Русский сидел спокойно, но Маккалеб видел, как заиграли бицепсы под кожей, так что татуировка превратилась в живое и устрашающее существо. Терри решил, что надо как следует нажать на этого типа.
— А как насчет седьмого февраля? Вы запаслись алиби и на этот день?
— Про тот вечер я ничего не помню. Мне нужно…
Маккалеб перебил русского:
— В тот вечер вы вошли в магазин на Шерман-роуд и убили двух людей. Вы должны хорошо это помнить.
Внезапно Болотов поднялся со стула.
— Кто вы такой? Вы не из полиции.
Маккалеб ничего не ответил, полагая, что русский не заметит его удивления.
— Они приходят по двое. А вы кто?
— Кто я? — переспросил Маккалеб. — Я тот, кто собирается арестовать тебя. Это сделал ты, Болотов, и я это докажу.
— Что…
В дверь сердито постучали, и Маккалеб машинально обернулся посмотреть, кто там. Эту маленькую ошибку Болотов использовал на сто процентов. В глазах Маккалеба потемнело. Он инстинктивно поднес руки к груди, прикрывая ее. Но не достаточно быстро. Болотов изо всех сил ударил его так, что Маккалеб, вместе со стулом отлетел в сторону.
Болотов прижал Терри к полу, а в дверь продолжали стучать. Русский обшарил карманы Терри, его рука наткнулась на кобуру с пистолетом, которую он сорвал с ремня и отбросил в сторону. Наконец он нашел, что хотел: бумажник Маккалеба в кармане пиджака. Болотов рванул его так, что порвал карман, и открыл.
— Точно, жетона нет. Я знал, что ты не фараон.
Он прочитал имя на водительских правах, которые лежали в одном из отделений.
— Терр-елл Макк-ка-либ.
Потом он прочитал его адрес. Терри почувствовал некоторое облегчение, поскольку там был записан адрес конторы в гавани, куда ему приходила почта.
— Может, я наведаюсь к тебе в гости, а? — хмыкнул Болотов.
Маккалеб не мог ни двигаться, ни отвечать. Этого верзилу ему не осилить. И пока у него в голове проносились возможные варианты развития событий, Болотов швырнул бумажник ему на грудь и вскочил на ноги. Он выдернул стул из-под Маккалеба и занес его высоко над его головой. Терри закрыл руками свое лицо и голову, тут же осознав, что грудь его остается открытой.
Внезапно послышался звон разбитого стекла. Терри посмотрел сквозь пальцы и увидел, что Болотов разнес стулом окно и выпрыгнул из него с легкостью, удивительной при его мощном телосложении, приземлившись где-то внизу. А потом он просто исчез.
Маккалеб осторожно перекатился на бок, держа руки скрещенными на груди и согнув колени. Одной ладонью, прижатой к груди, он попытался прослушать стук сердца. Потом сделал два глубоких вдоха, очень медленно стал на колени и так же медленно поднялся на ноги. В дверь продолжали стучать, и Маккалеб слышал, как Толивер гневно требует немедленно открыть дверь.
Маккалеб дотянулся до дверной ручки и вдруг почувствовал, что вот-вот упадет из-за чудовищного головокружения. Его охватило чувство, будто он скользит по высоким волнам, вверх-вниз, вверх-вниз, как в люльке. Толивер ворвался в контору вне себя от ярости, размахивая кулаками и что-то выкрикивая, но Маккалеб не мог разобрать его слов. Бессильно опустив руки на пол и закрыв глаза, он пытался оклематься.
— Вот скотство, — единственное, что он успел прошептать.
Бадди Локридж аж выпрыгнул из «тауруса», когда увидел Маккалеба, идущего к машине. Он обогнул машину спереди и подбежал к Терри.
— Господи, что стряслось?! — воскликнул он.
— Ничего. Просто я допустил ошибку.
— Видок у тебя просто никуда.
— Уже все в порядке. Поехали.
Локридж открыл другу дверцу, а сам вернулся на место водителя.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Хватит, поехали.
— А куда ехать-то?
— Для начала найдем телефон.
— А вон как раз один справа. — Бад показал на небольшой ресторанчик, напротив которого стоял «таурус».
На стене у входа висел платный телефон. Маккалеб осторожно выбрался из автомобиля и направился к телефону. Он старался смотреть на тротуар прямо перед собой, чтобы не повторился тот жуткий приступ головокружения.
Он набрал прямой номер Джей Уинстон, ожидая услышать голос автоответчика, но трубку подняла она сама.
— Это Терри. А я думал, ты сегодня в суде.
— Так и есть. Просто сейчас перерыв на обед. Я должна вернуться к двум. Кстати, я как раз собиралась тебе позвонить.
— Зачем?
— Потому что мы приняли решение.
— О чем?
— Загипнотизировать свидетеля. Капитан дал «добро», а я позвонила Нуну. Он согласился сразу. Но попросил, чтобы мы вызвали его сегодня вечером, потому что он уезжает из города — в Лас-Вегас, кажется. Он будет здесь ровно в шесть. Ты сможешь провести сеанс в это время?
— Да, разумеется.
— Договорились. Кстати, а почему ты позвонил? — спросила Джей.
Маккалеб заколебался. То, что он собирался сказать, могло изменить планы на вечер, но откладывать он не мог.
— Ты сможешь достать фотографию Болотова к сегодняшнему сеансу?
— Она у меня уже есть. Хочешь показать ее Нуну?
— Да. Я только что нанес Болотову визит. И он прореагировал не совсем адекватно.
— Что случилось? — встревожилась Уинстон.
— Не успел я задать ему и трех вопросов, как он повалил меня и сбежал.
— Ты что, меня разыгрываешь?
— Хотел бы, но увы, это правда.
— А как же его алиби?
— Оно не надежнее, чем зонтик с дырками.
Маккалеб коротко пересказал разговор с Толивером, а потом с Болотовым. Уинстон он сказал, что хочет, чтобы по всем участкам развесили объявления о розыске Болотова.
— По подозрению в чем? Ты или Толивер заявили в полицию?
— Я — нет, а Толивер намерен жаловаться, что ему разбили окно.
— Хорошо. Я подумаю. Но как ты себя чувствуешь? Голос у тебя, я бы сказала, надтреснутый.
— Так себе. Но это ничего не меняет. Мы же вечером увидимся?
— Если ты не против.
— Тогда до встречи.
— Слушай, Терри, может, ты несколько зациклился на Болотове?
— Он ведет себя как потенциальный убийца.
— Ну не знаю. Ланкастер находится далеко от местожительства Болотова. И потом, ты не должен забывать, что он уже сидел. Думаю, он бы напал на тебя, даже если он невиновен в наших убийствах. Потому что существует большая вероятность, что Болотов нарушил закон, совершив мелкое преступление, — но вовсе не то, в чем ты его подозреваешь.