– Нет, рассказывай, – поторопила я.
Коробок зачастил:
– Надо найти бизнес на грани краха и купить его с потрохами и хозяином. Дело непростое, но осуществимое. И что получим на выходе? Фирму, в которой бандюган с первого, со второго и с третьего взгляда – простой управляющий. Оклад хороший, соцпакет, премия, а наш Ваня всего лишь наемный служащий. А владелец прежний, Герман Кнабе. Но коли покопаться, углубиться в суть, то интересно получается: усе наоборот!
– Подожди-подожди, значит...
– Герман Кнабе ухитрился разбогатеть в смутное время, когда в России состояния делались из воздуха, – не дал мне высказаться хакер. – Были, были у нас годы, когда семнадцатилетние парни за месяц становились миллионерами, причем не рублевыми, а долларовыми. Кнабе поднялся вместе с пеной. Сначала ему невероятно везло, денежки валились с неба, и Герман Вольфович по наивности решил: так продлится и впредь. Он приобрел большой земельный надел, построил шикарный дом, завел армию обслуги, машины и стал жить в свое удовольствие. Понимаешь, почему по-настоящему богатые семьи, как правило, резко противятся вступлению в их фамилию нищих невесток и зятьев? Ясно, отчего они хотят, чтобы дети нашли себе ровню в материальном плане? Если ты с детства привык к прислуге и благополучию, то ни в юности, ни в зрелости твоя крыша не съедет при виде «Бентли». Для тебя это всего лишь машина, а не доказательство твоего превосходства над окружающими. В детстве богатые ребята не мечтают об игрушках, одежде или бытовой технике, надо просто попросить у родителей – и вмиг получишь, скажем, самый навороченный компьютер. Если же ты вырвался из нищеты лет эдак в сорок, да еще обрел состояние в непростом бою с конкурентами, вот тут и понесется: особняки с золотыми бассейнами, шубы со шлейфами, любовницы в бриллиантовых диадемах, личный самолет с перламутровыми инкрустациями на крыльях. Когда я вижу человека, который в кольце охраны топает в ювелирный бутик, громко крича в телефон, щедро украшенный брюликами: «Не предлагайте мне жалкую конуру в пять сотен метров, ищите нормальный особняк: три этажа и мансарда!» – то сразу понимаю: он все детство спал вместе с пятью братьями на полу без матраса.
– Спорное суждение, – не согласилась я. – Хотя кое в чем ты прав.
Коробков не задерживаясь продемонстрировал типично мужскую реакцию на мое замечание:
– Я всегда прав! Кнабе дорвался до больших денег, несколько лет продержался на плаву, а потом медленно пошел ко дну. Расходы у Германа Вольфовича превышали доходы, потому что последние из-за неумения изменяться вместе с рынком, отслеживать конъюнктуру и корректировать бизнес стали падать, а первые все возрастали. Кнабе набрал кредитов, но вместо того, чтобы влить их в дело, элементарно растратил бабки. Крах был неминуем, и хотя внешне Герман Вольфович казался успешным бизнесменом, в кошельке у него зияла дыра. А потом – щелк! – наш господин получает... наследство.
– Да ну? – поразилась я.
– В глухом местечке, в одной латиноамериканской деревне, скончался дальний родственник Кнабе, – засмеялся Димон. – Семейная история Германа крайне запутана, просто очуметь можно, выясняя, кто кому кем приходится. Но это не главное, важно другое: бумаги оформлены по всем правилам. Основной капитал хранится на Сейшелах, оттуда каждый месяц на личные счета Кнабе поступает около трехсот тысяч евро.
– Хватит на любые капризы, – пробормотала я.
– Мне бы и в десять раз меньшей суммы было достаточно, – подхватил Димон. – Бизнес Кнабе наладился, приносит доход, но теперь Герман Вольфович поумнел и все лавэ вливает в дело. Супер? Маленькая деталька! Получение наследства от весьма кстати скончавшегося доброго дядюшки и умение управлять бизнесом свалились на Кнабе несколько лет назад и совпали с появлением на его фирме некоего Андрона Петровича Сергеева. Нынче господин Сергеев уважаемый человек, но стоит чуток поковырять его лакированную поверхность ноготком, как вылезает парень по кличке Дрон, в прошлом глава одной из криминальных группировок. Дальше продолжать?
– Не стоит, – вздохнула я, – все понятно. Дрон перекупил бизнес, Герман Вольфович лишь изображает хозяина, наследство – плата за прикрытие. Вот только меня удивляют цифры. Сколько же отстегнул бандит за дело Кнабе? Триста тысяч умножим на двенадцать, и легко получим три миллиона шестьсот тысяч евро в год. А ведь Герман договорился с Дроном не вчера.
Коробок оглушительно чихнул. Как всегда, Димон и не подумал отвернуться от трубки, поэтому я на пару секунд лишилась слуха, но потом вновь услышала баритон хакера:
– Верно мыслите, мамо. Наш прыткий Герман Вольфович черпает средства из неизвестной денежной скважины. Родственник – фикция, псевдонаследство, как ты верно подметила, прикатило от Сергеева. Но это лишь моя догадка, никаких доказательств нет. Документы оформлены гениально, ни сучка ни задоринки, однако не бывает бесконечных морей. А Кнабе давно по воду с цистерной ездит. Значит, мы имеем классическую задачку: есть бассейн с двумя трубами, и если из одной выливается триста тысяч звонких евриков, то скока вливается, чтобы резервуар не опустел? И откуда тянется волшебный шланг, пополняющий водоем?
– Можно проследить банковские документы! – подпрыгнула я.
– Пытаюсь, – мрачно ответил Димон, – пока не получается.
– Хочешь сказать, что есть специалисты покруче тебя? – поразилась я.
Коробков захрумкал своими любимыми сушками, которые он постоянно жует, не заботясь о том, что происходит с ухом человека, который с ним беседует по телефону.
– Нет, – донеслось сквозь хруст и чавканье, – это вопрос времени, я размотаю клубок. Ого! Сработало!
– Нашел отправителя денег для Кнабе? – обрадовалась я.
– Неа, определил, кто на фотке. Елизавета Николаевна Маркина. Быстро получилось, потому что ее отец в розыск подал, снимок девушки имелся в базе.
– Точно Лиза? – расстроилась я. – Не Варвара Богданова?
– Нет, – разбил в пух и прах мою замечательную версию Коробок, – стопудово Маркина. Подробности нужны?
– Говори, – согласилась я.
Коробков затараторил. Похоже, он читал текст с компьютера, потому что ни разу не запнулся и не произнес: «э... э... э».
Лиза Маркина в школьном возрасте лишилась матери, Катерины Зегерс. Отец девочки, Николай, вскоре женился на другой. Его можно было понять: нелегко одному поднимать ребенка. В общем, не прошло и полугода после похорон, как в доме Маркина появилась новая хозяйка – Марина Полева. Лизе на тот момент исполнилось четырнадцать, и она встретила мачеху в штыки, объявила ей джихад. Кое-как Николаю удавалось сглаживать углы, но, когда Марина забеременела, а потом родила девочку Машеньку, Елизавета словно с цепи сорвалась. Падчерица пообещала придушить единокровную сестричку. Марина, не отличавшаяся большим умом, кинулась в милицию, Лизу поставили на учет в детской комнате. И началось!
Девчонка убегала из дома, воровала в магазинах, дралась, хулиганила, осталась в восьмом классе на второй год – полный джентльменский набор. Николай пытался урезонить дочь, выручал ее из беды, вытаскивал из милиции и умолял взяться за ум. Но Марина постоянно подливала масла в огонь, она не уставала твердить мужу: