– Это зачем?!! – нервно вскричал рыцарь. – Это для чего?
– Для вас, мой друг, для вас, – ласково проговорил сэр Бонифаций и торжественно прочитал: – Номер первый. Леди Глория, дочь графа де Ля Рока, девятнадцать лет. Брюнетка… глаза карие, без вредных привычек. Знает языки, играет на флейте…
– На чём играет? – побледнел сэр Нэвил.
Оторвавшись от списка, сэр Бонифаций с укоризной посмотрел на побелевшего лицом друга:
– Приятель, да вы, я вижу, серьёзно больны… в любой невинной фразе вам мерещится некий весьма неприличный подтекст. Разве я не прав?
Едущие чуть в сторонке рыцари, внимательно прислушивавшиеся к беседе, дружно закивали.
– Весьма тревожные симптомы! – покачал головой сэр Бонифаций. – Вам срочно следует жениться, и мы все пятеро лично проследим за этим.
В ответ сэр Нэвил лишь обречённо вздохнул.
– Так, что тут у нас ещё… – Сэр Бонифаций вернулся к списку невест. – Ага… где же я остановился… итак, леди Глория. М… м… м… вышивает гобелены, ангельски поёт, готова боготворить своего будущего мужа.
– Там что, так и написано? – решил уточнить сэр Гэвин.
– Именно, мой друг! По мне, весьма достойная леди.
– А её изображение в списке имеется?
– К великому сожалению, нет.
– Подозрительно! – потряс над головой указательным пальцем сэр Дорвальд.
– Тем не менее мы рискнём! – Сэр Бонифаций аккуратно свернул список.
– Рискнём что? – дрожащим голосом спросил сэр Нэвил.
– Рискнём навестить невесту!
– А может, всё-таки не надо?
– Надо, Нэвил, надо…
И непорочный рыцарь сдался.
У замка графа де Ля Рока мокла под дождём группа из десяти благородных рыцарей, возбуждённо топчущихся у переполненного мутной дождевой водой защитного рва.
– Господа! – крикнул им сэр Бонифаций, осаживая коня. – Неужели вы тоже прибыли на смотрины невесты?
– Ну разумеется! – ответил один из рыцарей. – Вот уже три часа мокнем под проклятым дождём.
– А в чём, собственно, дело, почему вас не пускают?
– Говорят, леди Глория ещё не напудрила свой прелестный носик.
– Она его пудрит целых три часа? – удивился сэр Бонифаций. – Какого же он у неё размера?!!
– Вот и мы подумали то же самое! – кивнул рыцарь с промокшим, жалко болтающимся на шлеме плюмажем. – Полчаса назад нас было сорок восемь. Ржаветь под дождём остались самые стойкие.
– Но мы всё равно её увидим! – гневно прокричали прочие рыцари, салютуя тяжёлыми копьями.
Сэр Нэвил спешился и под неусыпным присмотром друзей робко приблизился к защитному рву замка.
В мутной воде виднелось чьё-то мёртвое тело в насквозь проржавевших доспехах.
– О Боже, кто это?!! – в ужасе отпрянул сэр Нэвил.
– Несчастный бедолага! – отозвался кто-то из рыцарей. – Говорят, он тайно пытался пробраться в спальню прекрасной леди. Наутро его нашли плавающим во рву. По официальной версии, высказанной графом, несчастный свернул шею, поскользнувшись на яблочной кожуре.
– Да, бывает и такое! – согласился сплюнувший в ров сэр Бонифаций.
Где-то ближе к полудню, когда доведенные до опасной точки кипения рыцари уже с энтузиазмом обсуждали план, как бы разрушить северную стену замка, подъёмный мост начал опускаться.
Женихи оживились.
Засуетились многочисленные оруженосцы (по два у каждого рыцаря), вытирая влажные доспехи махровыми тряпочками и расчёсывая свалявшиеся хвосты лошадям.
На опустившемся мосту появился огромный, грозно насупленный стражник, ревниво проверяющий гербы заезжающих в замок женихов. В руках стражник держал длинный список знатных фамилий, сверяя гербы на доспехах с рисунками в списке.
Все претенденты на руку, сердце и другие не менее желанные части тела красавицы были беспрепятственно допущены в замок.
У конюшен женихи спешились, и каждый бережно извлёк из-за доспехов букет свежих цветов.
– Упс… накладочка вышла! – забеспокоился сэр Бонифаций. – Мы-то о цветах не подумали.
– Так, может, лучше уйдём, пока не поздно? – с надеждой спросил сэр Нэвил.
– Ни в коем случае! Сейчас что-нибудь придумаем!
Думали недолго, распотрошив кем-то опрометчиво позабытый во дворе ореховый веник, в который сэр Гэвин очень искусно вплёл частично срезанный с лошади Бертольда ярко-рыжий хвост.
Вручив «букет» потрясённому сэру Нэвилу, друзья настойчиво подтолкнули беднягу ко входу в замок.
Громко лязгающих доспехами женихов провели в обширный ярко освещенный зал, украшенный великолепными гобеленами, изображающими сцены охоты.
– Господа, всю эту красоту леди Глория вышила своими нежными пальчиками! – гордо сообщил вальяжный, хорошо одетый слуга, держащий в руках массивный бронзовый канделябр. – Обратите внимание на искусную отделку краёв, где использовалась золотая нить!
– О-о-о-о… – восхищённо выдохнули рыцари.
Сэр Гэвин скептически осмотрел гобелены. Да, работа была проделана весьма искусно, вот только леди Глории для создания подобных шедевров потребовалось лет этак пятьдесят, не меньше.
– Сплошное надувательство! – прошептал на ухо сэру Гэвину сэр Бонифаций, тоже заметивший серьёзное несоответствие.
– Ловят знатного, но обедневшего дурачка, – кивнул сэр Гэвин.
– Такого, например, как наш Нэвил! – криво усмехнулся сэр Бонифаций, оглядываясь на друга, сжимающего в дрожащих руках несуразный букет.
– Господа! – хорошо поставленным голосом пробасил слуга. – Перед вами леди Глория.
По широкой мраморной лестнице к замершим в восторге рыцарям спустилась миловидная невысокая девушка, сопровождаемая смуглолицым немолодым мужчиной, как видно, отцом невесты.
Началась нудная церемония представления.
Сверяясь со списком, слуга называл благородных рыцарей, и те, выступая вперёд, преклоняли перед прекрасной леди одно колено.
Когда очередь дошла до сэра Нэвила, случился небольшой конфуз, ибо вместо того, чтобы присесть на правое колено, рыцарь неуклюже оступился и с грохотом повалился на мраморный пол.
– Он пьян? – неприязненно осведомился отец невесты у поспешно поднимающих сэра Нэвила друзей.
– Скорее слегка смущен, – ответил сэр Бонифаций.
– Что ж, вполне нормально, – кивнул граф, краем глаза поглядывая на дочку. – Ну что, дорогая, тебя кто-нибудь из этих благородных господ заинтересовал?
– Пожалуй… – Леди Глория закусила прелестную губу. – Вот этот рыцарь…
Девушка указала на вздрагивающего сэра Нэвила.