Не забывая о нью-йоркских вариантах, он запрыгнул на углу Мясницкой в прицепной вагон трамвая и так же на ходу с него соскочил.
Под названным номером Тарханов увидел стоявший носом в сторону Лубянки довольно потрепанный долгой службой армейский джип «Вихрь». Но все-таки в командирском варианте. То есть прилично герметизированный, с металлической крышей и дверками. В обычном сейчас был бы такой колотун…
Не успел он потянуться к ручке двери, сзади его окликнул парень, одетый совершенно в стиле московских гомосексуалистов. Противного розоватого оттенка длинное пальто, широкополая шляпа, которую из-за ветра он придерживал обеими руками, лакированные ботинки на пуговицах.
Да вдобавок еще и подкрашенные губы.
— Вы, любезный, по вызову?
Подавив естественное желание послать парня по матери и дальше, Тарханов кивнул.
— А как же? Только и не иначе.
— Тогда садитесь.
Сергей, непроизвольно дернув щекой, рывком вскинул тело на высокую подножку.
В машине он увидел мужчину лет пятидесяти, одетого в теплый, на меху бушлат с потертыми полковничьими погонами. Лицо у него было полное, но страшно усталое. И не очень тщательно выбритое.
Это же, по легенде, что получается? Утомленный службой офицер, не в силах побороть природной страсти, ловит клиентов с помощью уличного сутенера?
— Здравствуйте, Арсений Николаевич. Рад вас, наконец, видеть. Ох и заставили вы нас поволноваться. Нет, сами представьте. Получаем мы из Нью-Йорка сообщение, копию вашей кассеты (великолепно сделано, хочу заметить), а потом — ничего. Пропал человек, будто его и не было…
— Простите, с кем имею честь, — стараясь, чтобы его голос звучал посуше, осведомился Тарханов. Он испытал к новому своему «хозяину», как он понимал складывающуюся систему отношений, неожиданную неприязнь. Ну, чего ради в центре Москвы косить под боевого офицера-фронтовика? Если даже и вправду служишь в гарнизоне, так остальные приколы явно лишние.
Меру знать нужно.
— Ах, простите, забыл представиться. Полковник Савичев. Валерий Валентинович. Я так был обрадован вашим появлением, что даже забыл об этикете…
Настолько внешность полковника не гармонировала с избранным им тоном, что Тарханов не выдержал.
— Послушайте, полковник, ну зачем вы дурака валяете? — несколько даже устало спросил Сергей. — Я ведь не из тех. С восемнадцати лет служу. Есть о чем говорить — говорите, нет — у меня другие занятия найдутся. И маскировка у вас, должен заметить, безвкусная.
— Ладно, вы правы, — полковник тоже посерьезнел. — Не будем валять дурака. Просто мне хотелось посмотреть, что вы за человек. Я ведь о вас совершенно ничего не знал, кроме очень краткой информации от Игоря Викторовича. Признаюсь, испытывал некоторые сомнения. Вам, должно быть, понятные. Что же касается маскировки — поработаете в Москве с нами, еще и не то придумывать станете.
— И вообразили, что, глядя на ваше кривляние, проникнусь почтением? Так вы ошиблись. Я человек грубый, не слишком воспитанный и совершенно лишенный склонности к чинопочитанию.
Машина в это время уже неслась по Таганке в сторону выезда из города.
— Хорошо, Арсений Николаевич. Все, прошлое — забыли. Хотя резкость ваших слов мне неприятна. Просмотрите вот это. Перед серьезным разговором.
Тарханов раскрыл коричневую кожаную папку и прочитал княжеский рескрипт о производстве в чин полковника и награждении званием Героя и орденом Святого Георгия.
— Все понял, спасибо. В смысле — «Служу Отечеству!». И что дальше? Теперь уж точно можем разговаривать на равных.
— Теперь — не торопитесь. Спокойно порадуйтесь, и все. Остальное — чуть позже. Скажу честно — хотел бы оказаться сейчас на вашем месте. У меня, как видите, служба идет хуже.
Сергей не столько радовался, сколько раздумывал, что за всем этим последует.
Наконец машина въехала через хорошо охраняемый КПП на территорию обширного городка, поближе к воротам похожего на дачный поселок, но на опытный взгляд — совершенно военного объекта. Хотя бы потому, что Тарханов заметил несколько полос проволочного заграждения, делящего территорию на локальные зоны, не слишком тщательно замаскированные бункера с пулеметными амбразурами, а в глубине территории многоэтажный корпус синего стекла, возле которого рассредоточенно стояли несколько бронетранспортеров последней модели.
Насколько он мог судить, все это более всего напоминало базу примерно бригадного масштаба или окружной военно-учебный центр.
«Вихрь» зарулил на стоянку позади неразличимо похожего на остальные в этом квартале кирпичного домика.
Савичев пригласил Тарханова войти.
Как Сергей и ожидал, на первом этаже, в большой, жарко натопленной комнате, был накрыт обеденный стол. На двоих.
Разделись, сели, выпили по рюмке холодной водки, начали с густых мясных щей.
Далеко не банкет, поскольку, кроме поданного вестовым с сержантскими погонами первого, на столе стояли только селедочница и тарелки с хлебом, солеными помидорами и капустой.
Чтобы много о себе не воображал новоиспеченный полковник. Или другого на здешней кухне просто не готовили.
— Так все же? — спросил он, опрокинув вторую без тоста.
— Вы ешьте, ешьте, — ответил Савичев. — Что за манера гнать лошадей? Я так уже сутки ничего не ел и не пил.
— Неужто и столичным полковникам приходится в таком режиме службу нести?
— Что вы о столичной службе знаете? — огрызнулся Савичев. — Я б, может, с большим удовольствием тоже в нормальном гарнизоне послужил. Хотя бы и командиром полка.
Тарханов ему поверил. Так не сыграет «паркетный шаркун», как выражались в старое время.
Когда хозяин насытился первым блюдом и велел подавать второе, тушеную свинину с картошкой (ну, точно из офицерской столовой), Тарханов, ковырнув вилкой, свою тарелку отодвинул. После вчерашнего ужина в ресторане — не идет.
Закурил и стал смотреть, как ест хозяин. На самом деле оголодал человек. Чем же они тут вправду занимаются. Не война чай. А может быть, и война, кто их знает…
— Значит, так, Арсений Николаевич, — сообщил Савичев, после волокнистого мяса воспользовавшись вместо зубочистки спичкой и начав отхлебывать кофе из большой фарфоровой кружки. — Должность вам сейчас предлагается чисто солдатская. Готовы послужить на благо Отечества, сообразно своим личным способностям? Чины ваши останутся при вас, но сейчас — рядовым.
— Рядовым, это в смысле как? В строевой роте, наподобие разжалованных декабристов, или несколько иначе?
— Разумеется, иначе. Как господа белые офицеры в Корниловской и Марковской дивизиях служили. Капитаны и подполковники, в снегу, в грязи, цепями в штыковые атаки. У нас здесь тоже есть подразделения, где только офицеры служат. В массе, конечно, поручики и штабс-капитаны, но отчего бы и вам не попробовать? Кстати, часть, куда я вас приглашаю, по штату как раз к Корниловской дивизии имени Лавра Георгиевича и относится. На параде сможете черным мундиром с черепом на рукаве щегольнуть…