— Идет. Но официальное заявление я сделаю Уинстон, а не вам, ребята.
— Все правильно, тебя можно понять, — произнес Невинс. — Но сейчас, неофициально, может, поделишься с нами соображениями насчет того, как все это закручено?
Маккалеб наклонился и включил печку. Помолчав и собравшись с мыслями, он начал говорить:
— Я буду называть его Нуном, потому что его настоящего имени мы не знаем. И возможно, никогда не узнаем. История начинается с Кодового Убийцы. Это был Нун. В то время я работал в ФБР и возглавлял группу по его розыску. По соглашению с Управлением полиции Лос-Анджелеса меня также назначили пресс-атташе по этому делу. Я проводил брифинги, рассматривал заявки на интервью. В течение десяти месяцев появление моей физиономии на ТВ плотно ассоциировалось у зрителя с Кодовым Убийцей. И Нуна заклинило. Чем ближе мы подбирались к нему, тем больше он зацикливался на мне. Он начал присылать мне письма. В его сознании я ассоциировался с возмездием, которого требовал за совершенные им преступления. Я был воплощением той силы, которая его травила. Я был охотником номер один.
— Не много ли ты на себя берешь, Маккалеб? — сказал Арранго. — Ты ж работал не один…
— Арранго, заткнись и слушай. Может, чему-нибудь научишься.
Он посмотрел на него в зеркало заднего обозрения, и Арранго замолчал. Невинс поднял обе руки в примиряющем жесте.
— Это убийца приписывал мне слишком много. Я этого не хотел, — негромко произнес Маккалеб. — В конце концов, когда вокруг стало жарко, Нун исчез. На время. Кодовый Убийца испарился, его не поймали. Да и я… У меня возникли свои сложности. Вам известно какие. Мне требовалась пересадка сердца. И это стало главной новостью на телевидении. Потому что мое лицо слишком примелькалось. Нун тоже об этом узнал. Он все быстро сообразил и выстроил схему, которая показалась ему грандиозной.
Маккалеб замолчал, словно обдумывая все сказанное заново.
— Он решил, что лучше тебя не убивать, а спасти, — произнес Улиг.
Маккалеб кивнул:
— Да. Такой шаг обеспечил бы ему уникальную победу над тем, кто едва не схватил его. Просто убить меня, уничтожить было бы примитивно и дало бы лишь мимолетное удовлетворение. Убить другого и дать возможность жить мне. Жить с сердцем в моей груди. Это показало бы всем, какой мощью и силой обладает он. Он — Никто. Понимаете?
— Понять понимаем, — сказал Невинс. — Но это все из области психологии. А я хочу знать, как реально он осуществил все это? Откуда он взял имена нужных людей? Каким образом он узнал о Кеньоне, потом Корделле, а потом и Торрес?
— Через компьютер. Вы уже в курсе. Но как именно он взломал систему, ответят ваши спецы.
— Да. Мы вызвали Боба Клирмаунтена, — сказал Невинс. Помнишь его?
Маккалеб кивнул. Клирмаунтен был официальным программным специалистом полиции Лос-Анджелеса суперкласса. И хакером суперкласса.
— Отлично. Он ответит на ваши вопросы гораздо лучше, чем я. Думаю, Нун поставил себе программу-взломщик. Он добрался до Базы данных по органам и крови и вытащил имена нужных ему доноров и реципиентов. Он выбирал, ориентируясь на возраст, физическое состояние здоровья и совместимость. И принялся за осуществление своего чудовищного плана. С Кеньоном и Корделлом вышла осечка. А с Торрес получилось идеально. По его мнению, конечно.
— И все для того, чтобы подставить тебя по-крупному?
— Думаю также, что он хотел, чтобы я шел по его следу и узнал, что он сотворил. Он знал, что это произойдет, когда все подозрения падут на меня — тогда я сам начну копать это дело. Правда, сначала все застопорилось, потому что полиция вела расследование левой ногой.
Маккалеб снова взглянул в зеркало заднего вида и увидел, что глаза Арранго потемнели от злости.
— Арранго, вы рассматривали это как обычное ограбление с огнестрелом, не более того. Вы проглядели главное. И Нуну пришлось «подтолкнуть» вас.
— Каким образом? — вместе спросили Улиг и Невинс.
— Он привлек меня к своей затее, когда статья обо мне появилась в «Таймс». Ее вызвало письмо, пришедшее в редакцию. Не знаю, чьим именем оно было подписано, но автором был Нун.
Маккалеб снова замолчал, ожидая возражений, но их не последовало.
— За письмом появилась статья. Статью прочитала Грасиэла Риверс и пришла ко мне. Началась цепная реакция.
Тут Маккалеб вспомнил мужчину, который, как ему показалось, следил за ним, сидя в машине на другой стороне улицы, когда Терри впервые пришел в «Шерман-маркет». Только сейчас он сообразил, что в такой же машине удирал с пристани забравшийся к нему на катер ночной пришелец.
— Полагаю, Нун следил за мной постоянно, — вслух произнес он. — Наблюдал, как удачно разворачивается его дьявольский план. Он точно знал, когда можно вторгнуться ко мне на катер и подложить улики. Он знал, когда позвонить вам.
Терри заметил, что Невинс упорно отводит взгляд в сторону.
— Вы зафиксировали анонимный звонок? Что сказал звонивший?
— Это было анонимное сообщение, принятое ночным дежурным. Мужчина сказал: «Проверьте кровь. У Маккалеба их кровь».
— Все складывается. Это был Нун. Он просто сделал очередной ход.
Наступило молчание. Окна машины покрылись испариной от жары и дыхания мужчин.
— Не знаю, сколько из твоих предположений подтвердится, — заговорил Невинс. — Слишком много допущений.
Маккалеб промолчал. Он сомневался, что следователям удастся подтвердить хоть что-то. Потому что он сомневался, что личность Нуна когда-нибудь установят и тем более что его поймают.
— Ну ладно, — сказал Невинс. — Полагаю, мы будем держать связь.
Он открыл дверцу машины, остальные тоже стали выбираться. Улиг, нагнувшись, протянул Маккалебу через спинку губную гармошку.
— Она валялась сзади на полу, — сказал он.
Когда Арранго выбрался на тротуар, Маккалеб опустил стекло своего окна и посмотрел на полицейского.
— Ты ведь мог отличиться в этом деле. В отчетах было все. Тебе стоило только посмотреть на это получше.
— Пошел ты, Маккалеб, — огрызнулся тот и направился в гараж Нуна вслед за агентами. Маккалеб усмехнулся, поймав себя на том, что ему даже приятно подкалывать недалекого полицейского.
Маккалеб еще немного посидел в машине. Был поздний вечер, одиннадцатый час. Терри подумал, куда ему лучше поехать. Он еще не успел поговорить с Грасиэлой и думал об этом одновременно со страхом и облегчением, так как понимал, что их отношения рано или поздно стали для всех явными. Его останавливало одно — ему не хотелось тревожить Грасиэлу среди ночи. Новости, которые он собирался ей сообщить, лучше было преподносить при свете дня.
Сжав пальцами ключ зажигания, Маккалеб бросил последний взгляд на ярко освещенный гараж, из которого он вышел уже другим человеком. Потом его привлек свет, падавший на подъездную дорожку: он был неровный, словно кто-то специально раскачивал фонарь. Маккалеб что-то сообразил и вышел из машины.