— Своей жизнью.
Алекс убрал блюдо с пирогом в мешок, затянул горловину и повесил его на дерево:
— Всегда защищайте свою еду, леди. Удивляюсь, почему шотландские родственники не научили вас этому.
— Когда я приезжала к ним, то жила в замке, а не во дворе.
Неожиданно пошел дождь и сильно похолодало. Кей поплотнее запахнула плащ и подтянула колени к груди. Пока они ели, стемнело, и она почувствовала себя изолированной от всего мира, причем наедине с человеком, которого едва знает.
— Вы намерены и дальше продолжать бояться меня, мисс? — тихо спросил шотландец.
Кей тут же расправила плечи.
— А с чего это мне бояться слабого старика, вроде вас? Так о чем мы говорили?
— О вашем опыте общения с мужчинами, — быстро ответил он, в его голосе слышался смех.
— Я рада, что позабавила вас, но, между прочим, я приехала в Чарлстон, чтобы оценить три предложения руки и сердца. — Кей испытала непередаваемое удовлетворение, когда встретила его изумленный взгляд.
— Три?
— Вы думаете, эти мужчины не хотели заполучить меня? Вы считаете меня бесполезной, но это не означает…
— Вы хотите сказать, что не смогли решить, за кого из троих выйти замуж?
Судя по его тону, для него такая ситуация была странной, возможно, даже неправильной, но Кей не понимала почему.
— Да, неуверенно произнесла она. — Все они хорошие люди, и…
— А как же страсть? — бесцеремонно перебил ее шотландец.
Кей надеялась, что в темноте не видно, как заалели ее щеки.
— Если вы говорите о том, чем мужчина и женщина занимаются наедине, уверяю вас, я все об этом знаю. Я всю жизнь провела среди животных и мальчишек. Это грязные создания — ну, я имею в виду мальчишек, а не животных.
Алекс уставился на нее в полном изумлении.
— Почему вы на меня так смотрите?
Алекс отвел взгляд и потряс головой, как бы прочищая мозги.
— А кто-нибудь из этих троих зажег в вашем сердце огонь?
— Огонь в сердце? Какие глупости вы говорите! Нет, никто из них не заставил мое сердце делать то, что ему не положено. Знаете, я думаю, нам стоит поспать. — Кей вытянула ноги в рваных чулках и попыталась успокоиться, чтобы заснуть, но так как днем она выспалась, сейчас сон не шел к ней. А шотландец, по всей видимости, ждал от нее ответа. — Все они хорошие люди, в состоянии обеспечить достойное будущее мне и нашим детям. Не вижу в этом ничего плохого… — Она замолчала, так как Алекс хмыкнул, причем так презрительно, что она даже приподнялась на локте и удивленно посмотрела на него. Он лежал на мокрой траве спиной к ней. — Что это значит?
— Ничего, леди. Спите.
Кей села.
— Hет, я желаю знать, что вы хотели выразить своим презрительным хмыканьем.
— Хмыканьем? — проговорил Алекс, вероятно, удивленный ее вопросом. — Это было не хмыканье, я издаю такие звуки, когда слышу нечто невероятное, нечто, во что не могу поверить.
— Если вы не скажете мне, что вы подразумевали…
— И что же вы сделаете?
Кей наклонилась вперед.
— Я превращу вашу жизнь в ад, — тихо ответила она.
Алекс повернулся и посмотрел на нее. По его взгляду Кей поняла, что он прикидывает, какими именно способами она может претворить в жизнь свою угрозу.
— Полагаю, это значит, что сегодня вы заговорите меня до смерчи.
Алекс перекатился на спину и положил руки за голову.
— Я видел много семейных пар и пришел к выводу, что это нелегкая работа. Чтобы пройти через все трудности, нужно просто любить своего спутника.
— Я с этим согласна, — проговорила Кей неуверенно, так как не понимала, к чему он ведет.
— Значит, вы любите всех троих?
— Я могла бы полюбить их. К вашему сведению, после того как мне исполнилось шестнадцать, я получила восемь предложений о замужестве и сократила их количество до трех, тех самых, над которыми размышляла. Не думайте, что предложение мне сделали только трое И что я готова выйти за любого из этих троих. Тот, кто сделал мне предложение первым… в общем, это был неподходящий человек, и я его предложение в эти три не включила.
— А, значит, вы выбрали из всех тех, кого, как вам кажется, сможете полюбить? И вы проделали это долгий путь до Чарлстона только ради того, чтобы решить, кто из них станет вашим мужем?
— Да, — ответила Кей, не понимая, почему все это вызывает у него такую иронию. — Что в этом смешного?
Неожиданно Алекс сел.
— Леди, вам нужно испытать страсть.
Кей собралась возразить, но он остановил ее взмахом руки:
— Вы должны почувствовать, что умрете, если не проведете остаток жизни с этим мужчиной. Ваше сердце должно биться как сумасшедшее, выпрыгивать из груди.
— Думаю, вы научитесь, любить. Я знаю, вы считаете меня ребенком, но я видела ваши «страстные» браки, из них ничего хорошего не получалось. Одна из подруг моей матери ушла к мужчине, который значительно младше ее, а… В общем, теперь они постоянно ссорятся. Их дочь моя подруга, и половину своей жизни она провела у меня, потому что не хотела возвращаться домой, к цапающимся родителям.
— Сколько у них детей?
— Одиннадцать.
— У них одиннадцать детей, и при этом они ссорятся постоянно?
Кей поняла, что у нее запылали щеки, и смутилась.
— Эту пару нельзя назвать счастливой.
— А мне кажется, у них все в порядке. Несчастные пары — это те, кто вежлив друг с другом.
— Это нелепо. Мои родители очень вежливы друг с другом.
Алекс вопросительно посмотрел на нее.
— Ну, не постоянно, — поправилась Кей. — Моя мама немного своевольна, а папа любит делать из мухи слона, и несколько раз мы с братьями предупреждали их, что уйдем из дома, если они, не помирятся. Но они очень сильно любят друг друга.
— И они выбрали друг друга потому, что это был разумный выбор, так?
— Папа был лэрдом, а мама — богатой наследницей. Да, думаю, они отлично подходили друг другу.
Снова хмыкнув, Алекс сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что собирается спать.
— Эти двое подходили друг другу меньше всего на свете, — пробормотал он.
— Я хотела бы знать, откуда вам так много известно о моей семье.
— Ти-Си…
— Я не верю, что дядя Ти-Си так много рассказывал вам о нас. Он рассказывал вам о Батшебе и о себе?
— Как-то упоминал о ней, — ответил Алекс. — Он был так уж страстно влюблен в нее?
— До безумия. Мама говорила, что, когда Батшеба вышла за другого, дядя Ти-Си едва не покончил с собой.