— А ведь Посейдон меня предупреждал, — сокрушенно прошептал бог вина.
— Чего? — переспросил Одиссей.
— Да ничего, скотина ты, царь Итаки. Ума не приложу, каким образом тебя всемогущий Рок таким разумом наделил, просто непостижимо.
— Умом Итаку не понять, — нараспев произнес Одиссей. — М-да, кстати, милейший Дионис, как там продвигается дело по поводу моего папочки?
— Ищем, — коротко ответил бог вина. — Привлекли для этого дела Асклепия.
— Да? — искренне удивился Одиссей. — Ну-ну… а у Гефеста, случайно, не найдется другого прибора вместо этого?
Царь Итаки небрежно указал на торчавшую за поясом черную коробочку.
— Нет, не найдется, — гневно отрезал Дионис. — Если бы все было так легко, мы бы сами и без твоей помощи нашли то, что нам нужно.
— Тоже верно, — кивнул Одиссей. — Но боюсь, что ваш удивительный прибор ведет меня и моих друзей прямо к острову Эа, где живет сумасшедшая волшебница Кирка, подвинутая на домашних животных дочь бога Гелиоса.
— Все верно, — подтвердил Дионис, — она сейчас усиленно разводит эгейских хомячков, селекционирует. Крыша, кстати, у нее поехала из-за несчастной любви к этому, как его, сыну речного бога Кефиса Нарциссу. Она в него втюрилась, а тот геем оказался. Такая в итоге психическая травма получилась. Так что будь осторожен и, по возможности, не надевай ничего голубого.
— Ну спасибо. — Одиссей презрительно скривился. — А если она меня, скажем, в свинью превратит?
— Думаю, твои друзья особой разницы не заметят, — сказал Дионис и исчез.
Царь Итаки зло сверкнул глазами и в очередной раз плюнул в море.
В следующую секунду в чистом небе раздался раскат грома, а вода вокруг корабля сильно забурлила.
— Ладно, ладно, — крикнул Одиссей, — больше не буду!…
И море сразу же успокоилось.
Через полчаса на горизонте показалась земля. Очередной остров, несущий не то опасность, не то нелепые курьезы, либо и то и другое вместе, что намного страшнее.
“Может, хоть здесь нам повезет, — подумал Одиссей, — и мы наконец отыщем этот сатиров кристалл, и боги отцепятся от меня, оставят в покое. Эх…”
Да, было от чего вздыхать царю Итаки: что так, что этак — все плохо. Найдет кристалл — вернется к Пенелопе, не найдет кристалл — все закончится аналогичным образом. Только нужно будет еще присовокупить сюда немилость богов, которые злопамятством своим не уступали черепахам с острова Родос.
“Что в нос, что по носу — один хрен”, — подумал Одиссей. Да уж, оставалось только сетовать на свою нерадивую судьбу.
На корме корабля появились Аякс с Агамемноном, как всегда пьяные.
— О Рок, могучий стреловержец судьб людских, — дурашливо пропел Аякс. — Куда занес ты нас на этот раз? Куда взирает твой великий глаз?
— Ты это сам сочинил? — спросил Одиссей.
— Ага. — Аякс гордо кивнул.
— Оно и видно, — улыбнулся царь Итаки, — протрезвеешь, я тебе прочту.
— Договорились… ик, простите, друзья-олимпийцы, какая же я все-таки свинья.
— А это мы сейчас проверим, — серьезно заявил Одиссей.
— То есть как? — удивился Аякс. — Мой друг, я не пойму, что ты имеешь в виду?
Царь Итаки указал рукой на горизонт:
— Вон видите остров? Там живет волшебница Кирка. Она очень не любит греков и превращает их в свиней.
— Как ты сказал? — переспросил Аякс. — Волшебница Клюшка?
— Кирка, — поправил друга Одиссей.
— А что же она греков не любит, она что, эллинофобка?
— Подожди, — хмыкнул царь Итаки, — сейчас выясним.
— Ну, я ей покажу! — неуверенно держась на ногах, герой погрозил кулаком в сторону острова.
А остров между тем приближался.
Остров, кстати, был как остров. С первого взгляда и не скажешь, что на нем проживает великая, свихнувшаяся на почве несчастной любви волшебница.
Но в Греции еще и не такое бывает.
Это вам не Египет какой-нибудь или земли чернозадых эфиопов, недалеко ушедших в умственном развитии от орангутангов.
Короче, остров самый обыкновенный.
Покрыт он был горами, живописно поросшими лесом. Но еще большую живописность ему придавал туман, укрывавший верхушки самых высоких холмов.
Бросили в воду обвязанный веревкой “сизифов камень” (якорь. — Авт.). Спустили на воду лодку. Высадились на берег.
— Какой воздух! — Аякс глубоко вдохнул, с шумом впустив дивный воздух острова в свою мощную грудь. — И никакого вина не нужно.
Остальные герои принюхались менее жизнерадостно.
Воздух действительно немного пьянил.
Парис тут же полез обратно в лодку и мощными гребками повел ее к кораблю.
— Стой! — взревел Одиссей. — Куда, мать твою!
Но юноша был уже на корабле и показывал друзьям отставленный средний палец. (А вы, наверное, думали, что этот жест изобрели американцы? Как бы не так. — Авт.)
— Вот же собака трусливая, — с сожалением констатировал Аякс. — Когда вернемся на корабль, кто-нибудь напомните мне, чтобы я набил Парису морду.
— Запиши у себя на шлеме, — посоветовал герою Гектор, и греки весело рассмеялись.
— Ладно, пошли, — отсмеявшись, приказал Одиссей. — Навестим Кирку. Надеюсь, она еще не совсем выжила из ума.
Герои бесстрашно двинулись в глубь острова следом за своим вожаком.
— Опаньки, указатель, — сказал Агамемнон, остановившись у прибитого на высохшем дереве щита.
“Владения волшебницы Кирки, — было красиво по-гречески выведено на гладкой доске. — Грекам вход строго воспрещен”.
Имя “Кирка” кто-то довольно грубо перечеркнул, переправив его сверху на “Клюшку”.
— Здесь до нас уже побывали, — спокойно констатировал Гектор. — Причем человек был с хорошим чувством юмора.
— Да что же это такое? — гневно закричал Аякс. — Притесняют, мерзавцы, греков как хотят.
И с этими словами великий герой в ярости сорвал с дерева табличку и разбил ее, предварительно сняв шлем, о свою голову.
— Зря ты это сделал, — покачал головой Гектор. — Все-таки мы как бы в гости пришли.
— Незваный гость, — философски изрек Агамемнон, — хуже египтянина…
— И то верно, — согласился с другом Одиссей, и греки, недовольно галдя, двинулись дальше.
Первым близость дворца Кирки почувствовал Одиссей, заметив шурудивших в траве у дороги то тут то там толстых хомяков. Об этом своем наблюдении царь Итаки поведал друзьям.
— А-а-а-а… — закричал Аякс, забираясь на ближайшее дерево. — Я с детства боюсь крыс.