— И что же случилось потом?
— В прошлом году умер мой старший брат Энтони, и меня вызвали домой. Я едва успел на его похороны. Брата свел в могилу грипп. — Ксавье откашлялся. Ему не хотелось, чтобы Шарлотта поняла, как сильно он страдал, как тосковал по брату, который был для него самым близким другом. — Энтони не успел жениться и обзавестись наследником, поэтому титул перешел ко мне. — Ксавье принужденно засмеялся. — Воевать куда легче, чем носить титул графа.
— Но почему вы остановили свой выбор на мне?
— Почему я выбрал вас? — переспросил Ксавье, снова касаясь щеки Шарлотты. Эти прикосновения доставляли ему неизъяснимое наслаждение. — Мне понравилось, как вы защищали мужа своей кузины перед матерью.
— Но…
— Вы делали это не потому, что бунтовали против общественного мнения, не потому, что точно знали, виновен он или нет, а потому, что его вина не была доказана. Этот факт, моя дорогая, свидетельствует о силе вашего характера.
— Значит, вам понравился мой характер? Все дело в нем?
— Шарлотта, вам нравится, когда вас постоянно одергивают и требуют жить по чужой указке? Вам доставляет удовольствие общение с лордом Гербертом? Вы считаете, что будете счастливы и скажете «да», когда он сделает вам предложение?
Шарлотта помрачнела.
— Разумеется, на все эти вопросы я отвечу «нет». Мне не нравится, что родители постоянно навязывают мне свою волю из страха, что я могу попасть в какую-нибудь неприглядную историю. Их так напугал скандал, произошедший, когда мне было всего лишь семь лет, что они теперь требуют от меня полного повиновения. Кому это понравится?
— Не знаю. Я уверен только в одном — я был бы счастлив, если бы все в моей жизни шло по-старому: я продолжал бы служить в армии, а Энтони был бы жив и нес всю полноту ответственности за наш род. Меня вполне устроило бы это, если бы не одно обстоятельство…
— Какое обстоятельство?
— Вы…
Шарлотта внимательно посмотрела на него. Она представила, как этот человек отважно сражается на войне, общается с друзьями, ведет дела в поместье… Он казался окружающим уверенным в себе, хладнокровным, решительным, и никто даже не догадывался о том, как он был одинок и несчастен. И уж тем более никто и подумать не мог, что блистательный граф Мэтсон когда-нибудь посмотрит в сторону серой мышки, Шарлотты Бирлинг.
А между тем он обратил внимание именно на нее. Ксавье, наверное, чувствовал в Шарлотте родственную душу. Им было хорошо вместе. Мысль о том, что Ксавье серьезно относится к ней, испугала Шарлотту.
— Мне нужно идти, — внезапно сказала она и зашагала в сторону, противоположную той, где сейчас должен был находиться Герберт.
Ксавье в два прыжка догнал ее.
— Я не хотел расстраивать вас, — тихо сказал он.
— Я не расстроена. Просто мне надо подумать.
— О чем?
Шарлотта хотела было ответить, однако тут на нее кто-то с разбегу налетел и сбил с ног. Лежа на земле, она подняла голову и увидела свою подругу Тилли Говард.
— Шарлотта? — запыхавшись, пробормотала Тилли. — Прости ради Бога!
Шарлотта села и торопливо поправила юбку, которая, к счастью, при падении задралась не слишком высоко.
— Что ты здесь делаешь? — с недоумением спросила она, надевая шляпу.
— Бегаю наперегонки, — смущенно ответила Тилли. — Только, пожалуйста, не говори об этом моей матери.
— Узнает она о твоем сумасбродстве или нет, это от меня не зависит. В парке так много народу, что кто-нибудь из знакомых наверняка видел тебя и обо всем ей расскажет.
— Ты права, — тяжело вздохнув, согласилась Тилли. — Будем надеяться, что она спишет мое безрассудное поведение на одуряющую жару.
Едва сдерживая смех, Ксавье помог Шарлотте подняться. Ей стало досадно. Конечно, это же не его сбили с ног! Впрочем, она была не вправе судить других. Мать хватит апоплексический удар, если та узнает о ее свидании с лордом Мэтсоном.
— Матильда, позволь представить тебе графа Мэтсона, — сказала Шарлотта, решив, что, несмотря на нелепую ситуацию, ей следует познакомить подругу с Ксавье.
— Очень рада… — пробормотала Тилли и вдруг осеклась.
Из кустов внезапно вышел высокий темноволосый джентльмен и остановился рядом с Матильдой.
— Тилли, с вами все в порядке? — озабоченно спросил он и помог ей подняться на ноги.
Шарлотта взглянула на Ксавье. Тот странно прореагировал на появление Незнакомого джентльмена — напрягся, придвинулся ближе к Шарлотте и взял ее за руку. По телу Шарлотты пробежала дрожь.
Неужели Ксавье ее ревновал? Или хотел взять ее под свою защиту?
Тилли представила подругу своему спутнику, Питеру Томпсону, а затем хотела познакомить его с графом Мэтсоном, но Томпсон опередил ее.
— Добрый день, Мэтсон, — сказал он.
— Вы знакомы? — удивилась Тилли.
— Да, мы вместе служили, — ответил Ксавье.
— О! — обрадовалась Тилли, тряхнув рыжеволосой головой. — В таком случае вы знали моего брата, Гарри Говарда!
По лицу Ксавье пробежала едва уловимая тень, а затем его выражение вновь стало непроницаемым. Шарлотта невольно сжала его руку.
— Он был прекрасным товарищем, — после секундной заминки промолвил Ксавье. — Мы все очень его любили.
— Да, — согласилась Матильда, — Гарри нельзя было не любить. Он был особенным человеком.
Граф кивнул:
— Я скорблю о нем.
— Мы все скорбим. Спасибо за добрые слова о моем незабвенном брате.
Шарлотта тем временем внимательно взглянула на мистера Томпсона. Он настороженно смотрел на Ксавье. Они оба были похожи на жеребцов, готовых защищать своих кобыл от соперников.
«Господи, какие странные существа эти мужчины!» — подумала Шарлотта.
— Вы служили в одном полку? — спросила Шарлотта.
— Да, — ответил Ксавье, — хотя Томпсону повезло больше, чем мне. Ему довелось участвовать в настоящем сражении.
— Вы не участвовали в битве при Ватерлоо? — спросила Тилли.
— Нет, мне пришлось уехать домой по семейным обстоятельствам.
— Жаль, — пробормотала Тилли.
Шарлотта вдруг обратила внимание на то, что ее подруга выглядит очень привлекательно. Ее высокая грудь ритмично вздымалась и опускалась, лицо раскраснелось от быстрого бега. Ей было неприятно то, что Ксавье с интересом смотрит на Тилли.
— Кстати, раз уж речь зашла о битве при Ватерлоо, — вмешалась она в разговор, — то мне хочется спросить, пойдете ли вы смотреть на историческую реконструкцию этого события? Лорд Мэтсон только что посетовал на то, что был лишен удовольствия участвовать в этой забаве.