– Значит, осознали смысл слова «власть» в понимании волвеков, – усмехнулся Йялл. – Вы отвечаете за Релат и не отказались от ответственности по малодушию… А я пока что отвечаю за стаю. Надеюсь, это ненадолго. Но как бы все ни сложилось, мы вернемся. Я вожак и обещаю это.
– В качестве директора Академии и представителя Большого Совета я хотел бы получить место на корабле, – довольно резко потребовал Ялитэ. Вздохнул и более спокойно добавил: – Мне неприятно думать, каково теперь приходится Фьену Бо. Релат давно забыл, что такое большие волнения. И хорошо бы не вспомнил этого… Необходимо сохранить хотя бы видимость взаимопонимания и общности.
– Тот парнишка, новостник, задавший отцу вопрос про погоду, – задумался Йялл, признавая правоту слов директора, – вы его знаете?
Ялитэ кивнул, не удлиняя объяснение словами.
– Его тоже приглашаю, пусть сообщает в Среде то, что сочтет нужным. Полагаю, мы обсудили неотложное. Через неделю увидимся. Надеюсь, я снова буду всего лишь шеф-инспектором…
Йялл встал, чуть поклонился и пошел к двери. Тимрэ следом, за ним Рик. Он шел и с холодком беспокойства ощущал, как капля за каплей, сознание за сознанием пустеет Релат. Один за другим уходят на орбиту высотные мобили, способные самостоятельно достичь «Иннара» и шлюзоваться. Возвращаются, забирают новых пассажиров: человеков, айри и волвеков, уходящих без оглядки, бросивших все дела, не успевших переодеться и захватить самые необходимые вещи, даже просто заглянуть домой.
– Люди молодцы, – тихо отметил Йялл, пристраиваясь в конец очереди ожидающих «Инки». – Без всяких глупостей с их неизбежным формализмом дали согласие на использование двух годных к полету модулей, «Эйма» и «Янды», хотя во втором силовая установка в стадии монтажа. Я не рассчитывал на столь полную поддержку.
– Не винишь людей ни в чем? – удивился Рик.
– Всех из-за одного выродка? – грустно уточнил Йялл. – Нет, конечно. Себя виню. Я прожил чуть ли не всю жизнь на Релате, работал инспектором. И не усвоил важного: в мире людей нельзя пренебрегать системами безопасности для первых лиц. Немыслимо вести следствие, имея в сознании мотивы личной мести и опираясь на домыслы… Я искал виновника гибели матери среди айри. Я заранее назвал себе его имя, сведя дело к розыску исполнителей и улик… Но Йенхо уже более часа мертв. Странная ситуация. И вполне логичная, увы. Йенхо был слишком слаб для настоящего заговора. Его переиграли. И кто? Люди, читаемые нами без труда… Люди, которые не относят нас к разряду дикарей и мутантов, в отличие от закованных в свои предрассудки и традиции старших айри. – Йялл низко, коротко рыкнул. – Моя вина. Знал, насколько мы по-разному понимаем одни и те же слова. Но все же не выучил язык людей во всей его подлости. Власть для них слаще клубники!
– Йялл, – осторожно, почти виновато, позвал Рик. – Что все-таки произошло?
– До конца механизм нападения не знаю, – тихо отозвался вожак, наблюдая, как снижается в очередной раз «Инки». – Риан занимается. Он пока что не летит на Хьёртт, обещал все тут выяснить и помочь старшему инспектору Борху, которому отдано дело. Но в целом… Ночь сплошных нелепостей и ошибок, Рик. Люди сочли, что могут обмануть наше чутье при помощи современных технологий, хотя те же живые ткани последнего поколения производят исключительно на Хьёртте. Мы сглупили еще сильнее. Уверовали, что с помощью технологий наше замечательное чутье нельзя обмануть.
Йур подошел и встал в общую очередь. Сообщил, что высокопоставленного арестанта передал инспекторам. Почти сразу прибежала, сонно и испуганно вздрагивая от озноба, Лорри. Вцепилась в широкую ладонь Йялла и стала сбивчиво твердить, что все непременно обойдется. Хотя по беспорядку в эмоциях ясно: она толком не знает о причине ночного переполоха. Только осознает серьезность ситуации и видит боль в глазах волвеков.
«Инки» ушел в светлое утреннее небо. Рик обшарил взглядом очередь. В ушах звенела нарастающая пустота. На Релате стайных осталась ничтожно мало: одна горсточка, все на этой вот поляне.
Солнце нового дня все ярче разгоралось на востоке, за спиной, и тем самым сгущало тень, сбегающую по песку пляжа от ног к самой воде. Риан рассматривал контур тени, упрямо не желая взглянуть на море. Он чувствовал себя бесконечно старым. Только айри его возраста доступно такое окончательное ощущение победы времени над смертным.
– Как глубоко нырнул в самоуничижение? – негромко уточнил Дан, пристраиваясь на камень рядом. – Может, пора разворачиваться и выныривать?
– Чувствую себя бесконечно глупым, слабым и неспособным изменить очень важное, – ответил Риан. – Я должен был рассмотреть и понять давным-давно…
– …но так и не понял, – с отчетливой насмешкой завершил фразу Дан. – Я тобой недоволен, ученик. Требуется всего лишь, образно говоря, регулярно чистить русло ручья. Но ты с упрямством поистине нечеловеческим пытаешься спасти каждого муравья, унесенного потоком.
– Как можно считать муравьями…
– Пока ты возишься с этим муравьем, – продолжил мысль Дан, – река создает запруду и разливается, уничтожая весь муравейник. Грозит с головой накрыть тебя, горе-спасателя. И не хмурься. Даже я, именуемый без моего согласия и ведома Великим драконом Релата, не могу уследить за всем. По счастью, всемогущество мне неведомо. Хотя однажды я попробовал взять на себя больше, чем следовало. Итог ты знаешь.
– Фактическая смерть, гибель всех снавей мира того времени и угроза глобального природного катаклизма, – негромко перечислил Риан. – Но я-то не Великий. Я всего лишь старый айри. Разве я не имею права на привязанности? Даур – мой лучший ученик последнего века.
– Именно пытаясь помочь ему одному, ты и поставил его на грань гибели, – без тени жалости отметил Дан. – Ты уделял много времени его семье. И не следил за… запрудой. Хочу напомнить тебе слова пожилого неглупого айри. Он сказал, что считает себя одним из самых несвободных существ Релата. Ответственность оставляет мало времени на привязанности. Увы. Будь мир проще, он показался бы тебе скучным. А такой как есть – он жесток, не прощает ошибок и не дает вторых попыток. Изволь прекратить это безобразно выглядящее самоуничижение. Твой очередной любимчик Борх падает с ног от усталости, пока ты взглядом прибиваешь тень к песку. Твой обожаемый Фьен Бо не спал двое суток, пока ты бессмысленно распыляешь время! Иди и работай.
– Да, учитель.
– И не смей всерьез списывать ошибки на старость, глупость и дурное зрение. Легче не станет. – Глаза Дана блеснули лукавством. – Точно говорю, сам пробовал.
– Дан, в виде исключения ты не мог бы его…
– Нет. Судьба вожака стаи находится в лапах стаи. За нее, как и за весь Хьёртт в целом, я не отвечаю, там верят в великого гролла.
– Но может быть…
– Всякое может быть, – шепнул в самое ухо голос Дана.
Риан сердито качнул головой, осмотрел пустой пляж. С долей раздражения подумал: сам ведет себя с учениками не лучше. Полагает, что высказался вполне внятно и тяжесть неполноты понимания есть вина ученика, а достижение полноты – его же работа… Пожилой айри прикрыл глаза и сосредоточенно замер. Нельзя отрицать: Дан прав. Жалеть себя нелепо. Надо думать о других. Надо хотя бы теперь восстановить точную и полную картину произошедшего ночью. Еще можно позволить себе тихо гордиться Йяллом.