— Гарри, он сказал мне, что ты женился и уже развелся.
— Ну, мы не развелись, но... в общем, ты понимаешь.
— Да, Гарри, я понимаю. Будь осторожен, береги себя. Найди Фрэнсиса, и пусть кто-нибудь из вас позвонит мне.
— Хорошо.
Босх положил трубку, отодвинул в сторону дверь и вышел на веранду. Все пять бутылок были пустые. Он повернулся направо — Фрэнсис Шихан лежал на шезлонге. Подушка под головой и участок стены возле двери были забрызганы кровью вперемешку с волосами.
— Боже!.. — прошептал Босх.
Он подошел ближе. Шихан лежал с открытым ртом, и кровь перетекла через нижнюю губу и застыла темной струйкой на подбородке. На темени зияло выходное отверстие размером с блюдце. Дождь намочил волосы, обнажив рану, которая и без того выглядела ужасной. Босх отступил на шаг и осмотрелся. У левой передней ножки шезлонга лежал револьвер.
Он еще раз окинул взглядом тело друга и резко выдохнул. Получившийся звук напоминал звериный рык.
— Фрэнки!!!
В голове уже бился вопрос, ответа на который Босх не знал.
Неужели это сделал я?
* * *
Один из помощников коронера застегнул мешок, в котором лежал Фрэнки Шихан. Двое других опустили зонты. Потом они подняли тело, положили его на каталку, прикрыли зеленой накидкой и повезли через дом к передней двери. Босха попросили отойти в сторону. Он отступил. Дверь закрылась, и уже в следующий момент на него снова обрушилось невыносимое чувство вины. Босх поднял голову — вертолетов, к счастью, не было. Радиосвязью никто не пользовался, и, следовательно, о смерти Шихана знали только те, кого известили об этом по телефону. Худшим оскорблением для Фрэнки Шихана было бы появление над домом, где он принял смерть, вертолета с пронырливыми репортерами.
— Детектив Босх!
Он повернулся. У двери на веранду стоял замначальника полиции Ирвинг. Босх вернулся в гостиную, где его уже ждал агент Рой Линделл.
— Расскажите нам, что здесь случилось, — сказал Ирвинг. — К патрульным на улице подошла какая-то женщина, которая утверждает, что живет по соседству. Адриана Тигрини. Знаете ее?
— Да. Она живет рядом.
— Так вот, ваша соседка утверждает, что слышала три или четыре выстрела. Подумала, что стреляете вы, и не стала звонить в полицию.
Босх кивнул.
— Вы раньше стреляли в доме или на веранде?
— Послушайте, шеф, — помолчав, проговорил Босх, — дело не во мне. Поэтому давайте считать, что у нее были причины думать, что стрелял я.
— Ладно. Картина складывается примерно такая. Детектив Шихан изрядно выпил и начал стрелять. Что, по-вашему, здесь произошло? Я хочу услышать вашу версию случившегося.
— Версию? Какую версию?
— Он сделал это случайно или намеренно?
— Вон оно что. — Босх едва не рассмеялся. — Похоже, здесь все ясно. Шихан застрелился. Самоубийство.
— И не оставил записки?
— Нет. Его записка — это пять бутылок пива и три пули в небо. Он сказал этим все, что хотел. С копами такое часто бывает.
— Его освободили, отпустили домой. Почему он застрелился?
— Ну... это же понятно...
— Вам — может быть. Но не нам. Не могли бы объяснить?
— Он звонил жене. Я разговаривал с ней. Еще до того, как нашел его. По ее словам, Шихан был уверен, что его так просто не отпустят, что этим все не кончится.
— Вы имеете в виду результаты баллистической экспертизы? — спросил Ирвинг.
— Нет, думаю, дело в другом. Шихан знал, что убийство надо на кого-то повесить. И лучше всего на копа.
— И потому решил покончить с жизнью? Знаете, детектив, звучит не очень убедительно.
— Он не убивал Элайаса.
— В данный момент это всего лишь ваше мнение. Факт же остается фактом: Шихан застрелился накануне проведения баллистической экспертизы. И вы, детектив, сделали все, чтобы дать ему возможность совершить самоубийство.
Босх отвел взгляд в сторону, чтобы не видеть Ирвинга и попытаться сдержать закипающую внутри злость.
— Оружие, — продолжал Ирвинг. — Старая «беретта» двадцать второго калибра. Серийный номер выжжен кислотой. Проследить невозможно. Оружие ваше, детектив?
Босх посмотрел на него.
— Что вы хотите этим сказать? Что я дал ему револьвер, чтобы он смог застрелиться? Я был его другом. Единственным другом. Оружие не мое, ясно? По пути сюда мы заезжали к нему домой. Шихан забирал кое-какие вещи. Тогда же, наверное, прихватил и «беретту». Да, я хотел ему помочь, но никогда бы не стал давать оружие.
— Ты кое-что забыл, Босх, — заговорил Линделл. — Мы обыскали его дом. Никакого оружия там не было.
Босх повернулся к фэбээровцу:
— Значит, плохо искали. Он приехал сюда с револьвером в сумке. Иначе быть не может, потому что оружие не мое.
Чувствуя, что вот-вот сорвется, что злость и отчаяние возьмут верх над благоразумием и тогда он наговорит лишнего, Босх отошел от стола и сел в кресло. Одежда промокла от дождя, но ему было наплевать на мебель. Он смотрел на стеклянную дверь, за которой нашел Фрэнки Шихана.
Ирвинг подошел ближе, но садиться не стал.
— Что вы имели в виду, когда сказали, что хотели помочь ему?
Босх поднял голову.
— Вчера вечером мы заходили в бар. Он рассказал кое-что. Как допрашивали Харриса, как заставляли его признаться... В общем, то, в чем их обвиняет Харрис, правда. Понимаете, Шихан не сомневался, что именно он убил девочку. В какой-то момент у Фрэнки просто не выдержали нервы, он сорвался и... Сказал, что сам стал таким же, как те, с кем он всю жизнь боролся. Чудовищем. Это его сильно потрясло. Я видел, что он переживает, не может себя простить. Вот почему и предложил ему пожить у меня несколько дней. Мы поехали домой...
И опять чувство вины поднялось изнутри, как приливная волна. Горло перехватило. Почему он ничего не заметил? Почему не увидел очевидного? О чем думал? Как всегда, о деле, об Элеонор, о своем пустом доме. О чем угодно, только не о Фрэнки Шихане.
— И что? — подтолкнул его Ирвинг.
— Я лишил его последней опоры, того, во что он верил все последние месяцы, в чем не сомневался. Я сказал, что мы можем доказать невиновность Майкла Харриса, что он ошибался. Мне и в голову не пришло, что Шихан примет мои слова так близко к сердцу.
— То есть вы полагаете, что все дело в этом?
— Не знаю. Но там, в комнате для допросов, с ним что-то случилось. Что-то плохое. Потом от него ушла жена, он не довел до конца расследование... Фрэнки держался за последнюю ниточку, веря, что взял убийцу Стейси Кинкейд. А когда узнал, что и это не так... когда я отобрал у него и эту надежду... ниточка не выдержала.