Они могли не спешить. Шла операция. Как объяснил Илье врач, и отец и мать сильно пострадали: у обоих были множественные переломы, ушиб головы, внутреннее кровотечение, а у мамы еще и разрыв селезенки. Сейчас самое главное, как пройдет операция, а дальше…
— Дальше посмотрим, — устало сказал врач. Потянулись страшные часы ожидания. Они ни о чем не говорили, только молча сидели, стояли, ходили по длинному коридору.
Юлька интуитивно вела себя так, что именно ее присутствие дало ему силы держаться в эти жуткие, похожие на пытку часы. Как эта девочка почувствовала, что надо делать и как вести себя? Она не плакала, не говорила пустых и ненужных слов, не говорила вообще ничего. Она держала его за руку, и в ее глазах отражалась его боль, словно она была одна на двоих. Маленький, сильный и мудрый Рыжик!
Когда уставший, измученный врач, оперировавший кого-то из родителей, вышел к ним и сказал, что все в порядке — у обоих родителей операции прошли успешно и есть шанс, что они поправятся, — Юлька разрыдалась. Она громко, навзрыд плакала, прижимая ладони к щекам, и все повторяла:
— О господи! О господи!
— Что ж вы плачете, девушка? — удивился доктор.
— От счастья! — заливалась слезами Юлька. Илья обнял ее одной рукой за плечи и прижал к себе, стараясь успокоить.
— К ним можно? — спросил он врача.
— Ни боже упаси! О чем вы говорите! — снова удивился их бестолковости доктор. — Они еще не пришли в себя после наркоза, ни разговаривать, ни двигаться, ни тем более волноваться обоим категорически нельзя!
— Но за ними нужен какой-то уход, — растерялся Илья.
— Наухаживаетесь еще! — махнул врач рукой. — Первые несколько суток им будут вводить обезболивающие. Операция-то прошла успешно, но самое трудное впереди: как справятся их организмы с травмами в послеоперационный период. Идите домой, обязательно отдохните, выспитесь, вам нужны будут силы. Приходите завтра после двенадцати, раньше вас все равно к ним не пустят. Если состояние ухудшится, вам позвонят.
— Как — ухудшится?! — ахнула Юлька.
— Все может быть, они оба немолодые… Будем надеяться на лучшее. Оставьте свой телефон у дежурной медсестры, она вам расскажет, что надо приносить.
Юлька настояла, чтобы они ехали к ним домой, и дважды повторила медсестре свой номер телефона.
— Я записала, девушка, — сказала медсестра. — Я записала оба номера, не волнуйтесь! Идите с мужем домой и постарайтесь выспаться. Вы знаете, сколько времени?
— Сколько?
— Полтретьего ночи.
Расковы не спали. Насильно усадили Илью за стол, уговорили поесть. Юлька рассказывала, как дела, Илья говорить не мог.
Его уложили в Юлькиной комнате, на ее кровати, а Юлька спала в гостиной на диване, в обнимку с Тимошкой.
Илья боялся, что Юлька расплачется, увидев его родителей. Конечно, она поехала с ним на следующий день, остановить ее он не смог, да особо и не сопротивлялся. Но она не расплакалась. Юлька улыбалась и бодрым, очень убедительным голосом объясняла, что доктор сказал, какие сложные у них были операции, но хвалил обоих, говорил, что они молодцы и у них прекрасное здоровье, поэтому они быстро пойдут на поправку! И самое главное, никаких страшных и опасных для жизни повреждений у них нет.
Ура!
Она была так убедительна, что даже Илья был готов поверить во все, что она говорила. За одно то, что его мама улыбалась, слушая Юльку, он готов был встать перед Рыжиком на колени.
Оставив Тимошку у Расковых, Илья приехал домой, позвонил в Ленино агентство и узнал, как с ней связаться.
— Лен, привет, это я.
— Что-то с Тимошкой? — перепугалась Лена, услышав, каким голосом говорит муж.
— С ним все в порядке, — объяснил он. — Но мои родители попали в автокатастрофу.
Он рассказал Лене подробности и спросил:
— Ты можешь приехать?
— Я не могу, Илюшка! — ответила она. — Это все так ужасно! Но я никак не могу бросить группу, меня заменить некем! Самое ужасное, что я остаюсь здесь еще на две недели — эту группу отправляю, а другую встречаю!
— Лен, я не смогу разорваться между работой, родителями и Тимошкой! — выдохнул он. — Тебе надо приехать, и срочно. Поговори с руководством, а если надо, я подъеду к ним и объясню ситуацию!
— Илюшечка, милый. Это невозможно! — вздохнула жена. — Они меня попросили остаться на вторую группу и платят двойную ставку. У нас две сопровождающие заболели! Я вернусь через двадцать пять дней!
— А твои родители? — в отчаянии спросил он. — Они смогут взять на себя Тимку?
— Ну что ты! — охнула Лена. — Я с таким трудом им путевки достала! Они только три дня как приехали. Не срывать же их с отдыха! Родители сто лет никуда не ездили, а тем более так — «Жемчужина», полный пансион, пляж! Извини, Илья, но мне кажется, им и сообщать не надо, зачем отдых портить?
— Лен, ты что, не понимаешь! — взревел Илья. — Мои родители в реанимации, еще неизвестно, выкарабкаются ли они! За ними уход нужен, а у меня работа и Тимка на руках! Лен, ты хоть догнала вообще, что я говорю?!
— Что ты кричишь?! Я все поняла! — резко ответила Лена. — Но ты тоже пойми, я не могу сейчас приехать, и мои родители не могут! Ну, не ходи на свою работу!
— На какую именно, у меня их несколько? — ошарашенно уточнил Илья.
— На все не ходи или найди няню, — меланхолично посоветовала жена.
Она продолжала еще что-то говорить, но Илья положил трубку. Он посидел, посмотрел на телефон, не понимая, как столько времени прожил с этим человеком, потом поднял трубку и стал звонить в Сочи тестю с тещей. Он вдруг подумал: может, отвезти Тимку в Сочи, раз такое дело, а что?
Они выслушали его, посочувствовали, теща немного всплакнула, поохала, но от встречи с внуком отказались под благовидным предлогом:
— Что ты, Илья, тут такая жара, ему нельзя на такое солнце.
— Понятно, — сказал Илья и вежливо попрощался.
А чего возмущаться и негодовать — чужие люди! Он приехал к Расковым и попал на обед. Его сын восседал за общим столом на высоком детском стульчике.
— Откуда трон? — спросил удивленный Илья.
— Взяли у соседей, у них девочке четыре года, стульчиком они уже не пользуются, а нам пригодился. Да, Тимошка? — объяснила Марина.
— Да! — согласился Тимошка и стукнул ложкой по деревянной планке стула.
— Давай мой руки и садись, Юлька всяких вкусностей наготовила, — пригласил Игорь и, дождавшись, когда Илья сядет за стол, открыл собрание: — Рассказывай, что у тебя!
Илья рассказал. Без эмоций. На них у него никаких сил не осталось.
— Так, давайте подумаем, что делать, — выслушав его, сказал Игорь Дмитриевич.