– Девон, не останавливайся… – шептала она, словно в беспамятстве, – еще… еще…
И он, подстегиваемый ее горячечным шепотом, удваивал темп страстных лобзаний. Погрузив большой палец в узкое горячее и влажное влагалище, он понял, что она полностью готова принять его в себя. Его охватило желание немедленно войти в нее и довести до настоящего оргазма. Именно этого он сейчас хотел больше всего на свете. В этот момент она резко выгнулась и, выкрикнув его имя, погрузилась в высшее наслаждение оргазма. Девон едва успел в последний раз прижаться губами к самой сердцевине ее женского естества. Сладкий мускусный запах женщины в полном соку переполнил чашу его терпения, и он, дождавшись ее последних оргазменных судорог, приготовился к совокуплению, приподнявшись над ней на руках. В его голове билось только желание вкусить ее тела. Но тут она схватила его за руку.
– Девон!
В ее голосе прозвучало что-то похожее на отчаяние или страх и заставило его помедлить. Ему было трудно удержать свой пыл, но он сделал это ради нее.
– Ты уверен, что хочешь этого? – прозвучал неожиданный вопрос.
Он чуть было не рассмеялся, но вместо этого нежно поцеловал ее в лоб.
– Я хочу этого больше всего на свете, – прошептал он.
На ее лице отразилось облегчение, радость, удивление и желание попеременно. К радости Девона, победило желание, и она, обхватив ногами его талию, подалась бедрами навстречу его пенису.
Закрыв глаза, он медленно вошел в нее, чувствуя, как по всему телу пробегает дрожь наслаждения. У нее перехватило дыхание от того, насколько большим оказался его пенис внутри ее, но только на мгновение. Скоро она судорожно обнимала его плечи, шептала на ухо ласковые слова, все быстрее и быстрее двигаясь в такт его нетерпению. Девон с великим трудом удерживался от слишком быстрого семяизвержения. Она была невероятно горяча и сексуальна, ее тело было просто создано для любви.
Девон уже начинал терять контроль над собой, когда она кончила во второй раз, сильно выгнувшись всем телом так, что ему пришлось крепко обхватить руками ее бедра, чтобы не выскользнуть из нее. Ее безудержная страстность подтолкнула его к краю пропасти, и он тоже кончил, глубоко войдя в ее разгоряченное, истекающее соком любви лоно. Потом он обессиленно откатился в сторону, и потребовалось немало времени, чтобы он снова обрел дар речи.
Никогда в жизни у него не было столь яркого и волнующего секса, такой взаимной отдачи, такого полного слияния. Никогда.
Приподнявшись на локте, он посмотрел на Кэт. Ее глаза были закрыты, голова повернута в сторону, толстая коса почти расплелась. Играя с выбившимися прядями шелковистых волос, он глупо улыбался. Случившееся превзошло самые смелые его ожидания.
Наклонившись, он поцеловал ее в шею.
– Кэт, любовь моя, как ты себя чувствуешь?
На ее губах появилась улыбка, но она не пошевелилась.
– Стесняешься?
Она с удивлением открыла глаза.
– После этого? Нет, просто нет сил двигаться.
Он улыбнулся и прижал ее к себе, наслаждаясь прикосновением шелковистой кожи.
– Это было что-то невероятное, любовь моя. Просто невероятное.
– М-м-м… – промычала она в ответ, обнимая его шею и пряча лицо у него на груди. – Это было чудесно. Но в следующий раз мы непременно воспользуемся шарфом.
Он тихо засмеялся, наслаждаясь полнотой удовлетворения, потом поцеловал ее в лоб.
– Как скажешь, моя прекрасная леди…
Они долго еще лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь покоем и нежными ласками.
В отличие от жесткого, словно камень, матраса, на котором Девон спал в Килкерне, кровать Кэт была очень удобной, с большим количеством подушек и очень мягкая. В ней царил чудесный устойчивый аромат лаванды и жасмина.
Кэт уснула первой, и вскоре Девон осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал ее в щеку и решил, что ему пора возвращаться в Килкерн, и тихонько выбрался из постели. Его не оставляло волшебное чувство невероятного счастья. Хорошо, что скоро он уедет в Эдинбург. Это волшебное чувство не успеет полностью испариться, и он увезет с собой чудесные воспоминания.
Через десять минут в мастерскую вошел Саймон и зажег фонарь у двери. Потом он подошел к большой красной двери в самом конце мастерской.
Открыв ее пинком, он вошел, неся перед собой зажженный фонарь. Обитатели комнаты начали просыпаться, шевелиться и бранить свет фонаря.
– Черт побери, Саймон, – пробормотал Дональд. – Убери фонарь!
Саймон со стуком поставил фонарь на стол и уселся на табурет.
– Нам нужно поговорить! – громко сказал он.
– Прямо сейчас? – недовольно буркнул проснувшийся Нил.
– Вот именно, прямо сейчас. Мне не спалось, поэтому я пошел на кухню посмотреть, не оставила ли там Энни какой-нибудь еды. И увидел сассенаха! Он вылез из окна мисс Кэт и спустился на землю по старому дубу.
При этих словах мигом проснулись все до единого обитатели комнаты.
– Ублюдок! – взревел Дональд, вскакивая на ноги.
– Чур, я первым разберусь с ним! – воскликнул Нил, сжимая кулаки.
– Нет, я! – прорычал Хэмиш.
– Постойте! – буркнул Саймон. – Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Я тоже хотел скинуть его с лошади и разобраться по-мужски. Да только это не выход из положения. Мисс Кэт снимет с нас кожу живьем. Парни, пора вызвать этого сассенаха на разговор.
Предложение Саймона было встречено молчанием. Наконец Хэмиш вздохнул и сказал:
– Ты прав. Мисс Кэт нуждается в поклоннике, а сассенах и есть этот поклонник.
– А не обидит ли он ее? – спросил Уилл.
– Вот за этим и должны проследить мы, – мрачно ответил Саймон.
Все согласно закивали. Наконец Дональд обратился к Саймону:
– Договорились. Пришло время вызвать сассенаха на разговор. И сделаешь это ты, Саймон.
Милорд, я счастлив сообщить вам, что у вашего сына имеются все задатки прекрасного молодого джентльмена, если не считать прискорбной склонности щипать горничных.
Из разговора Питера Франшо, гувернера сына герцога Дравентона с самим герцогом во время ежедневного отчета.
На следующее утро Девон проснулся под крики рабочих и стук молотков. Во дворе грохотали повозки, слышался говор множества людей. На какое-то мгновение он решил, что все еще находится в Лондоне и что замок Килкерн вместе со всеми его обитателями были всего лишь чудесным сном.
Эта мысль заставила его мгновенно сесть в постели. Только тут он с облегчением понял, что действительно находится в Килкерне в хорошо знакомой ему Зеленой комнате. На него тут же нахлынули воспоминания о событиях прошлой ночи, и он откинулся на подушки, с наслаждением смакуя каждое мгновение.