— Может, вам в другой институт надо, барышня? — насторожился незнакомец. — Боюсь, что «мазнул» и «слепил» здесь «не канают».
— Не-а! — не согласилась Юлька.
Она достала из сумки яблоко, внимательно его рассмотрела, заявила тоном капризной дурочки:
— В художники хочу! — и смачно откусила от яблока кусок.
— Да уж! — удрученно вздохнул молодой человек и указал рукой направление. — Приемная комиссия там.
— Премного благодарна! — не вышла из образа Юлька.
Незнакомый молодой человек оказался преподавателем, принимавшим экзамен по рисунку.
Когда он увидел Юльку, входящую в аудиторию вместе с остальными абитуриентами, он схватился за сердце.
— Барышня! — взмолился экзаменатор. — Может, вы пробовать не будете? Зачем вам терять время — и мое, и свое? Шли бы в педагогический!
— Нет! — решительно ответила Юлька. — Пробовать я буду!
И сдала экзамен на «пять»!
И понеслась Юлькина студенческая жизнь среди оторванных бесшабашных художников. При Юлькиной неординарной внешности, организаторских способностях и неиссякаемой энергии, юморе и жизнерадостности, она сразу оказалась в центре внимания своего курса, а скоро и всего института.
Юлькина неуемность, умение заразить всех своими идеями, желание быть занятой до такой степени, чтобы и намек на мысли про Илью не прошелестел, втягивали ее во всякие проделки.
Вспомнив детские постановки и заразив своей идеей массу народа, Юлька воплотила в жизнь такой новогодний концерт, что пришлось показывать его много раз. Разговоры о классном концерте, который поставили первокурсники, гремели по всему институту. «Действо» приходил смотреть ректор, сидел в первом ряду и смеялся громче всех.
Юлька принимала участие во всех институтских тусовках, а один раз предоставила свое тело для боди-арта двум старшекурсницам, которых пригласили на крутую вечеринку модельеров. Юльку на этой вечеринке много раз фотографировали в разрисованном виде. Две фотографии попали в один из глянцевых журналов, где печатался обзор вечеринки в окружении снимков.
Журнал Юлька торжественно продемонстрировала родителям, чем довела любимого папу до предынфарктного состояния.
— Юлька!! — заорал отец. — Ты с ума сошла! Ты же голая!
— Не голая! — засмеялась Юлька. — На мне краска! Много краски!
— А мне нравится, — заступилась мама. — По-моему, красиво получилось, и трусики на ней есть.
— Красиво?! — возмутился папа. — На всю страну голой грудью протрясла!
— Да ладно, па! Классно же получилось! — не испугалась отцовского гнева Юлька. — Ну, признайся!
— Красиво, я не спорю, — нехотя согласился отец. — Но видеть на фотографиях голую дочь выше моих сил!
— Не журись, отец! — хохотала Юлька. — Видеть красиво разрисованную голую дочь совсем не стыдно! Тем более что за слоем краски грудь совсем не видно!
Юлька зависала в студенческой общаге, принимала участие в спорах, сопровождаемых спиртным, песнями под гитару, рисованием на спор — кто быстрее и талантливее, и всеми попутными развлечениями.
Единственное, чего никогда не делала Юлька, — она ни в кого не влюблялась, избегала поцелуев и любых намеков на секс. Она никогда ни с кем не спала, несмотря на бесшабашную разудалость художественной среды, помноженную на студенческое отсутствие комплексов.
С ней заигрывали, приставали, намекали, говорили открытым текстом, пытались затянуть в постель, но Юлька вела себя грамотно: никогда не напивалась, ни с кем не оставалась наедине, не попалась ни на одну подставу.
Нахрапистые попытки соблазнить ее или откровенно затащить в койку очень скоро прекратились, уступив место серьезным ухаживаниям, но Юлька все переводила в шутку, отделываясь загадочной фразой:
— Я встречаюсь только с любимым мужчиной, — и посмеивалась над ухажерами.
Мужики решили, что у нее есть кто-то вне стен института, и отстали, постаравшись сохранить хорошие отношения.
Вот так весело, шумно, разухабисто протекал первый год Юлькиной студенческой жизни. Юлька успевала все: и учиться, и ударяться в «разгуляево», и вести хозяйство.
На лето у нее были грандиозные планы. Она со своей студенческой компанией собралась в Крым, под Симеиз. Осваивать туристический отдых в палатках и рисовать — места там сказочные, пейзажи необыкновенные, а заданий по рисунку хватало. Поездка намечалась на июль, сразу после сессии.
Но этим планам не суждено было сбыться.
В ее жизнь снова ворвался Илья, одним махом перечеркнув все ее титанические усилия, направленные на то, чтобы забыть его.
Он всегда торопился домой, чтобы взять Тимошку на руки, расцеловать, походить с ним по квартире, уложить спать. Ради этого он стал приходить домой обедать, чтобы подольше побыть с сыном.
В отупляющем беге за заработком Илья долгое время не замечал, что не все так безоблачно и прекрасно в его семье.
Началось с того, что у Ильи не сложились отношения с тестем и тещей. Не то чтобы они его ненавидели, но и особой любви не испытывали. Ленины родители все чаще поругивали зятя за то, что он мало зарабатывает.
Не такого счастья они желали дочери!
Ну и что, что доктор наук, вон их сколько, да только кто в бизнес подался, кто за границу уехал.
— Бросал бы ты, Илья, свою науку! — говорил тесть, когда они с тещей приходили навестить внука. — Бегаешь целыми днями, дома не бываешь, а заработка чуть! Я могу тебя пристроить к своему знакомому, в фирму, им программисты нужны.
— Я не программист! — заводился Илья. — Тогда уж лучше мясником на рынок, там у вас знакомых нет?
— Нет! — повышал голос тесть. — А что ты возмущаешься? Я дело говорю!
— Действительно, Илья, нельзя же так много работать, как ты, и так мало получать! — подхватывала теща. — Ну, ученый ты, ну и что? Ученые нынче не в чести, да и нищие все, даже академики!
Илья взрывался, уходил из-за стола, предпочитая возиться с сыном, а не общаться с родителями жены. Но разговоры становились все настойчивее и агрессивнее. Лена была согласна с родителями, но старалась давить на него не так прямолинейно, заводила разговор исподволь.
Как-то Илья вернулся домой около часа ночи. Лена не спала, ждала его.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказала она, подавая ему ужин.
— Что-то с Тимошкой? — испугался Илья.
Он теперь все время пугался за сына. Тимошке было уже полгода. Упитанный, в детских перетяжках, улыбающийся большую часть времени крепыш. Чудо-ребенок!
— Нет-нет, с ним все в порядке, — успокоила его Лена. — Я сегодня разговаривала с Ирой, она предложила мне работу.