О, Франческо знал ответ на последний вопрос. Не хотелось в этом признаваться, но он сам вложил в руки отца грозное оружие, и вина, что тот им воспользовался, лежала только на нем, Франческо.
— Земля, — лаконично ответил он.
— Ну разумеется, земля!
Винченцо Бальони был хитрым старым лисом. Он знал, что поначалу Франческо познакомился с внучкой его недруга только потому, что ему отчаянно нужна была ее земля. Если Роберта поверит в это, следовательно, поверит и во все остальное. Действительно, сраженная известием о том, что доставшийся ей по наследству кусок земли значит для мужа больше, чем ее любовь, молодая женщина оказалось легко уязвимой для последнего, смертельного удара.
И даже вынудила Франческо признаться в его коварных замыслах…
— Черт бы побрал эту землю! — В голосе Роберты прозвучала боль, на глаза навернулись горькие слезы. — И зачем только дед оставил мне ее в наследство?
Протянув к ней руку с намерением успокоить, Франческо остановился на полпути.
— Я могу все объяснить, дорогая, — негромко начал он. — Клянусь собственной жизнью, что дело обстояло совсем не так, как ты полагаешь. Действительно, я искал встречи с тобой в надежде попытаться уговорить тебя расстаться с землей, но влюбился с мерного же взгляда, потерял сердце и рассудок и совершенно забыл о твоем наследстве. Мне нужна была только ты.
Тяжело вздохнув, Франчески запустил пальцы в свою густую шевелюру, порядком растрепав ее.
— Единственное, чего и хотел, так это чтобы ты вышла за меня замуж как можно скорее, и надеялся, что смогу объясним, все потом. Но так и не отважился на это из» боязни, что ты отвернешься от меня… и уйдешь.
— Что я и сделала, — тихо напомнила Роберта. — После того как твой отец сказал…
— И после того, как ты обвинила меня в корыстных мотивах нашего знакомства, а я не смог этого отрицать. В конце концов ведь это было правдой.
Но не всей правдой, как понимала теперь Роберта. Если бы она только знала все с самого начала! Однако Винченцо Бальони избрал верную тактику. Как следует изучив ее, он нашел самое уязвимое место. Вся беда заключалась в том, что она никак не могла поверить, что такой человек, как Франческо, может ее полюбить.
И Винченцо воспользовался ее сомнениями на все сто процентов.
Но Франческо уже понял действительную причину разрыва их отношений.
— Я не должен был держать наш брак в тайне от всех. — Он с сожалением покачал головой. — Если бы я объявил о нем сразу же…
— Я понимаю… — Голос Роберты словно обрел новую силу, силу, приходящую вместе с надеждой и любовью. — Я понимаю, что ты просто пытался защитить меня. Обеспечить мой покой.
— А вместо этого оставил тебя безоружной и беззащитной перед ложью отца.
— Но теперь все изменилось. Вместе мы представляем достойных ему противников.
— Да, вместе. Я рад, что ты сказала именно так. А теперь, — продолжил Франческо, — нам пора собирать вещи.
Роберта в недоумении уставилась на мужа, удивленная неожиданным поворотом разговора.
— Франческо, столько всего произошло и так быстро, что у меня голова идет кругом. Почему нам пора собирать вещи? Что ты задумал?
Он обнял ее за плечи и посмотрел в глаза.
— Роберта, дорогая, я хочу попросить тебя кое о чем. Мне нужно, чтобы ты доверилась мне и поехала со мной, не задавая никаких вопросов. Я намереваюсь кое-что тебе показать. Согласна ли ты на такие условия?
Согласна ли она довериться ему? Роберте даже не понадобилось задумываться над ответом, он был уже готов. В конце концов, разве не сделала она это еще тогда, когда вместе с Франческо поднялась в номер? Разве что не означает полного ее доверия?
— Я пойду за тобой хоть на край земли, стоит тебе лишь попросить!
— О, Роберта! — Лицо Фрапческо посветлело, словно осветившееся лучами восходящего солнца. — Знаешь ли ты, что я тебя люблю безмерно? Что ты составляешь всю мою жизнь?
— Знаю, — прошептала Роберта — Потому что чувствую сейчас то же самое
Через полчаса, собрав вещи, они спустились вниз. И Франческо, взяв Роберту под руку, решительно направился к выходу из отеля.
Ринувшаяся к ним толпа журналистов заставила ее сжаться в испуге, но он покрепче прижал ее к себе и тихо произнес:
— Не волнуйся, дорогая. Я с тобой…
«Обещаю тебе, что при любой встрече с репортерами я буду рядом, помогая тебе… Позабочусь, чтобы тебя беспокоили как можно меньше…» Роберта вспомнила, как он сказал ей это еще тогда, в Лондоне. Теперь Франческо снова был с ней.
Обняв Роберту так, что лицо ее невольно оказалось прижатым к его груди, он другой рукой пытался загородиться от фотокамер. Лишенная возможности что-либо видеть, она просто шла туда, куда он ее вел, не разбирая дороги и не глядя по сторонам.
Игнорируя сотни сыплющихся со всех сторон вопросов и не тратя время на ответы и улыбки, Франческо решительно прокладывал им путь к стоящему перед отелем серебристому лимузину.
Только когда они наконец очутились в салоне машины и дверца за ними захлопнулась, Роберта решилась поинтересоваться:
— Куда мы…
Но не успела закончить свой вопрос, потому что это было уже ни к чему. Наклонившись к шоферу, Франческо тихо сказал ему что-то. Она уловила только одно слово и бросила на него недоуменный взгляд.
— Аэропорт? — удивленно повторила Роберта. — Франческо, в чем дело? Куда…
— Ты согласилась довериться мне, — напомнил он, заглядывая ей в глаза.
Выбор у нее был небольшой. Лимузин стремительно мчался по заполненному машинами шоссе, и деваться ей было некуда…
Правда, оставалась еще возможность протестовать. «Протестовать» — какое нелепое, никчемное слово! — подумала Роберта. И с чего бы это вдруг оно пришло мне в голову?..
Ее размышления были прерваны звуком тормозящих шин. Лимузин остановился. Посмотрев в окно, она увидела, что они достигли места назначения — аэропорта, хотя и не понимала, что им здесь понадобилось.
Полет прошел для нее словно в тумане. Личный самолет Франческо был оборудован всеми удобствами, которые только можно было вообразить, — в том числе и удобной кроватью. Как только он оторвался от взлетной полосы, Франческо взял ее за руку и подвел к этой кровати…
Они занимались любовью до тех пор, пока Роберте не стало казаться, что самолет ей уже ни к чему, что она вполне способна парить над облаками и без его помощи…
— Ну и куда мы прилетели? — спросила Роберта несколькими часами позже, когда после приземления и прохождения всех таможенных формальностей Франческо подвел ее к ожидающему их вертолету.
Усевшись за штурвал, он поднял машину в воздух над синим, сверкающим на солнце морем.