Внешне, однако, Селина приятно улыбалась, опустив веки, чтобы скрыть победный блеск своих продолговатых янтарных глаз. Она успешно разбила дьявольские планы Адама и не дала ему возможность удовлетворить своё подлое желание мстить и повелевать, обманув своего дядю рассказом о скоропалительном романе, о любви, расцветшей с первого взгляда. Он уже не сможет войти сюда и злорадно рассказать о том, как он шантажом заставляет её выйти за него замуж без любви, ввергая пожилого человека в водоворот паники и депрессии.

Она понимала, что у Мартина на первом месте находится забота о её счастье, но не могла до конца понять, почему он называл Адама «чудесным человеком», а времени спросить и узнать у неё уже не было, потому что она слышала, как этот негодяй разговаривает с одной из сестёр, и ей нужно было как следует собраться, чтобы убедительно сыграть следующую сцену…

Которую она провела с удивительным, как ей показалось, совершенством, когда со сладкой улыбкой она забормотала, как только он вошёл в палату:

– Милый, я уже думала, что ты никогда не придёшь! Прости меня, я знаю, что мы собирались вместе сообщить эту новость, но я так счастлива, что просто не вытерпела ожидания. – Она вскочила, подбежала к нему и, встав на цыпочки, поцеловала его в жаждавшие утешения губы, а потом, взяв под руку и вцепившись в лацкан его дорогого темно-серого пальто, она захлопала ресницами и пролепетала:

– Я во всем призналась – в том, что мы только раз взглянули друг на друга и сразу влюбились.

"Интересно, не слишком ли я перестаралась?» – спрашивала она себя с тревогой в то время, как блестящие глаза Адама всматривались в неё. Нет, видимо, нет, с облегчением подумала она, когда Адам погладил её руку, потом отпустил её и прошёл к кровати отца, ласково положил руку на его плечо и с искренностью, которая наверняка была наигранной, сказал:

– Как я рад, что тебе намного лучше. Я звонил твоему врачу сегодня, и он сказал, что дела идут на поправку – так что давай! – Затем он обернулся к Седине с улыбкой голодного тигра и продолжал разговор с Мартином:

– Так значит, ты все знаешь о наших свадебных планах? Мы условно назначили свадьбу на конец марта, к тому времени ты уже совсем окрепнешь н сможешь сполна повеселиться на празднике. А у Селины будет достаточно времени, чтобы купить платье, которое достойно её красоты.

"Жалкий лгун!» – подумала она. Его улыбка, голос и медленный, пожирающий её тело взгляд усиливали её волнение. Он продолжил плести паутину лжи, начатую ею, с самоуверенностью бывалого мошенника, играя свою роль так, как будто он сам её написал. Она предполагала, что он будет что-то бормотать, высказывая неудовольствие тем, что она поменялась с ним ролями, лишив его возможности позлорадствовать над беспомощностью больного человека.

Она ответила улыбкой, выражавшей внутреннее удовлетворение от того, что на этот раз она его переиграла, но ей стоило большого труда удержать эту улыбку, когда он, сделав несколько шагов к ней, заключил в свои объятия.

Мартин продолжал что-то говорить о приготовлениях к свадьбе, о том, как он рад за них. И первый раз, возможно, она не обращала на его слова никакого внимания, потому что одна рука Адама поглаживала её мягкие выпуклости пониже спины, а другая заняла опасную позицию под его грудью. С ней творилось что-то невообразимое…

Этот негодяй явно играл на публику – совершенно очевидно, – но она была не в состоянии что-либо предпринять, так как это вызвало бы у Мартина подозрение. Но молча сносить все это она не собиралась, поэтому, изобразив глупую улыбку, она раздумывала, заметит ли Мартин, если она со всей силой наступит Адаму на ногу острой шпилькой. Вдруг она услышала его волнующий хрипловатый голос:

– Да, на церемонию Седина, конечно, поедет из Холла, но мы решили, что она переедет ко мне дня за два до свадьбы. Теперь, когда мы нашли друг друга, нам невыносимо расставаться даже на несколько минут. Не так ли, любимая?

Что, черт возьми, она могла ему ответить? Незаметно для Мартина Адам с хитрой улыбкой на чувственных губах нежно поглаживал её ягодицы, и она ничуть не сомневалась, что он прекрасно осознавал, что в этот момент происходит с ней. Мартин уже улыбался, потом, неопределённо пожав плечами, сказал:

– Понимаю. Почему нет? Я слышал, теперь «то как бы то же, что и помолвка. Кроме того, – он покачал головой с наигранным отчаянием, – я вас обоих слишком хорошо знаю, и вы все равно поступите так, как вам захочется.

Первый раз в жизни Седине захотелось ударить своего дорогого дядюшку. Почему бы ему не быть более старомодным, хоть немного возмутиться? Она не могла заорать на Адама, чтобы он убрал свои грязные руки, и таким образом дать ему понять, что она не намерена спать с ним до свадьбы – а, может, и после неё тоже. Но ведь это свело бы на нет все её усилия.

Поэтому Селина ничего не сказала, ни слова, когда Адам помогал ей надеть пальто, позволяя своим опытным рукам двусмысленно скользнуть по её телу. Она только надеялась, что Мартин примет её гневный румянец за проявление девичьей скромности. Она прикусила язык до той поры, когда сможет сказать этому ловеласу все, что она думает о его отвратительных поползновениях!

Глава 6

– Мы заедем в Лоуер Холл, чтобы захватить твои вещи.

Адам открыл ей дверцу машины, и Седина, запыхавшись, наконец остановилась. С тех пор как они вышли из больницы, ей приходилось все время бежать, чтобы поспеть за Адамом. А бежать на самых высоких каблуках, какие только у неё были, занятие не из простых, поэтому она не могла отомстить ему за то, что он сказал Мартину, будто до свадьбы они будут жить вместе.

– Ты можешь оставить меня там, – сказала она, стараясь отдышаться. – Мою машину взяла Ванесса, а заказывать такси я не буду. Я не желаю переезжать к тебе. И если ты хотел пошутить, сказав Мартину о нашем «решении», то мне было не смешно.

Опускались сумерки, зимний день заканчивался, и в свете огней автомобильной стоянки его лицо выглядело угрожающим. Он угрюмо произнёс:

– Я не шутил.

Затем захлопнул дверцу машины и пошёл вокруг неё. По её телу пробежала лёгкая дрожь, но она твёрдо решила, что он не может заставить её переехать к нему, по крайней мере до замужества, в которое он толкал её с маниакальным упорством.

Если вообще эта свадьба состоится. За два месяца может случиться многое; если она сделает вид, что смирилась с этой идеей, то он уверует, что она в его власти, а она получит некоторую свободу действий, которая ей так нужна. Нужно время, чтобы вырваться из его когтей и разрушить его планы. Сейчас она ещё не знала, как это ей удастся сделать, но надеялась что-нибудь придумать.

И все же притвориться, что согласна выйти за него замуж – это одно, а жить с ним под одной крышей – это совсем другое. Поэтому, как только он сел в машину рядом с ней, она упрямо заявила:

– Ты не можешь заставить меня переехать к тебе.

– Согласен. – Он даже не удосужился взглянуть на неё, сосредоточенно выводя свой «мерседес» со стоянки. И только когда они выезжали из города в направлении Лоуер Холла, когда она уже поздравляла себя с лёгкой победой в этом раунде, он соизволил произвести нокаутирующий удар: