– Что ж, и в этом ты права, наверное… В том, что я растворилась в муже без остатка. Но что делать – по-другому я не умею.
– Ой, только не вздумай реветь, слышь? Чего ты?
– Я не реву…
– Ну да! Я же вижу, как рожей накуксилась! То есть лицом, конечно… Ты извини, я иногда словечком неокультуренным брякну не к месту, самой неловко становится. Кончай реветь, давай лучше думать будем, что делать. Надо же трепыхаться как-то, не сидеть сиднем!
– Что ж, давай…
– Вот и молодец! Это уже другой разговор пошел! Налей-ка мне рюмочку для почина…
Таня, торопливо смахнув брызнувшую на щеки слезу, резво принесла вторую рюмку, налила до краев, потом сунулась было на кухню за лимоном, но Ира в корне пресекла ее благие гостеприимные намерения:
– Да куда ты? Сядь! Потом закусывать будем. Сначала о деле поговорим.
Осушив до дна рюмку, она закрыла глаза, крякнула по-мужицки, со смаком, отерла ладонью губы, внимательно посмотрела на Таню:
– Значица, так, Танюха. Слушай меня сюда. Я вчера переговорила о тебе с одним мужиком, объяснила ему ситуацию. Он вроде согласен…
Душа внутри у Тани ухнула и свернулась от липкого страха клубочком, и пересохло во рту, и трудно стало дышать от стыда. Облизнув языком сухие губы, она пролепетала почти шепотом:
– Н-на что… согласен?
– Нет, вы посмотрите на нее, боже ты мой! На что согласен! Перепугалась, как соплюха пятнадцатилетняя! Ты что думаешь, я тебя в публичный дом поведу, что ли? Ага, размечталась!
– Ир, ну не надо… Просто мне эти разговоры сами по себе очень неприятны…
– Да поняла я, поняла. Ты не такая, ты ждешь трамвая. Потому и вариант для тебя нашла вполне сносный. Только для видимости. Он тоже, кстати, только на видимость согласился. В общем, его Сашей зовут. Ничего, симпатичный! Он у нас в доме квартиру снимает, один живет. Даже никакой завалященькой бабенки к нему не ходит, я наблюдала. А тут они с моим Пашкой разговорились, то да се… В общем, этот Саша о себе вот что рассказал…
Таня Ирино повествование о Саше, который «согласился для видимости», слушала и не слушала. По крайней мере, первую часть рассказа пропустила точно, где живописались его общечеловеческие «симпатичные» черты. На кой черт ей эти черты сдались? Пусть он хоть самый раскрасавец будет – зачем? Да и душа внутри, не желая выходить из своего оборонительного состояния, всячески этому рассказу сопротивлялась, толкаясь в голову вопросами: зачем, зачем? Однако сама по себе Сашина жизненная история произвела-таки на нее впечатление. Может, потому произвела, что историю эта Ира начала словами: «…они с женой полжизни так же хорошо жили, как и вы, душа в душу, а потом он в молодую девку втрескался, да так, что голову потерял». Именно за эту фразу Танино внимание и зацепилось. А дальше пошло еще интереснее.
Дальше этот неведомый и «очень симпатичный» Саша бросил жену с дочерью, развелся и уехал со своей молодой пассией в их город. Квартиру сняли, работу нашли. Он на производство работать устроился, поскольку «мужик рукастый и головастый», а пассия к большому фирмачу в секретарши подалась. Но «недолго музыка любовная играла», как выразилась в их адрес злорадная Ира. Потому как вскорости фирмач Сашину пассию себе в любовницы приглядел. И она, «стерва такая», не желая пренебрегать выпавшей на ее долю материальной перспективой, Сашу тут же бросила. Перетерпев в данном месте рассказа Ирино лирическое отступление на тему – чего еще от нынешних девок ждать? – Таня с огромным уже интересом дослушала этот грустный рассказ до конца. То есть до того кульминационного момента, когда Саша с повинной головой рванул в свой родной город к вероломно брошенным жене и дочери, да получил от ворот поворот. Пришел домой, а дочь ему в открытую дверь – вы кто такой будете, мужчина? Ах, отец? Который так называемый? Ну, в таком случае валите отсюда скорее, уважаемый и так называемый, потому как мамин новый муж, не ровен час, придет и вам от души накостыляет… В общем, ушел Саша оттуда несолоно хлебавши. Обратно сюда приехал. Теперь живет как перст, один, свое пропавшее семейное счастье оплакивает. И стало быть, не возражает оказать посильную помощь в спасении чужого семейного счастья. То есть ее, Таниного. Ну и Сережиного, само собой.
– Бабы к нему и так и этак подступаются, а он и знать никого не хочет. Представляешь? Я уж думала, грешным делом, и не бывает нынче таких мужиков… – вздохнув, закончила свой грустный рассказ Ира.
– Значит, он сильно переживает, что свою семью разрушил? – тихо уточнила Таня.
– Ну да, переживает. Что имеем – не храним, потерявши – плачем. Это как раз про него.
– Погоди, Ир… Ну, допустим, с его женой понятно, новый муж, новые радости… А дочь? Она что, совсем его не простила?
– Ага. И знать даже не хочет! Он по первости все дозвониться ей пытался, так она даже номер телефона сменила. Отрезала от себя отца, как краюху хлеба.
– Бедная, бедная девочка… Тоже переживает, наверное…
– Ой, да бог с ними, Танюх! Нам их переживания без надобности. Главное, этот Саша нам подыграть согласился! Тебе то есть. Представляешь, как твой Сергей обалдеет, когда увидит свою благоверную где-нибудь в кафе с красивым мужиком? Он у тебя как, сильно ревнивый?
– Я не знаю, Ир. Я ему ни разу повода не давала. Ни малейшего.
– Это плохо, что не знаешь. Мужики в этих случаях вообще непредсказуемыми бывают. У моей подруги, например, муж тихоня тихоней, а как заподозрит чего – сразу в глаз бьет! А потом хватает документы и в суд разводиться бежит. Правда, до конца так ни разу и не добежал. С полдороги остывал да в дом возвращался, прощения просить. Ну да ладно, не об нем сейчас речь… Нам надо теперь подумать, как эту ревность в натуре организовать.
– А правда – как?
– Может, Машу попросить, чтобы она отца в кафе пригласила? Ну, якобы для разговора? Он придет, а она якобы опаздывает… А ты сидишь там с мужиком – вроде как не в курсе дел… А?
– Нет, нет! Машу в это дело впутывать не надо, что ты! Да и вообще… Как я ей все это объясню?
– Ладно. Действительно, Машу впутывать не стоит. А может, я Димку попрошу? А что? Он поймет…
– И Диму тоже не надо, Ир. Зачем ставить парня в неловкое положение?
– Ну да. Тогда мы вот что сделаем… Я сама твоего Сергея приглашу! Будто бы хочу с ним встретиться, о детях поговорить.
– Так он же тебя не видел никогда!
– Ну и что? Тем более, значит, познакомиться надо! Я баба простая, без комплексов, взяла да и пригласила!
– Ну…
– Да ладно, не нукай. Нормальный вариант. Все равно у нас других больше нет. Значит, так. Я звоню, твой Сергей приходит. А за столиком – вы с Сашей сразу ему в глаза бросаетесь. И обстановка чтоб у вас была такая… интимная. Цветы, шампанское, он твою руку в руке держит… Хотя руку не надо. Это уже лишнее. Просто смотрите друг другу в глаза, и все. А ты перед этим прическу наверти помоднее и косметики на морду лица побольше нашпаклюй.