В последние годы жизни мать окончательно погрузилась в свой странно бесчувственный мир, а отец с каждым годом все больше зверел. Робби боялся отца, Кир же сопротивлялся, как мог, получал в ответ тумаки и ходил в синяках, но Джеймсу Страхану было на это наплевать. И лишь когда отец начал болеть и перед ним замаячила смерть, он немного одумался, но было поздно. Кир не мог понять, почему Мойра Гантри осталась работать у такого человека и ухаживала за ним, когда он заболел. Ее ответ его потряс:
— Я видела, что он не такой уж плохой.
Для Кира подобная терпимость была просто немыслима, и он не мог представить, что когда-нибудь простит Джеймсу Страхану его грехи. Этот человек просто не имел права быть отцом. У Кира застучало в висках, и он скривился, но все же ответил на вопрос Джорджии:
— В идеале семьи, конечно, должны сплотиться, но мы с вами знаем, что наш мир далек от совершенства, а поэтому люди, которым не следовало даже помышлять о детях, заводят их и портят жизнь им и себе.
Одному богу известно, как красавица Джорджия Камерон с ее приверженностью к семейным ценностям отнесется к его абсолютно неестественным взглядам на семейные отношения! Кира даже передернуло.
— Дамы и господа, займите, пожалуйста, ваши места. Концерт продолжится через три минуты…
Кир был рад, что это объявление положило конец их беседе, которая касалась печальных для него вещей.
— Пора вернуться в зал, — сказал он и, забрав у Джорджии пустой бокал, взял ее под локоть — что было весьма приятно — и повел обратно на их места.
— У тебя взгляд стал умиротворенным.
— Разве?
Джорджия остановилась на дорожке в парке. Она не могла скрыть радости, заполнявшей ее при виде высокого светловолосого и голубоглазого брата, который накануне вечером приехал в Глентейн на уикенд.
— Глентейн сотворил с тобой чудо. — Ной потрогал каштановый завиток ее волос. — Ты… совсем другая, у тебя лицо порозовело!
— Да кому может здесь не понравиться?
Джорджия нагнулась, чтобы понюхать желтую розу. Парковую дорожку со всех сторон окаймляли зеленые кусты, а цветы кое-где уже увядали — скоро сентябрь.
Розы Джорджия любила больше других цветов. Наверное, потому, что мама тоже их очень любила и всегда приносила одну или две розочки из сада, чтобы создать хорошее настроение.
В памяти всплыли слова Кира, сказанные им на концерте: что мы живем не в идеальном мире и что некоторым людям вообще не следует иметь детей, потому что они калечат жизнь и себе и им. Видно, именно это и случилось с Киром и его братом Робби.
Джорджия озабоченно сморщила лоб. Она уже поняла, что лэрд Глентейна — не самый счастливый человек на земле. В его пронзительных синих глазах иногда проглядывала такая глубокая тоска, что ей безумно хотелось помочь ему. Но она сознавала, что этого делать не стоит — опасно. Он может ее резко одернуть, мало того — она рискует остаться без работы.
— А как в Хайленде [2] , где ты сейчас работаешь? — спросила она Ноя. — Там тебе больше нравится, чем в Глентейне?
— Там красиво, люди, у которых я работаю, приятные, они практичны и обстоятельны, но моя самая лучшая работа была здесь. Это время — незабываемое. — Ной пошел вперед, а Джорджия последовала за ним. — С Киром мне замечательно работалось. С ним легко обсуждать свои задумки, да и вообще приятно иметь дело. А какое твое впечатление, Джорджия?
При упоминании босса Джорджия почувствовала, как у нее лихорадочно запылали щеки.
— Знаешь… вначале было несколько неловких моментов, но сейчас мы вполне поладили. В понедельник он улетает по делам в Нью-Йорк, поэтому последние дни мы очень много работали.
Странно, но, когда Кир сказал ей на следующий после концерта день, что он уезжает, Джорджия ощутила какую-то внутреннюю пустоту.
Прежние боссы были ей все безразличны…
— Что ж, побудешь немного сама себе хозяйкой. Это неплохо, правда?
— Да, конечно.
А что подумает Ной, если она ему скажет, что без Кира огромный дом потеряет для нее привлекательность?
Джорджия взяла Ноя за руку и с улыбкой спросила:
— Угадай, что будет на десерт сегодня за обедом?
— Неужели пирог с яблоками?
— Угадал. Я попросила Мойру испечь его.
— Это мое самое любимое лакомство!
И мамино. Мама часто пекла его для всей семьи. А после ее смерти Джорджия утешала им маленького Ноя, когда тот бывал чем-то расстроен. Помнится, она испекла пирог в тот день, когда брат с плохо скрываемой дрожью в голосе спросил ее:
— Ты собираешься выйти замуж за Пола?
Вечером Джорджия испекла пирог — чтобы утешить не только брата, но и себя. Ведь после его тревожного вопроса она окончательно приняла решение, к которому в последнее время склонялась: придется с Полом расстаться. Пол студент, учиться ему еще целых три года. Двоих неработающих мужчин она не потянет, ведь у нее нет профессии, а значит, и стабильного заработка. Надо сначала поставить па ноги братишку, а потом уже думать о личной жизни. Пол, конечно, человек совестливый. Будет пытаться подрабатывать, постарается не только не сесть ей на шею, но и облегчить ее жизнь. Тем более придется с ним расстаться, иначе Пол вынужден будет расстаться с учебой. И со своей мечтой стать врачом. У него и на себя-то не хватает ни времени, ни денег: плата за колледж, уход за хворающей матерью…
Пирог в тот вечер получился на редкость вкусным: несколько слезинок, пролитых Джорджией па корочку, пошли ему на пользу…
Кир услыхал смех и, отвлекшись от юридических документов, подошел к раскрытому окну кабинета.
On посмотрел вниз, и сердце у него екнуло при виде Джорджии в белом летнем платье. Она завязала блестящие каштановые волосы в «конский хвост» и выглядела беззаботной девочкой.
Рядом с ней стоял брат, и от этой пары было трудно отвести глаза: яркий блондин Ной и его темноволосая очаровательная сестра.
Кира пронзила зависть. Эти двое потеряли родителей, но какая тесная связь между ними!
А вот они с Робби… С каждым годом они все больше отдалялись друг от друга. Казалось бы, раздоры между родителями должны были сплотить братьев. Но как Эллис и Джеймс оказались, несовместимыми противоположностями, так и братья, будучи по натуре чересчур несхожими, не могли найти общий язык.
Робби пошел в мать: меланхоличный и молчаливый, он ускользал от грубой действительности в свой замкнутый мирок — любимая собака, книги, долгие прогулки по окрестным лесам…
Робби не нуждался ни в чьей компании, даже брата. Киру казалось, что его вполне устраивает одиночество, и он не навязывал брату свое общество. Каждый жил своей жизнью.