенное на ходу уменьшительное имя, судя по всему, спасло ему жизнь, потому что обладатель пистолета явно заколебался и опустил оружие. Кэтрин, которую никто никогда в жизни не называл уменьшительно-ласкательными именами, тем не менее охотно подыграла Теду. Прижавшись к нему, она одной рукой обняла его за талию и заговорила:
— Ну конечно же, Брендон! Это мои гости. Внимательный наблюдатель мог бы уловить в ее голосе легкую дрожь. Не говоря уже о том, что она не сводила глаз с пистолета, который ее одуревший гость по-прежнему держал в руке.
Продолжая игру, Тед, в свою очередь, обнял ее и нагнулся, чтобы что-то сказать. Но то ли Кэтрин действительно не поняла, чего он хочет, то ли сделала вид, но только она привстала на цыпочки и поцеловала его прямо в губы. От изумления рот Теда немного приоткрылся, а рука непроизвольно покрепче сжала ее податливое тело, и вот она уже была полностью в его объятиях, горячо и страстно целуя его.
И в ответ на эту неожиданную пылкость Тед почувствовал, как его тело напряглось и в нем вспыхнуло дикое желание. На глазах у двух десятков обкурившихся и пьяненьких юнцов, не говоря уже о Брендоне с его пистолетом, он стоял и продолжал целовать Кэтрин.
— О'кей, о'кей. Теперь я вижу, что ты хороший парень, — радостно воскликнул Брендон. — Так почему бы нам еще немного не пострелять!