Серж оказался прав. Такие милые малыши и чем-то похожи на нее. Амадея вдруг задалась вопросом, на кого были бы похожи дети, которых она могла бы родить от Жан-Ива? Но что толку об этом думать?
Она немного поговорила с детьми. Потом покормила их и уложила спать в свою постель, а сама легла на полу. Мальчик всю ночь держал сестричку за руку. Оба прекрасно понимали, что от них требуется. Им велели называть Амадею мамой, особенно если страшные немецкие солдаты станут их допрашивать. Амадея пообещала, что не даст их в обиду и что все будет хорошо. Она молилась, чтобы все так и было.
Наутро, сразу после завтрака, они отправились в путь на машине дяди Жан-Ива. Амадея прикинула, что поездка займет шесть-семь часов и, предвидя это, захватила с собой еду, чтобы нигде не останавливаться.
Они проехали один контрольно-пропускной пункт, где пришлось показать документы. Патрульные взглянули на нее, на детей, вернули бумаги и знаком велели проезжать. Амадее сразу стало легче. Мало того, она вдруг даже физически почувствовала себя куда лучше и обрадовалась, что согласилась переправить детей. Такие чудесные ребятишки, и так их жалко!
Амадея ехала на встречу с членом ячейки в Дордони, а уж тот отвезет детей в безопасное убежище. Он пообещал, что Амадея сможет провести ночь в его доме, перед тем как вернуться обратно. Что ни говори, а путешествие предстояло долгое и утомительное.
В четыре часа дня они очутились на зеленой равнине, жители которой, казалось, знать ничего не знали о войне. Здесь было так спокойно, так мирно, что Амадея невольно позавидовала живущим здесь людям.
Она сверилась с адресом и нашла нужный дом. Ее уже ждал молодой человек, такой же голубоглазый блондин, как она сама и дети. Его легко можно было принять за их отца, так же как Амадею — за их мать. Молодой человек поблагодарил Амадею.
— Хотите поехать со мной или останетесь здесь? — спросил он.
Дети дружно встрепенулись, очевидно, испугавшись разлуки с Амадеей. Она была единственным знакомым им здесь человеком и к тому же относилась к ним как мать. Амадея пыталась успокоить малышей, но они дружно разревелись, и она беспомощно взглянула на мужчину, который назвался Арманом.
— Я поеду.
Они уселись в ее машину, и Арман объяснил, куда ехать. Уже через пять минут они въехали в ворота величественного замка, и Арман попросил Амадею остановиться во дворе.
— Это и есть безопасный для детей дом? — удивилась она, оглядывая прекрасное старинное сооружение с хозяйственными постройками, конюшнями и гигантским двором. — Чей он?
Амадее почему-то захотелось узнать, кто хозяин замка. Она знала, что находится где-то поблизости от владений де Валлеранов. Впрочем, Амадея плохо ориентировалась здесь и понятия не имела, где расположен их фамильный замок.
— Мой, — ответил Арман и, заметив ее удивленно вскинутые брови, рассмеялся. — Вернее, когда-нибудь будет моим. Пока что он принадлежит отцу.
Амадея восхищенно вздохнула и, открыв дверцу, вышла. Дети смотрели на замок, как на сказочное чудо. После двух лет, проведенных в подвале одного из парижских предместий, они словно очутились в раю. Амадее было известно, что сфабрикованные документы свидетельствовали о благородном происхождении детей. Они якобы приходились дальними родственниками хозяину замка.
Старенькая экономка увела детей, пообещав накормить ужином, а сверху спустился пожилой мужчина. Судя по сходству, он был отцом Армана. Представительный господин пожал Амадее руку и очень любезно ее приветствовал. Арман представил гостью. Она назвалась именем, указанным в ее бумагах: Филиппин де Вильер.
Арман учтиво улыбнулся:
— Позвольте познакомить вас с моим отцом. Граф Никола де Валлеран.
Амадея вздрогнула. Сейчас, рассмотрев хозяина, она увидела, как тот похож на ее отца, хотя граф и был старше, чем Антуан, каким она его помнила. Отец погиб в сорок четыре года. Сейчас ему исполнилось бы шестьдесят.
Она молча переводила ошеломленный взгляд с Армана на графа. Арман сразу понял, что Амадея чем-то встревожена, но граф, похоже, ничего не заметив, пригласил ее в столовую. Там уже был накрыт стол; хрусталь и фарфор ласкали глаз. Все трое уселись. Амадея растерянно огляделась, но если граф и заметил ее странное молчание, ничем этого не показал.
— Этот прекрасный старый дом был выстроен в шестнадцатом веке и перестроен два столетия назад. Конечно, он крайне нуждается в ремонте. Но ничего нельзя сделать, пока не кончится война. Крыша течет, как сито, — с улыбкой пояснил граф. Теперь он рассматривал гостью так пристально, словно ее лицо вдруг показалось ему смутно знакомым.
После ужина граф пригласил ее в сад, который, как он сказал, планировал тот же архитектор, что разбивал сады в Версале.
Амадея испытывала странное ощущение, проходя по тем же залам и комнатам, где отец жил в детстве и юности. При мысли об этом у нее на глаза наворачивались слезы. Ведь эти комнаты когда-то наполнялись звуками его голоса и смеха…
Опять ее нагнали отзвуки эха прошлого. Отзвуки, которые она делила с этими двумя мужчинами, хотя те об этом и не догадывались.
— Вам плохо? — спросил Арман, видя, как глубоко она взволнована чем-то для него непонятным.
Отец Армана уже ждал их в саду. Девушка отрицательно покачала головой, направляясь навстречу дяде.
— Вы очень смелая женщина, если отважились на эту поездку с детьми едва ли не через полстраны. Будь у меня дочь, не уверен, что позволил бы ей это сделать… то есть, напротив, уверен, что не позволил бы, — заметил граф и, оглянувшись на Армана, понизил голос: — Я очень тревожусь за Армана. Но в такое время каждый должен исполнить свой долг, не так ли? У нас просто нет выбора.
На самом деле выбор был. И были те, кто предпочитал сотрудничать с оккупантами. Но Амадее нравился тот путь, который выбрала она со своими друзьями.
Пока они гуляли по когда-то прекрасным садам, граф не пытался расспрашивать Амадею. Лучше знать поменьше. И осторожность не помешает, тем более что рассказывать что-то посторонним было просто опасно. Но, усевшись на древнюю, истертую временем мраморную скамью, Амадея печально взглянула на него.
— Не знаю почему, — мягко начал граф, — но у меня такое чувство, будто я все о вас знаю и мы уже когда-то встречались. Не подскажете ли, где именно? Или я не прав?
Он смущенно смотрел на нее, словно заранее был готов к непониманию. Вид у графа был такой, словно в ушах у него зазвучали голоса из иного времени и он сам был потрясен этим.
— Так мы не встречались? — повторил граф. Он мог бы поклясться, что видит девушку впервые… А может, просто забыл? Почему-то он не мог отделаться от мысли, что она очень похожа на Армана.
— Вы знали моего отца, — тихо объяснила Амадея, глядя ему в глаза.
— Неужели? Как же его звали?
— Антуан де Валлеран, — обронила она. Вот и нашлись ее родные: дядя и двоюродный брат.