– Все, что нас не убивает, то делает сильнее! – пробормотала Надежда, сухими глазами глядя в потолок. Если и можно было жить дальше, то только назло и вопреки всему. – Я тебя найду, папаша. Найду, и ты мне все вернешь. И за все заплатишь.
Утром череда ударов продолжилась. Немногочисленный штат конторы топтался у входа и гудел, словно осиное гнездо, в которое сунули палку. Увидев все это, Надя похолодела. Нехорошее предчувствие кольнуло под ложечкой и застучало в голове мелкими острыми молоточками.
– Надежда, ты слыхала? – подскочил к ней Шурик. – Мы все на улице.
– Это я вижу, – сдержанно ответила Надя. – Холодновато тут. Лично я хочу внутрь.
– Умная, да? – обиделся водитель. – Иди посмотрю, как ты войдешь.
Протискиваясь ко входу, она быстро соображала: пожар? обокрали? потеряли ключ?
– Наденька! – к ней со слезами на глазах бросилась уборщица. – Что же это делается?! Ироды! Надо милицию вызывать. Они захватили Арона Яковлевича! Я чувствую!
Надя налегла на звонок и не отпускала до тех пор, пока двери не открылись. Весь проем занимала глыбоподобная фигура в камуфляже. Охранник был не их. Краем глаза Надежда заметила, что штатный сторож, а по совместительству охранник, спокойно курит в сторонке.
– Разрешите. – Надя сурово и по-хозяйски отодвинула камуфляжное препятствие. – Вы кто?
– Дед Пыхто! – Мужик дохнул на нее луком и хмыкнул. Потом внимательно оглядел и толкнул внутрь: – Проходи.
Двери с лязгом захлопнулись. Надя струхнула, но виду не подала. Если загнанный кролик вдруг перестает бежать и оскаливает зубы на волка, то серый от неожиданности вполне может отступить. Правда, ненадолго.
Происходило нечто из ряда вон выходящее, но в последнее время жизнь вокруг Надежды бурлила ключом и выделывала такие кульбиты, что у девушки начал вырабатываться иммунитет. То есть она умудрилась не расплакаться, не впасть в панику, как сделала бы еще пару недель назад, а начала быстро соображать и искать выход из положения. Это могла быть налоговая, бандиты, пришедшие по душу Клякмана, или кредитор, заявившийся по ее душу. С другой стороны, по меркам «серьезных» людей, Надюшин долг был не настолько велик, чтобы захватывать офис и устраивать показательные выступления.
– Леха! – заорал охранник. – Прими телку!
– Уже? – лениво спросили откуда-то издалека, и в коридоре показался тощий рыжий субъект, похожий на булгаковского Коровьева. Во всяком случае, Надя этого персонажа представляла себе именно так.
Но сходство было весьма поверхностным. Леха оказался мрачен, туповат и омерзителен.
Ощупав Надю взглядом, он вдруг уверенно схватил ее за грудь, потом резко повернул к себе спиной, снова крутанул и недовольно процедил:
– Да уж.
– Да что вы себе позволяете! – взвизгнула Надюша и попыталась дать пощечину рыжему нахалу. Рыжий легко и очень больно отбил ее руку, сморщился и посмотрел на охранника:
– Она больная?
– Это пусть доктор проверяет, – гоготнул тот.
– Ты чего приперлась, чувырла? – максимально вежливо поинтересовался Леха и задумчиво поковырялся в ухе, после чего стал разглядывать результат раскопок, ожидая ответа.
– Я на работу пришла! – начала наступать Надежда. – И хочу работать! Пропустите меня на рабочее место! Устроили тут не пойми что! Всех уволю!
– Иди работай, стахановка! – загоготал охранник. Леха вторил ему тоненьким тявкающим смехом.
В приемной царил удивительный беспорядок. Блондинка, похожая на ожившую куклу Барби в легком подобии юбочки, из-под которой виднелись кружевные подвязки, сваливала в огромную коробку все документы. Надя даже залюбовалась на мгновение грацией, с которой девица в очередной раз наклонилась.
– Ты как сюда попала? – не оборачиваясь, спросила Барби. – Новенькая?
– Я?
– Ну не я же!
– Не вы?
– Не мы! – обозлилась блондинка и наконец удостоила Надю взглядом. – Мы уже ветераны труда, а твой фейс впервые вижу.
Она смерила Надюшу взглядом и почему-то тоже фыркнула:
– Да уж!
– Что «да уж»? – нелюбезно осведомилась Надя. Когда второй человек подряд, независимо от половой и возрастной категории, смотрит на тебя, как на муху с заячьими ушами или арбуз с глазками, выдавая презрительное «да уж», поневоле подберешься и разозлишься.
– Все «да уж», – не смутилась девица и непонятно добавила: – Уржаться можно.
– Лада, хорош трепаться! – пробасил некто из кабинета Клякмана. – Кто там еще?
– Где Арон Яковлевич? – строго спросила Надя. Вопрос был адресован девице, но с дальним прицелом: был шанс, что подробности она узнает от обладателя баса.
– Тебе в рифму ответить или сама уйдешь? – Барби снова повернулась задом и продолжила потрошить ящики стола.
– Тэк-с. – За Надиной спиной возник сногсшибательный красавец. Такие мужчины рекламируют туалетную воду с брутальной направленностью бренда: мускулы, легкая небритость и пронзительная синева глаз. – Что надо?
– Я работать пришла, – Надин боевой настрой улетучивался со скоростью пушинок одуванчика, уносимых торнадо.
– Откуда узнала?
– Про что?
– Про работу? Больно рано заявилась, – подозрительно нахмурился красавчик.
– Как это рано? К девяти! И вообще, где Клякман?
– А, – понимающе мотнул башкой мужчина и, сунув руки в карманы, оценивающе оглядел Надю. – Ты одеваться не пробовала?
– А сейчас я что, не одетая? – Разговор был не по существу и ничего не прояснял. Надя занервничала.
– Ты сейчас занавешанная, замотанная, прикрытая фиг знает чем, – потер щетину красавец. – А так потенциал вроде есть. Хорошо, что зашла. Значит, так. С сегодняшнего дня вы все безработные, Клякман ваш отбыл на пенсию, помещение продал нашей фирме, бизнес прикрыл, прощаться с безработными сотрудниками постеснялся, поэтому, если хочешь хорошую работу, могу посодействовать.
Наверное, судьба, загоняя в тупик, предусматривает для своих жертв лазейку. Во всяком случае, именно эта мысль мелькнула в голове Надюши.
– А хорошая – это какая? – бдительно спросила Надя, хотя в ее ситуации вопрос был неуместен. Пусть будущие коллеги по работе не особо симпатичные, но, судя по одежде блондинки, платили тут неплохо.
– Это хорошо оплачиваемая, а какая же еще может считаться хорошей? – искренне удивился красавец. – Или ты любишь работать за идею? Это в нашем деле редкость, но тоже приветствуется.
– И какие у меня будут обязанности?
– Обычно сначала спрашивают, какая зарплата, – подсказала Барби.
– И какая? – послушно повторила Надя.
– Зашибись, – ответствовала девица и мечтательно закатила щедро подведенные глаза к потолку.