Адвокат встал и, перекатив свое кресло к противоположной стороне стола, сел вплотную к Барнету. Клиент взглянул на него с удивлением, даже с испугом, словно заподозрив Раска в гомосексуализме.
– Пожалуйста, сядьте, Карсон. Я хочу поговорить с вами, как мужчина с мужчиной.
Барнет хорошо понимал такой язык. Он резко развернул кресло и уселся на него верхом, почти нос к носу с Раском.
– То, что я вам сейчас скажу, может вас шокировать, Карсон.
– Продолжайте.
– Полагаю, в бизнесе вам приходилось сталкиваться с нестандартными ситуациями.
– Что вы имеете в виду?
– Ну… некоторые трудности.
– Само собой.
Раск кивнул.
– Какие-то из них можно решить обычными способами. Иные требуют творческого подхода. Назовем это экстренными мерами.
Барнет очень внимательно смотрел на него.
– Я слушаю.
– Я видел много разводов, Карсон. Несколько сотен. Среди них попадались случаи, похожие на ваш.
– Правда?
– Иногда у меня просто разрывалось сердце. Я видел, как так называемые либеральные судьи отбирали у ни в чем не повинных людей половину состояния – а то и больше! – и лишали их встреч с детьми, которых они произвели на свет. Знаете, Карсон, в этом было что-то почти… неамериканское.
– Вы правы!
– Да, прав. И вот после того, как я насмотрелся на все эти душераздирающие сцены, после того, как напрасно сражался день и ночь за права своих клиентов и терпел только поражения… мне пришла в голову одна мысль.
– Какая?
– Я подумал: «Да простит меня Господь, но каким бы чудесным избавлением было для этого несчастного человека – и для его бедных детей, – если бы одна из сторон в этом треклятом бракоразводном процессе просто исчезла!»
У Барнета отвисла челюсть, точно у подростка, впервые увидевшего порнофильм. В его глазах что-то блеснуло. Раск почти видел, как брошенная им идея проникает в серое вещество мозга Барнета. Адвокат не сводил взгляда с бизнесмена, сохраняя вид апостольского негодования.
Барнет сглотнул слюну и уставился на ковер.
– Вы хотите сказать…
– Лишь то, что сказал, Карсон. Если какое-то злое и безжалостное существо изо всех сил пытается лишить детей некогда любимого им человека и отобрать у него все, что он заработал за свою жизнь… что ж, тогда я усматриваю почти божественную справедливость в том, что некая сила – если хотите, сама судьба – вмешивается в течение событий и пытается этого не допустить.
– Господи, – тихо пробормотал Барнет. – Вы говорите ужасные слова.
– Я говорю их далеко не всем, Карсон. Но вы в отчаянном положении.
Великан поднял голову, как зверь, почуявший добычу.
– А нечто подобное уже случалось? Какой-нибудь человек уже… исчез?
Раск медленно кивнул.
Барнет хотел что-то добавить, но адвокат остановил его движением руки.
– Если вас заинтересовала данная идея, Карсон, больше никогда не появляйтесь в моем офисе.
– Что?
– Послезавтра ровно в два часа дня отправляйтесь в клуб «Ракетка» в Джексоне и попросите приготовить вам паровую ванну.
– Но я не член клуба.
Раск улыбнулся:
– Вход для гостей стоит десять долларов.
– Но…
Адвокат прижал палец к губам, встал и протянул руку бизнесмену.
– Карсон, если вы желаете развестись, я с удовольствием возьмусь за ваше дело. Учитывая позицию Лави, на судебное разбирательство уйдет не менее года, но я сделаю все, что в моих силах. В конце концов, вы сами заметили, что двадцать пять миллионов – тоже большие деньги.
Барнет стоял, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.
– Конечно, для вас – человека, заработавшего и потерявшего несколько состояний, – деньги значат не так много, как для меня.
– Я уже немолод, – глухо произнес нефтяник.
– Верно, – улыбнулся Раск. – Время никого не щадит.
Он задвинул кресло на прежнее место за столом. Барнет смотрел на него, как человек, который считал, что сидел в комнате с собакой, но внезапно обнаружил, что это волк.
– Главное, не волнуйтесь, – добавил адвокат. – Не позволяйте жене действовать вам на нервы.
– Клуб «Ракетка»? – уточнил Барнет.
– Что? Я не расслышал.
Бизнесмен ответил понимающим взглядом.
– Нет. Просто бормочу себе под нос.
– Я так и подумал.
Барнет еще секунду смотрел на адвоката, затем развернулся и направился к двери. Когда он был уже у порога, Раск его окликнул:
– Карсон!
Тот вздрогнул и обернулся.
Раск произнес:
– Полагаю, вам не следует рассказывать об этом будущей невесте. – Пожалуй, это был момент наивысшей откровенности в их беседе. – Кто знает, как потом все повернется.
Глаза Барнета расширились, и он бросился вон из комнаты.
Крис проехал мимо «Маленького театра», свернул на Оукс-стрит и посильнее нажал на педали, чтобы подняться по склону к городскому кладбищу. Когда дорога сделала поворот, он свернул налево и двинулся по узкой тропинке между крутым обрывом реки и рядами бесконечно тянувшихся могил.
Раньше доктору Шепарду часто приходилось выписывать антидепрессанты, но он никогда не пользовался ими сам. Разумеется, теорию Крис знал отлично и всегда дотошно расспрашивал клиентов об их симптомах, но до сих пор они представляли для него чисто абстрактный интерес. Лишь теперь он понял, насколько удачна метафора Сильвии Плат [24] про стеклянный колпак: доктор и впрямь чувствовал себя так, словно из него выкачали воздух и поместили в вакуум, где все его поступки, хорошие или плохие, уже не имели смысла.
Том Кейдж еще утром заметил, что с Крисом что-то не так, и предложил уйти домой после обеда. Поскольку Тора уехала в Дельту на рассвете, хотя обещала завезти Бена в школу, Крису оставалось только доставить пасынка на праздничную вечеринку в четыре часа дня. Хотя и эта проблема легко решалась одним звонком миссис Джонсон.
Вернувшись из больницы, Крис переоделся, оседлал велосипед и отправился из Элджина в сторону реки. Он сделал пятнадцать миль менее чем за полчаса – личный рекорд – и продолжал двигаться дальше, не ощущая ни усталости, ни возбуждения. Крис крутил педали как машина. В голове у него не было ни одной мысли. Он думал только о том, как бы скорее перевалить через холм и избавиться от резкого западного ветра, дувшего в лицо со стороны поймы Миссисипи.