— Да, — кивнул Эшби, — меня не было в городе.
Тернер с досады закусил нижнюю губу. Все их усилия оказались напрасны.
Советский разведчик успел бежать, почувствовав, очевидно, что круг смыкается.
— А мы сидим здесь и теряем время, слушая сообщение Тернера, — в сердцах заметил Бэннон.
— Нет, — спокойно возразил Берден, — мы не теряем время.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Эшби.
— Во-первых, Кемаль Аслан не может так просто убежать. Даже если он советский разведчик. Это просто не тот случай. Он руководитель крупного концерна, с ним связаны десятки компаний, на его счету миллионы долларов. Как вы считаете, КГБ захочет терять эти деньги?
Эшби улыбнулся.
— Это интересно, продолжайте дальше.
— Во-вторых, он полетел по делу, так как мы сумели записать беседу Кемаля с его юристом. Кстати, к этому юристу тоже стоит присмотреться.
— У нас на него ничего нет, — возразил Бэннон.
— Я просто излагаю свое мнение, — продолжал руководитель советского отдела. — По моим расчетам, ему нужно минимум два-три дня пребывания на Западе, чтобы успеть каким-то образом спасти большую часть денег и перевести их в банки нейтральных стран на подставные счета.
— Может, он уже это сделал? — спросил Бэннон. Он не любил мудрого Бердена и никогда этого особенно не скрывал.
— Нет, — возразил Милт, — мои люди достаточно четко контролируют прохождение всех банковских счетов Кемаля Аслана.
— Не отвлекайтесь, — попросил Эшби.
— В-третьих, если он хотел бежать, что ему мешало просто взять билет в Москву? Или даже в Берлин, где стоят советские войска? Почему, если он летит в Германию, он летит именно в Мюнхен? — спросил Берден; — Мне кажется, русские решили начать какую-то непонятную нам игру.
Тернер внимательно слушал. В отличие от Бэннона он уважал и признавал превосходство Бердена в знании психологии советских людей.
— Я не сомневаюсь, что КГБ сумел вычислить, что именно передали супруги Костандиновы мистеру Тернеру. А раз сумели вычислить, то их естественная реакция — немедленный отзыв своего агента. Вместо этого они отправляют агента в Мюнхен. Кстати, ему никто не звонил, кроме его юрисконсульта. Вот почему я прошу мистера Бэннона обратить на него самое пристальное внимание. И, наконец, сегодня он выехал в Берлин. Я спрашиваю, почему такой непонятный маршрут? Из Мюнхена на поезде в Берлин. И вынужден признать, что пока не знаю ответа на этот вопрос. Но не сомневаюсь, что он принимает участие в какой-то очень сложной комбинации, и в расчет, очевидно, принята и наша реакция на полученную фотографию.
— Вы хотите сказать, что КГБ специально держит его в пределах нашего внимания, чтобы провести какую-то операцию? — понял Эшби.
— В этом я убежден. И, наконец, самое важное вчера в Берлин прилетел генерал Дроздов. Это тот самый генерал, который четыре года возглавлял резидентуру советской разведки в Нью-Йорке. [7] Наш агент сидит в аэропорту Восточного Берлина и фиксирует всех проходящих через ВИЛ пассажиров.
Я думаю, генерал Дроздов не стал бы просто так лететь в Берлин.
— Интересная информация, — нахмурился Эшби, — надеюсь, ваши агенты сопровождают мистера Кемаля Аслана в его поездке в Берлин.
— Конечно. Они встретили его в Мюнхене и теперь едут вместе с ним в Берлин. Но я опять повторяю свой вопрос — к чему такой сложный маршрут? Почему в Берлин прилетел генерал Дроздов? Какую операцию решили провести на этот раз русские? Почему они просто не отзывают своего агента? Только из-за денег? Или кроме денег имеются и другие мотивы? Тогда какие? Думаю, здесь есть и еще какой-то неизвестный нам, не учтенный нами фактор.
Тернер тихо сказал сидевшему рядом Райту:
— Кажется, нам придется снова лететь в Европу.
— Что вы предлагаете? — спросил Эшби. Как опытный профессионал он понял, что Берден драв. Милт слишком долго занимался советской разведкой, чтобы ошибаться.
— Во-первых, по-прежнему вести мистера Кемаля Аслана. Во-вторых, под любым предлогом начать проверку активов и акций его компаний, заморозив на два-три дня продвижение его денег по различным счетам. Конечно, не по текущим, платежи остановить нельзя, но по основным средствам проконтролировать, куда именно они идут, мы сумеем. И наконец, мне кажется самым важным наше присутствие в Германии. Мы должны на месте постараться понять, какую игру ведет руководство ПГУ. Поэтому прошу вашего разрешения вылететь в Берлин.
— Согласен, — сразу ответил Эшби, — кого думаете с собой взять?
— Тернера и Райта, — показал на сидевших рядом с ним сотрудников ЦРУ Милт Берден, — я не люблю, когда об операции знает слишком много людей. В таких случаях всегда возможна утечка информации. Которая, кстати, у нас уже есть.
Эшби нахмурился. Несмотря на все проверки, ничего конкретного установить не удавалось. А провалы следовали один за другим. Особенно в Советском Союзе, где непостижимым образом проваливались самые лучшие агенты, самые проверенные сотрудники. Несмотря на все усилия внутренней контрразведки ЦРУ, несмотря на личные усилия самого Александра Эшби, найти «крота» в ЦРУ так и не удавалось. И это была самая большая проблема мистера Эшби и всего руководства ЦРУ.
— Кто будет вести разработку этого агента здесь, на месте? — спросил Эшби.
— Я думаю, Эймс, — подумав, ответил Берден, — он самый опытный сотрудник нашего отдела.
Олдридж Эймс был не просто ведущим сотрудником советского отдела ЦРУ.
Он был кадровым офицером ЦРУ, отец которого также работал в этом ведомстве и пользовался абсолютным доверием руководства. Эшби удовлетворенно кивнул.
— Это правильно, — сказал он.
Эшби не знал, что через несколько лет будет вспоминать об этом как о своей чудовищной глупости. Не знал и Милт Берден, что его единственным темным пятном в биографии будет Олдридж Эймс, ведущий сотрудник советского отдела ЦРУ и одновременно агент советской разведки с тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Только получив такого агента, такой новый источник информации, руководство ПГУ КГБ пошло на своеобразный «обмен», подставив другого своего ценного агента — Рональда Пелтона, работавшего в Агентстве национальной безопасности США, чтобы спасти шесть лет назад Кемаля Аслана.
Ни молодой перспективный Александр Эшби, ни старый многоопытный Милт Берден, никто из сидевших в этот день в кабинете даже в страшном сне не мог представить, что советским агентом окажется именно Эймс, тот самый человек, который будет разрабатывать планы против КГБ СССР и справедливо считаться самым ценным агентом советской разведки в ЦРУ. В документах ПГУ КГБ он будет проходить как агент Циклоп. И даже местные резиденты КГБ в Америке не будут знать об истинном имени Циклопа, настолько секретным и охраняемым будет этот источник информации.