— Я уже шла к алтарю в огромном соборе, — перебила Элинор, — а с тобой я буду счастлива везде!
Лицо Брендана разом просветлело, и Элинор поблагодарила небеса, что ее проклятая гордость не позволила им расстаться в гневе.
Еще одно объятие. Она почувствовала, как сильно и глухо бьется его сердце.
Потом он поднял ее на руки и усадил в седло.
— У них огромная стенобитная машина, — докладывал Грегори Брендану. Ловкий, проворный, он, казалось, самой судьбой был предназначен на роль разведчика.
— Осадная машина, говоришь? Катапульта? — переспросил Брендан.
Грегори молча кивнул.
Брендан задумался. Одной катапульты было достаточно, чтобы уничтожить любую крепость. Несколько десятков горящих стрел — и все сгорит дотла.
— Вот тут в стене слабое место, — оторвавшись от своих мыслей, указал он Корбину. — И вон там.
— Да. Я проследил, чтобы в этих местах установили котлы с маслом, — кивнул тот в ответ. — Это отобьет у них охоту подобраться поближе.
— Что вы задумали? — спросил Грегори.
— Думаю, надо выкопать пару ходов. Эй, Эрик! — окликнул Брендан.
Двоюродный брат, расставлявший по местам лучников, бегом бросился к нему.
— Я возьму с собой несколько человек и попробую уничтожить дорогу к замку, — предложил Брендан. — Надо постараться, чтобы их катапульта увязла в грязи, тогда мы выиграем время. Уоллес со своими людьми укрылся в лесу. Они нанесут удар, когда англичане будут меньше всего этого ожидать.
Пока они совещались, подошел Корбин.
— От меня будет больше пользы, если я поеду с тобой. Меня ведь с детства готовили к сражениям. Я хороший воин, даю вам слово. С мечом в руке я буду полезнее многих тех, кто сегодня впервые взял его в руки.
Братья обменялись взглядами. Корбин Клэрин доказал свою верность уже тем, что остался. Но рисковать Брендан не мог. И хотя он доверял кузену Элинор, но жизнь давно приучила его идти в бой только с теми, кому он верил безгранично.
Нет, об этом не могло быть и речи.
— Ты ведь англичанин, — сказал он наконец. — Если даже мы будем разбиты, то можем рассчитывать на смерть от меча. А вот с тобой поступят так, как поступают с изменниками. И тогда смерть покажется тебе избавлением.
Корбин молча вернулся к своему делу. А спустя несколько минут Брендан во главе небольшого отряда уже выехал за ворота замка. Добравшись до того места, где деревья подступили к дороге почти вплотную, он остановился. Осмотревшись, Брендан мысленно возблагодарил небеса за то, что весеннее половодье превратило дорогу в трясину. Он отдал приказ, и его люди, большую часть которых составляли фермеры, с детства привыкшие копаться в земле, принялись рыть канавы. Не прошло и часа, как на месте дороги возник ров, способный не только поглотить любую катапульту, но и надолго задержать отряд тяжеловооруженных всадников.
Проводив фермеров в замок, под защиту крепостных стен, Брендан снова выехал на дорогу — интуиция.подсказывала ему, что англичане уже близко. Эрик остался командовать обороной крепости. Ему помогал Корбин.
Вместе с Бренданом ехал только Лайам.
Впереди показался отряд. Даже на таком расстоянии легко можно было узнать ехавшего впереди Фицджеральда. Хоть он и был с ног до головы закован в латы, а опущенное забрало прикрывало лицо, но Брендан заметил его цвета. К тому же за ним по пятам ехал оруженосец, державший в руках знамя с его гербом.
— Они уже совсем близко, — прошептал Лайам. Держа наготове лук, он сидел на ветке так же уверенно, как и в седле.
Брендан кивнул.
— Бери на прицел Фицджеральда и целься в горло.
— Хорошо.
Отряд приближался. Прищурившись, Брендан вдруг заметил, что человек, которого он поначалу принял за Фицджеральда, вовсе не он.
Итак, Фиццжеральд предвидел засаду и подготовился к ней. Он послал вместо себя другого.
— Брендан… это не Фицджеральд!
— Вижу. Все равно стреляй — лошадь вот-вот поскользнется.
Лайам уверенной рукой пустил первую стрелу. Глаз у него был верный — ехавший впереди рыцарь схватился за горло и, вскрикнув, ткнулся лицом в гриву лошади. В наступившей тишине его тело с глухим стуком рухнуло на землю еще до того, как все поняли, что произошло.
Брендан махнул рукой, и стрелы дождем посыпались на растерявшихся от неожиданности англичан. В воздухе будто запели осы.
— Давай! — громовым голосом скомандовал он, и лес огласился свирепыми криками шотландцев. Сражение началось.
Укрывшись среди холмов на безопасном расстоянии от того места, где англичане напоролись на засаду, Майлз Фицджеральд прислушивался к шуму битвы. Один из его людей, посланный на разведку, спрыгнул на землю и подошел к нему.
— Засада? — спросил Фицджеральд. Судя по его интонации, он был заранее уверен в ответе.
— Да. Все так, как вы и ожидали, только еще хуже. Боюсь, мы потеряли катапульту.
— Потеряли?! — переспросил Майлз голосом, не сулившим вестнику ничего хорошего.
— Завязла в грязи, — угрюмо проворчал тот. — Пройдет несколько дней, прежде чем удастся ее вытащить, да еще несколько — чтобы починить.
— Большая потеря, — проворчал Фицджеральд.
— К тому же мы потеряли немало людей, — добавил лазутчик.
— Слава Богу, что я не поехал с ними, — пробормотал Фицджеральд себе под нос. И, повернувшись к гонцу, заметил: — Возвращайся, да смотри не попадайся им на глаза. И запомни: что бы ни случилось, они должны окружить замок. Пусть держатся поодаль, только следят за тем, что происходит внутри.
— Ваши люди не сомневаются, что теперь, когда шотландцы удрали, вы снова встанете во главе отряда.
— Сначала я так и собирался. Но ситуация изменилась. Меня заменит сэр Роджер Лоутон. Передай ему мой приказ. И не забудь напомнить, что он все время должен быть на виду.
— Но, сэр…
— А я поеду на юг. Надо вернуть должок тому, кто помешал исполнить данное мне поручение.
Дождавшись, когда гонец уедет, Фицджеральд подозвал к себе человека, до этой минуты старавшегося не показываться никому на глаза. Это был Дирк Поули. Когда-то давно он служил королю, но потом тяга к спиртному стоила ему службы.
Из-за огромного роста и чудовищно широких плеч Дирк казался квадратным, но на этой глыбе мускулов не было ни грамма жира. Много лет назад во время пьяной драки в какой-то грязной таверне он лишился одного глаза и внушительной части скальпа. Впрочем, он и без этого был уродлив, как смертный грех, а вечная ухмылка, блуждавшая у него на лице, делала его еще омерзительнее.
— Тащи его сюда, — велел Фицджеральд.
Молча кивнув, Дирк волоком вытащил из палатки человека, которого они еще утром поймали в лесу. Что-то показалось им смутно знакомым в юноше. Был он по-мальчишески привлекателен, говорил мало, ссылаясь на плохое знание французского, рассказал только, что когда-то был фермером, потом, во время одного из набегов, хозяйство его было разграблено, а сам он, спасаясь от неминуемой голодной смерти, укрылся в лесу.