– Как вы узнали, что жертва – Ильченко? – удивилась я. – Сумки-то при пострадавшей не было!
Филипп заморгал.
– Вот уж не ожидал подобного вопроса. Влада Сергеевна в «Ист» ходит постоянно, Светлана Иосифовна ее обследовала. Чтобы удостоверить личность этой пациентки, нам документ не понадобился. У Влады Сергеевна в нашей клинике есть карточка.
Я поняла, что сглупила, и быстро поинтересовалась:
– В каком она состоянии?
Доктор сложил руки на животе.
– Ничего конкретного не скажу. Делается все возможное.
Я подалась вперед.
– Филипп Генрихович, я не родственница, а сотрудница спецбригады. Со мной лучше разговаривать не как с членом семьи жертвы, а как с представителем правопорядка.
Врач покосился на окно.
– Когда Ильченко внесли в корпус, она казалась на удивление стабильной, очень четко произнесла: «Позвоните Татьяне Сергеевой, карточка у меня в кармане». Мы порылись в ее вещах и нашли визитки с несколькими номерами. Я сразу понял, один из них принадлежит Чеславу. Очень запоминающаяся комбинация из чисел «семь» и «два», мы год назад оперировали жену Чеслава, и этот номер определяется у меня на мобильном, он до сих пор туда вбит.
Я постаралась не взвизгнуть от изумления. У Чеслава есть супруга? Ну и ну, до сих пор я считала босса холостяком! Он ни единого раза не упомянул про наличие в его жизни женщины. И когда Чеслав занимается семьей? Он раньше всех приходит в офис, уходит в районе полуночи, правда, может днем пропасть на несколько часов. Но я сомневаюсь, что в это время он бродит с женушкой по ресторанам-магазинам-кино. Хотя, долго общаясь с Димоном и считая его своим напарником, я до последнего времени полагала, что Коробков проживает один. А у него в квартире обнаружились две бабушки и четыре кошки. Только сейчас мне пришло в голову, что я ничего не знаю и о частной жизни Марты. Новости о ней вычитываю из желтой прессы, которая упоенно описывает наряды дочери олигарха и сплетничает о ее кавалерах. Вот только мужчины всякий раз оказываются разные. Неужели у Марты не бывает длительных отношений? А еще я мало что знаю о Гри. Муж не любит распространяться о своем прошлом, из него нельзя выдавить информацию о родителях. Я в курсе, что они у него были, а сейчас их нет. Почему мои коллеги по работе так скрытны? Хотя я сама с ними тоже не предельно откровенна. Даже от любимого супруга закрыта информация о школьных годах госпожи Сергеевой. Ну кому охота признаваться, что в детстве был изгоем, предметом для насмешек и вечным аутсайдером?
– Сейчас Ильченко в реанимации, – говорил тем временем ничего не подозревающий о моих мыслях Филипп, – она в сознании, хочет вас видеть.
Я вскочила.
– Тогда пойдемте скорей.
Влада Сергеевна выглядела ужасно. Половину ее лица занимал огромный синяк, голова пряталась под бинтами, губы были фиолетового оттенка, но она не потеряла разума. Когда я села около кровати и погладила Владу по руке, она чуть приоткрыла один глаз и прошептала:
– Таня…
– Вас вылечат, – быстро пообещала я.
– Деньги… деньги… – с трудом произнесла Влада.
– Все в порядке, сумма на месте, – лихо соврала я, – вор ее не тронул. Можете вспомнить, что случилось?
Губы Влады Сергеевны медленно зашевелились.
– Шла… дорожка… ударили… не помню.
– Мерзавец подкрался сзади? – уточнила я.
– Да.
– Вы его не увидели?
– Нет. Деньги…
– Они в сейфе у Филиппа Генриховича, – снова солгала я.
– Деньги… плохие… грязные… их… надо… вернуть… – еле слышно пробормотала Ильченко, – зря… взяла… вот и поплатилась. Обман… деньги… она… пришла… знает все…
– Кто? – не поняла я.
– Зефирка, – вдруг четко и ясно произнесла раненая, – покой… забота… забота… нельзя… нет…
Я чуть не заплакала от жалости к Владе Сергеевне.
– О вас позаботятся самым лучшим образом. Не волнуйтесь.
– Забота, забота и покой… забота и покой, – почти закричала Ильченко, – забота и покой! Зефирка! Деньги… дети… зефир…
Я растерялась: ну как успокоить беднягу? Осталось лишь бормотать:
– Вы непременно получите и заботу, и покой. В больнице хорошие врачи, и зефир вам принесут, как только доктор разрешит.
– Дети… эти дети… – затряслась Влада Сергеевна, – прекратите… они… остановите… нельзя… ну нет…
– Поняла, – обрадовалась я, – средства на операцию вам собрали в Интернете бывшие воспитанники. Надо связаться с организатором и попросить остановить акцию, потому что сумма уже есть. Сегодня же выполню вашу просьбу.
Влада Сергеевна широко распахнула глаза.
– Забота и покой. Киселева… там… нет… нет… нет… не она… знает… зефир…
В изголовье кровати запищал какой-то прибор, замигала красная лампа над дверью у входа в палату, я не успела испугаться, как в комнату внеслись две медсестры. Одна кинулась к Владе Сергеевне, вторая нажала кнопку на стене и крикнула:
– Код десять!
В палате появились врачи. Из коридора втащили тележку со странным агрегатом, меня бесцеремонно вытолкнули в коридор, где я и просидела на банкетке около часа.
В конце концов из палаты стали выходить медики. Один мужчина, сдирая с рук перчатки, устало сказал женщине в белом халате:
– Неля, пометь там точное время.
– Конечно, Никита Андреевич, – кивнула медсестра.
Я вскочила с места.
– Что с Владой Сергеевной?
Никита Андреевич помрачнел.
– Вы ей кто?
Я ткнула ему под нос подлинное служебное удостоверение:
– Сергеева, бригада по расследованию особо тяжких преступлений, нахожусь тут с разрешения Филиппа Генриховича. Что с Ильченко?
– Скончалась, – буркнул Никита Андреевич и поспешил прочь по коридору.
Я побежала за ним и была остановлена Нелей.
– Давайте чаю вам налью, – предложила она и, не дожидаясь ответа, подтолкнула меня к двери с табличкой «Сестринская».
– Ну как же так, – твердила я, послушно следуя за медсестрой, – это неправильно! Влада Сергеевна разговаривала, была в сознании! Вы ошиблись, она жива.
Неля усадила меня за стол, включила чайник и сказала:
– Вы же из милиции, не должны реагировать так остро на чужую смерть.
– Я из особой бригады, – уточнила я помимо воли.
– Тем более, – заявила Неля, – не с первым трупом сталкиваетесь.
Я вцепилась ледяными пальцами в чашку.
– Вы правы, мертвое тело меня не пугает, спокойно могу осмотреть его до приезда эксперта. Но за пару секунд до кончины я с Владой разговаривала, она просила меня о чем-то. Ну как такое возможно? Взять и в мгновение ока скончаться? Лучше вместо чая накапайте мне валерьянки.