– Как ты теперь проводишь время, Рут? – спросил мистер Эллис.
Рут ужасно не хотелось сегодня получить от него распоряжения, поэтому она решилась на обходной маневр. Это была новая тактика, дерзкая тактика. Но она выпила и потому чувствовала себя более дерзкой, нежели обычно.
– Мистер Эллис, – сказала она, – вы помните слоновый бивень, который мы вам принесли?
Он кивнул.
– У вас была возможность рассмотреть его?
Он снова кивнул и сказал:
– Прекрасно. Насколько я понимаю, ты проводишь много времени с миссис Поммерой и ее сестрами.
– Мистер Эллис, – сказала Рут. – Простите, но нельзя ли поговорить об этом слоновом бивне? Совсем немножко?
Вот так. Правильно. Разговору придаст направление она. Трудно ли это будет? Со всеми остальными у нее это получалось. Мистер Эллис приподнял брови. Вернее говоря, он приподнял кожу на лбу, где находились бы брови, если бы они у него имелись.
– Мой друг искал этот бивень несколько лет, мистер Эллис. Тот молодой человек, Вебстер Поммерой. Он потратил на это много сил. А другой мой друг, Сенатор Саймон… – На этот раз Рут произнесла прозвище и имя без запинки. Она вдруг окончательно протрезвела. – Сенатор Саймон Адамс – вы ведь знаете его?
Мистер Эллис молчал. Он снова нашел в кармане платок и провел им по носу. Рут продолжала:
– У него собрано много интересных находок, мистер Эллис. Саймон Адамс много лет собирает необычные экспонаты. Он хотел бы открыть музей на Форт-Найлзе и выставить там свои находки. Он хочет назвать его форт-найлзским музеем естествознания, и он считает, что музей было бы хорошо разместить в здании бывшего магазина компании «Эллис-гранит». Поскольку оно пустует. Возможно, вы слышали об этой идее? Насколько я знаю, он уже много лет просит вашего разрешения… По-моему, он… Может быть, вам этот проект не кажется интересным, но для него это – цель всей жизни, а он – хороший человек. И еще он хочет, чтобы ему вернули слоновый бивень. Для музея. То есть если у него будет музей.
Мистер Эллис сидел в инвалидном кресле, положив руки на бедра. Бедра у него были чуть толще запястий. Под пиджаком на нем был толстый черный свитер. Он сунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил маленький медный ключ и сжал его большим и указательным пальцами. Ключ задрожал, как ивовый прутик в руке лозоискателя. Протянув его Рут, мистер Эллис сказал:
– Вот ключ от здания магазина компании «Эллис-гранит».
Рут жадно схватила ключ. Он был прохладный и острый.
Большего сюрприза нельзя было придумать. Она воскликнула:
– О!
Она была потрясена.
– На следующей неделе мистер Кули принесет тебе слоновый бивень.
– Спасибо вам, мистер Эллис. Я так вам благодарна. Вы не должны…
– Ты отобедаешь со мной в четверг.
– Обязательно. Да. Потрясающе. Мне надо сказать Саймону Адамсу… А-а-а… А что мне сказать Саймону Адамсу про здание?
Но мистер Эллис закончил разговор с Рут Томас. Он закрыл глаза и словно бы забыл о ней. Она ушла.
Рут Томас обошла свадебный навес. Ей хотелось уйти как можно дальше от мистера Эллиса. Она протрезвела, ее немного подташнивало, поэтому она остановилась у карточного столика, служившего барной стойкой, и Чаки Стрэчэн налил ей еще стакан виски со льдом. Сегодня у нее было два странных разговора – с пастором Вишнеллом и мистером Эллисом, и теперь она жалела о том, что не осталась дома с Сенатором и Вебстером Поммероем. Она нашла стул в углу, позади оркестра, и села. Упершись локтями в колени и подперев лицо ладонями, она почувствовала, как стучит кровь в висках. Услышав аплодисменты, она подняла голову. Мужчина лет шестидесяти пяти, со светлым, тронутым сединой «ежиком» и лицом старого солдата, стоял посередине пространства под навесом, держа в руке бокал шампанского. Это был Бэйб Вишнелл.
– Моя дочь! – возгласил он. – Сегодня свадьба моей дочери, и я бы хотел сказать несколько слов!
Снова раздались аплодисменты. Кто-то прокричал:
– Короче, Бэйб!
Все захохотали.
– Моя дочь выходит замуж не за первого красавца на Корн-Хейвене, но за отца родного она выйти не может по закону! Чарли Берден! Где Чарли Берден?
Жених с затравленным видом поднялся.
– Сегодня ты получил хорошую девочку из рода Вишнеллов, Чарли! – взревел Бэйб Вишнелл и снова заработал овацию.
Кто-то крикнул:
– Уже возьми ее, Чарли!
Бэйб свирепо зыркнул в ту сторону, откуда донесся голос.
Смех прекратился.
Однако Бэйб тут же пожал плечами и сказал:
– Моя дочь – скромная девочка. Когда она была помладше, она была такая скромная, она даже через картофельную грядку не могла переступить. А знаете – почему? Потому что у картошек есть глазки! Они могли ей под юбку заглянуть!
Тут он пантомимой изобразил девочку, робко подхватившую юбку. Он по-женски помахал рукой. Гости рассмеялись. Невеста, державшая на руках дочку, покраснела.
– Мой новый зять напоминает мне мыс Кейп-Код. То есть его нос напоминает мне Кейп-Код. А кто-нибудь знает, почему его нос напоминает мне Кейп-Код? Да потому, что он такой здоровенный! – Бэйб Вишнелл заржал над собственной шуткой. – Чарли, это я просто шучу. Ты садись, садись, Чарли. Давайте скажем о Чарли хорошее. Он отличный мужик. Ну, а скоро наши молодые отправятся в свадебное путешествие. На недельку в Бостон. Надеюсь, они там хорошо проведут время.
И снова аплодисменты, и снова тот же голос прокричал:
– Уже возьми ее, Чарли!
На этот раз Бэйб Вишнелл грубую шутку проигнорировал.
– Надеюсь, они чертовски хорошо проведут время. Они этого заслуживают. Особенно Дотти, потому что год у нее выдался суровый. Она потеряла мужа. В общем, я надеюсь, что вы чертовски хорошо проведете время, Чарли и Дотти. – Он поднял бокал. Гости забормотали и тоже подняли бокалы. – Хорошо, что они ненадолго уедут. Им надо уехать, – сказал Бэйб Вишнелл. – Малышку оставят с мамой Дотти и со мной, но какого черта? Мы любим малышку! Эй, малышка!
Он помахал рукой Кэнди, которая восседала на коленях у матери, царственная и неприступная, как львица.
– И вот я вспомнил, как увез мамочку Дотти в свадебное путешествие.
Кто-то из гостей заулюлюкал, и все рассмеялись. Бэйб Вишнелл покачал пальцем – типа «ай-ай-ай!» – и продолжал:
– На медовый месяц мы с мамочкой Дотти поехали на Ниагарский водопад. Это было во времена Войны за независимость! Ой, нет. Это было в тысяча девятьсот сорок пятом. Я только с войны вернулся. Со Второй мировой, в смысле. Мне довелось пережить неслабое кораблекрушение на юге Тихого океана. И на Новой Гвинее я пороха понюхал в боевых действиях, но в медовый месяц был готов к бою! Зуб даю! Только к другим боевым действиям я был готов.