— Я еще не знаю. Еще не прошло достаточно времени. — Она следила за секундной стрелкой, глядя на свои часы, а Брэд стоял перед дверями ванной. — Уйди. Ты меня раздражаешь.
— И не собираюсь. Должен же я знать, что не зря смотрел порнографический фильм.
— Ты просто невыносим. — Но Пилар и сама с нетерпением ждала результатов. Она этого просто не вынесет… еще шестьдесят секунд… пятьдесят пять… сорок… Время анализа уже почти закончилось, но ничего не происходило, и вдруг она увидела… жидкость окрасилась в ярко-голубой цвет, и это означало, что ее мечта осуществилась… чудо свершилось…
Она распахнула дверь и посмотрела на мужа полными слез глазами, и он тоже это увидел. Она беременна.
— О господи, — проговорила она тихо, глядя на него. Но вдруг ее охватило беспокойство. — А вдруг произошла ошибка? Я думаю, такое вполне может случиться.
— Да нет же! — Брэд, все еще улыбаясь, приблизился к ней и заключил в объятия. Он никогда не мог подумать, что их жизнь примет такой оборот. И он никогда не ожидал, что будет когда-нибудь влюблен до такой степени в свою жену и… в будущего ребенка. — Я люблю тебя, Пилар… Я так тебя люблю! — сказал он, держа ее в объятиях, а она смотрела на него, и по щекам у нее катились слезы.
— Я не могу в это поверить! Я никогда не думала всерьез, что это может получиться. Все эти таблетки и ультразвук… и эта странная комната с видеокассетами и непристойными журналами…
— Я думаю, ты не будешь рассказывать все это нашему сыну или дочери, когда он или она вырастет. Я думаю, мы опустим все эти подробности, а скажем только, что была лунная ночь и мы страстно любили друг друга.
— Да, наверное, ты прав. — Она усмехнулась, и они вернулись в спальню. И вдруг он страстно ее захотел, как будто решил сделать этого ребенка еще в большей степени своим, чем он был сейчас.
Брэд медленно уложил ее на кровать рядом с собой и принялся целовать долго и страстно, лаская ее грудь, которая, на его взгляд, слегка увеличилась в размерах. Он удивился этому еще несколько дней назад и именно тогда решил, что она беременна.
Они долго лежали рядом, и желание Пилар все возрастало. А потом, когда все закончилось, она вдруг почувствовала угрызения совести.
— Как ты считаешь, это не повредит ребенку? — спросила она, испытывая одновременно и чувство вины, и удовлетворение.
— Нет, не думаю. — Его голос был глубокий и чувственный, когда Пилар провела рукой по его груди, а потом коснулась того органа, который доставлял ей столько наслаждения. — Ведь быть беременной — это вполне нормальное состояние для женщины.
— Ха, — засмеялась в ответ она, — если это так нормально, почему же тогда это так нелегко?
— Не всегда все хорошее достается легко. Вот тебя, например, тоже было нелегко окрутить. — Он еще раз поцеловал ее, и они встали и отправились на кухню готовить завтрак.
Потом они сидели на террасе в шортах и теннисках. Стоял чудесный декабрьский денек, а их ребенок должен был родиться в августе.
— Подожди, увидишь, что будет, когда Нэнси узнает об этом. — Пилар усмехнулась, накладывая себе еще одну порцию яичницы. Она внезапно почувствовала невероятный голод. — Как ты думаешь, она здорово удивится? — Пилар рассмеялась, представив себе эту картину, и муж тоже усмехнулся. Никогда в жизни они еще не были так счастливы.
— Можно с уверенностью сказать, что она будет просто в шоке. Ведь ты же сама в течение стольких лет говорила всем и каждому, что никогда не хотела иметь детей. Тебе придется теперь давать объяснения по этому поводу, " моя дорогая.
Неизвестно еще, что по этому поводу скажет ее мать. Но Пилар привыкла не обращать на нее внимания. Единственно, кому она действительно хотела поскорее обо всем рассказать, — это Марина. Вот уж кто действительно обрадуется и поддержит ее!
— Давай скажем детям на Рождество, — предложила Пилар, лучезарно улыбаясь.
Он улыбнулся в ответ, думая о том, что лучше было бы, конечно, подождать, чтобы окончательно убедиться, что все в порядке, но не хотел ее расстраивать.
На следующий день Пилар побывала у доктора, и та сказала ей, что все идет прекрасно. Она сказала пациентке, что та может работать, играть в теннис, заниматься любовью, но избегать стрессов и как можно больше времени и внимания уделять отдыху и здоровой диете. Но Пилар и так вела здоровый образ жизни и сказала, что собирается работать до последней минуты. Потом она хотела отдохнуть только несколько месяцев и снова вернуться в офис. Она и не думала бросать работу или прерывать ее на длительный срок; все, что она могла себе позволить, — несколько месяцев отдыха после рождения ребенка.
Пилар все продумала. Первые месяцы она будет заботиться о малыше сама, а потом найдет для этого хорошую няню. Даже период беременности был у нее четко расписан. В марте или начале апреля она предполагала сделать амниоцентез, чтобы определить, нет ли у ребенка наследственных аномалий. С помощью этого анализа можно выявить такие серьезные отклонения, как синдром Дауна. Это также позволит ей определить пол ребенка, если она захочет, а она хотела этого. И уже, делая рождественские покупки, она набрала для малыша всякой всячины. Пилар даже заказала английскую коляску, которая приглянулась в магазине Сакса. У нее была крыша цвета морской волны и белое эмалевое сиденье.
— Определенно, ты уже готова, правда? — поддразнивал ее Брэд.
Она была так возбуждена, что не представляла себе, как сможет терпеть до августа. Пилар сообщила радостную новость своей секретарше и коллегам по работе во время рождественского ленча, и они все чуть не попадали со стульев. А она счастливо смеялась, глядя на их лица.
— Удивлены? Аи да я!
Ты нас разыгрываешь? — Они не могли в это поверить. Пилар всегда была ярым борцом за права женщин и чуть ли не одна из первых проголосовала за легализацию абортов в Калифорнии. Так что же с ней случилось? Чем объяснить такой поворот в жизни? Возраст? Или у нее наступил переломный момент?
— Нет, я думаю, во всем виновато мое замужество, — призналась она, — а вообще я не знаю… Просто я подумала, как это будет печально, если у нас никогда не будет детей.
— Тебе повезло, что ты спохватилась не слишком поздно, — сдержанно проговорила ее секретарша. Ее муж умер, когда ей был сорок один год, а два года спустя она вышла замуж за «мужчину всей ее жизни», и они с мужем мечтали о ребенке. Никто из них до этого не имел детей, и они попытались сделать все возможное для того, чтобы она забеременела, но у них ничего не получилось. А ее муж был категорически против усыновления.
Алиса и Брюс были искренне рады за нее, а Марина была просто в восторге, когда Пилар сообщила ей об этом.
— Я чувствую себя такой счастливой, — мягко говорила Пилар. — Я действительно не верила, что это может случиться, даже когда мы с Брэдом решились на это. И это было как настоящее чудо. Когда ты молода, ты не придаешь этому большого значения, забеременеть тебе — раз плюнуть. Но когда у тебя за спиной пятнадцать лет наплевательского отношения к тому, забеременеешь ты или нет, ты должна это учитывать. Но даже тогда все не так просто. Ты тщательно делаешь все анализы, занимаешься любовью в определенные дни, и самое большее, на что ты можешь рассчитывать, — восемь-десять шансов из ста, что ты забеременеешь. Поэтому, когда такое случается, кажется, что произошло чудо!