Рейчел вскрикнула и с трудом выровняла машину. Я шарил глазами в очках в поисках луча. Теперь, когда «ауди» стояла на поросшей травой обочине, луч был метрах в тридцати от нас и медленно, зигзагами, двигался обратно, словно Господь дланью своей пытался вслепую нашарить нас.
– Какого дьявола?! – завопила Рейчел.
До ближайшего укрытия – рощицы – было метров пятьдесят открытого пространства. Автоматчик срубит нас раньше, чем мы добежим до деревьев. Не снимая очки и не выключая их, я повернул голову в сторону Рейчел, невидимой за желтым туманом.
– Кто-то готовится нас расстрелять! Живо под приборную доску! Забейтесь как можно глубже!
Пока она протискивалась под рулевую колонку, я искал глазами лазерный луч. Я ожидал, что он вопьется в меня. Однако, найдя «ауди», он замер примерно на том же месте ветрового стекла, что и прежде. Внутрь он не проникал, просто упирался в стекло. Мысленно продолжив траекторию луча, я понял, что он нацелен не на меня и не на Рейчел, а в сторону приборной доски.
– Если бы нас хотели прикончить, – подумал я вслух, – они бы сделали это задолго до того, как я случайно включил очки.
– Что вы бубните?
– Нет, это не лазерная система наведения.
– Да объясните же, черт возьми!
Этот луч мог быть указателем пути для бомбы или ракеты. Но даже в горячке истеричного преследования АНБ вряд ли станет уничтожать с воздуха машину на оживленном шоссе в собственной стране. В их распоряжении достаточно более изящных вариантов. Внезапно до меня дошло. Этот луч всего лишь для наблюдения. Он действительно упирается в ветровое стекло и фиксирует его вибрации. Соглядатаи в самолете или вертолете слышат каждое слово, произнесенное в машине. Маленькие чудеса современной техники.
– Вылезайте и садитесь за руль! – приказал я Рейчел. – Мы едем дальше.
Рейчел безмолвно подчинилась. Заведя мотор, она вырулила на шоссе. Зеленый луч не отлипал от ветрового стекла. Казалось, он идет прямо из космоса, от какого-нибудь военного спутника. Я поднял с пола карту, свернул ее так, что остался только маленький прямоугольник и, трижды постучав пальцем, показал Рейчел, где мы находимся.
Она кивнула.
Тогда я повел палец по 64-й автостраде в восточном направлении. Через несколько миль от нее отходила влево проселочная дорога. Я написал: "Повернете здесь".
Когда Рейчел снова кивнула, я наклонился к ее уху и шепнул:
– Что бы ни случилось, поворачивайте там, куда я пальцем показал. Поняли?
– Поняла. А то, что вы видели, оно все еще здесь?
Я проверил через очки, потом истерично сжал ее плечо.
– Здесь оно, здесь. Гоните!
Она выжала до предела педаль газа.
Гели Бауэр в одиночестве стояла в кухне Дэвида Теннанта – рядом с трупом своего любовника.
Фургон чистки ковров по-прежнему стоял по соседству с домом, и внутри его вхолостую ревели пылесосы. По правилам, труп Риттера нужно было давным-давно увезти. Но Гели медлила.
Она пыталась разобраться, как могло случиться то, что случилось.
Рана и положение тела наводили на мысль, что стрелявший стоял перед ним или чуть сбоку. Трудно представить, что неопытный человек способен уложить при фронтальном столкновении матерого спецназовца, парня из немецкой элитной антитеррористической группы. Было только два варианта разгадки.
Первый: Теннанту посчастливилось каким-то образом застать Риттера врасплох, выстрелить первым и не промазать.
Второй: Теннант не тот, за кого себя выдает.
Вообще-то он вырос на природе, в провинциальном Окридже, штат Теннесси. Там он мог еще мальчишкой ходить на охоту и научиться хорошо стрелять из винтовки. Но пистолет – это совсем другое. А где он навострился выявлять микрофоны в помещении? Филдинг научил, или Теннант прошел где-то спецкурс?
Его бегство ставило еще больше вопросов. Команда в фургоне обнаружила «сааб» Рейчел Вайс у входа в дом. Гараж был пуст. Вторая команда прочесала окрестности и обнаружила «акуру» Теннанта, спрятанную в густых кустах на свободном участке. Понадобилось хороших полчаса и много настойчивости, чтобы вытрясти из враждебно настроенных полицейских информацию о том, что дальше по улице был украден серебристый "ауди-А8".
Не существуй записи филдингского звонка с бензоколонки, Теннант и Вайс могли бы благополучно ускользнуть. Однако теперь Гели знала, что четыре дня назад Филдинг снял домик в Нэгс-Хеде на имя Льюиса Кэрролла. Этого факта и того, что Теннант получил вчера письмо от Филдинга через "Федерал экспресс", было достаточно. Гели немедленно послала самолет – взять под контроль шестьдесят четвертую федеральную автостраду, ведущую к Нэгс-Хеду, и была уверена, что Теннант на этот раз от нее не уйдет.
Пока она мрачно разглядывала раздробленный череп Риттера и его окровавленные волосы, зазвонил сотовый.
– Бауэр.
– Докладывает «Воздух-один». Они знают, что мы их преследуем.
– Вы на какой высоте?
– Десять тысяч футов. Просто глядя в небо, увидеть нас с земли нельзя. Стало быть, они зафиксировали лазерный луч.
– Без специального оборудования?
– Выходит, оно у них есть.
– Что они делают теперь?
Пауза, потрескивание в наушниках.
– Заметив, что они у нас на луче, запаниковали, съехали с шоссе, переждали под мостом и вернулись на шоссе. Теперь мчатся на восток со скоростью примерно девяносто миль в час.
– О чем разговаривают?
– Про цель пути – ни слова.
– А где наши наземные команды? – спросила Гели.
– Самая ближняя – на расстоянии пятнадцати минут от объекта, плюс-минус две минуты.
– Хорошо, я свяжусь с вами позже.
Она быстро набрала номер сотового телефона Скоу. Он снял трубку после восьмого гудка.
– Ну что у вас?
– Теннант засек слежение с воздуха. Совершил маневр, чтобы ускользнуть.
– Шутить изволите? Вы что, его упустили?
– Нет-нет, пока все в порядке.
– Полагаю, вы намереваетесь немедленно ликвидировать их, да?
Гели угадала, что у Скоу новый приступ трусости.
– А разве вы отменили свой приказ?
– Ситуация изменилась.
– Место изменилось. А ситуация прежняя.
– Не нравится мне это. Как все будет выглядеть со стороны?
"Ох уж эти чиновники-перестраховщики!" – презрительно подумала Гели.
– Объявим, что Теннант рехнулся. Убил охранника и похитил своего психиатра. Мы пытались спасти несчастную жертву, но он ее застрелил и сам застрелился.