Вскинув подбородок, она тихо стояла, готовая к защите и с трудом сдерживая слезы.
— Черт возьми! — громко воскликнул Мак-Лахлан. — Эдуард не заслуживает такой ненависти!
Усилием воли она заставила себя оставаться спокойной.
— Я не желаю ничего плохого Эдуарду. Напрасно вы считаете, что я ненавижу его. Просто я хотела предупредить короля Иоанна…
— Король Иоанн прекрасно осведомлен, где состоится сражение и какое войско ему надо выставить против англичан. Помогая Иоанну, леди, вы наносите непоправимый вред Эдуарду.
У Даниэллы защемило сердце, так как она питала к Эдуарду примерно те же чувства, что и к Адриану.
Как часто она ненавидела его! Он приводил ее в бешенство, игнорировал, разрушал ее планы.
И все же…
Она любила его, несмотря ни на что.
— Боже мой! — внезапно воскликнул Адриан. — Неужели вы не знаете, сколько голов слетело с плеч из-за того, что люди совершали незначительные проступки?! А вы пытались сегодня вечером предать короля! Господи, с каким удовольствием я ударил бы вас, маленькая дура!
Чувство вины снова охватило ее, но нельзя, чтобы Адриан это понял.
— Вы — лакей Эдуарда. Благодаря ему получили все, что имеете.
— Включая вас?
— Включая мои земли и титулы, — прошептала она в ответ.
— А вам бы хотелось, чтобы я всего этого лишился? Послушайте, леди, я — воин короля, служу ему и предупреждаю вас: не забывайтесь и помните, что вы — моя жена!
— Ваши нападки напрасны, сэр, так же как и все мои усилия оправдаться. Я знаю, что вы осуждаете меня и накажете, как сочтете нужным… Вы осуждали меня даже тогда, когда я была совершенно невиновна. Сейчас я действительно виновата, но вся моя вина состоит в том, что я хотела сохранить жизнь королю Иоанну! И раз вы сегодня в таком ужасном настроении, то мне лучше не оправдываться перед вами. Да и в чем мне оправдываться? Я никогда не лгала вам относительно своих чувств.
Но на самом деле ей время от времени приходилось лгать.
Она никогда не говорила Мак-Лахлану, что ей с каждым днем становилось все труднее и труднее хранить верность старым клятвам, что она давно полюбила его и любит так же сильно, как и ненавидит.
О таких вещах сейчас лучше не упоминать. Ей нужно тщательно следить за своими словами. Она и раньше вставала ему поперек дороги и расплачивалась за это, но даже не предполагала, что он способен на такую ярость.
«Не надо сейчас об этом думать!» — мысленно приказала она себе.
Высоко подняв голову, она заметалась по комнате. Если бы только ей удалось убежать! Адриан повернулся к ней спиной. Он все еще был в гневе. Как бы ей хотелось успокоить его!
Адриан обернулся. Теперь он молча стоял и, выгнув бровь, с удивлением наблюдал за Даниэллой.
Она направилась к двери.
— О нет, миледи! Вы никуда не уйдете! — заверил он ее и, быстро подойдя к двери, заслонил ее своим телом.
Даниэлла отступила назад, скромно опустив ресницы, стараясь сохранять достоинство, гордость и независимость. Ну и, конечно, отвагу.
— С вас следовало бы шкуру спустить! — внезапно выпалил он с такой злостью, что Даниэлла невольно отступила, закусив губу.
— Я только…
— Вам наплевать на английскую кровь, которая течет в ваших жилах, — лишь бы выполнить клятву, данную французу! Хотя это объясняет, почему вы так беспокоитесь о французском короле, несмотря на то что выросли при другом дворе.
— Давайте оставим короля в покое! — закричала она с несвойственным ей отчаянием. — Давайте покончим с этим…
Он медленно покачал головой.
— Покончим? Мы еще не начинали.
— Неужели? — с усмешкой спросила Даниэлла. — Разве вас сегодня нигде не ждут? Вы лучший королевский воин. Наверняка у вас есть враги, с которыми вы должны сегодня сразиться. Возможно, вам нужно убить какого-нибудь дракона?
Мак-Лахлан улыбнулся, и от этой улыбки по ее телу поползли мурашки.
— У меня на сегодня никаких драконов, моя кошечка. Дракон — для вас, и это я. — Его отсвечивающие золотом глаза угрожающе сузились. — Скажите мне, миледи, что же такое вы написали этому болвану Ланглуа? Надеюсь, вы не давали никаких клятв? Никаких обещаний выйти за него замуж?
Краска стыда выступила на ее щеках.
— Я просто написала, что нуждаюсь в его помощи.
— Вы готовы были переспать с ним, чтобы добиться свидания с французским королем? — потребовал он ответа.
Побледнев, она покачала головой.
— Вы же были там и знаете, что я не…
— О да, моя дорогая. Благодаря Господу я был там и знаю, что так просто вы ничего не отдадите… даже себя.
— Да как вы смеете…
— А как вы посмели просить Ланглуа о помощи? — снова потребовал он ответа, обрывая ее на полуслове, и тон его был злым и нетерпеливым.
Она замерла. Лицо ее стало мертвенно-бледным. Комната показалась ей маленькой и тесной.
Даниэлле однажды уже приходилось отрекаться от Адриана. Возможно, в то время она боялась, что он снова сумеет вызвать бурю чувств в ее душе. Возможно, она всегда знала, что стоит ему хоть раз дотронуться до нее — и…
— Вы соблазнили его обещанием руки и сердца, — продолжал тем временем Адриан. — Черт возьми, миледи, и вы еще смеете говорить о клятвах? Не в пример вам я очень хорошо помню те клятвы, которые вы давали мне. Помню слово в слово.
Он стал медленно приближаться к ней. Ей хотелось громко закричать и убежать, но она лишь плотнее прижалась к стене.
— Я помню все свои клятвы, — прошептала графиня.
Мак-Лахлан остановился в дюйме от нее, и она почувствовала жар его сердца, как будто уже была в его объятиях. Взгляд его золотистых глаз обжег Даниэллу, и она еще сильнее вжалась в стену, но Адриан был уже рядом. Он оперся рукой о стену, склонился к Даниэлле и холодно улыбнулся.
— Ах, миледи, знаете ли вы, что расстроило и напугало меня больше всего? — спросил он.
— Что? — поинтересовалась она, облизав пересохшие губы.
— То, что вы способны утверждать, будто наш брак незаконный. Я слишком хорошо помню нашу первую брачную ночь.
— Да! — закричала Даниэлла, вновь охваченная тревогой, так как Адриан осмелился подозревать ее в том, что она собиралась изменить ему с французом. Решив играть роль оскорбленной в своих лучших чувствах, она с обидой в голосе продолжала: — Вы угрожали доказать этому сброду, что наш брак настоящий! И после этого вы называете себя рыцарем! О каком рыцарстве может идти речь?..
— Я вообще редко говорю о рыцарстве. Я просто сказал этим дуракам, что понадобится повитуха, чтобы доказать им, что вы давно не девственница!