– Или эти основания есть у тебя, – продолжил Кидди.
– Меня лучше не трогай, – прошипел Стиай. – Я лечу к вам. Мне нужно поговорить с Сиф. Если она начнет разрывать ваши отношения до моего прилета, постарайся ее удержать рядом с собой!
Сиф так и не проснулась до конца полета. Кидди пытался смотреть в окно, разглядывать скалы, поднимающиеся из холодных волн, но в голове звенела пустота, и в этой пустоте сердце звучало так, словно это Стиай до сего дня продолжал долбить пластиковый манекен в спортивном зале академии. Торскен оказался поселком. Автопилот посадил купе недалеко от красноватой, по-северному угловатой церкви, но Кидди продолжал неподвижно сидеть, потому что Сиф спала. Он рассматривал тяжелые серые скалы за церковью, на фоне которых ее зеленый куполок казался не по-осеннему смешливым. Смотрел на пепельную гладь залива. На белые домики на берегу с расклеченными окнами. На сбрызнутые белым горы за серой водой. Он просидел бы так хоть до вечера, прислушиваясь к дыханию Сиф, но в окно купе постучали. Кидди обернулся, и Сиф проснулась.
– Эдвард Свенссен, – представился высокий то ли седой, то ли белокурый здоровяк, почесывая левой рукой бороду, а правой аккуратно пожимая руку сначала Сиф, затем Кидди. – Чем могу быть полезен? Я тут местная власть. Курточки у вас не по нашей погоде, не по нашей!
– Вы, в самом деле, можете быть полезны? – с надеждой спросила Сиф, вызвав улыбку на широком лице. – Можно горячего чаю?
– Бьярд! – тут же окрикнул здоровяк самого рослого из стайки мальчуганов и сопроводил его ускоренный бег несколькими фразами на непривычном, гортанном языке.
– Купе из Осло, – заметил Эдвард, довольно потирая руки. – У нас тут поселок не очень большой. Все друг друга знают. Каждая новость на виду. Или вы сюда за чашкой чая летели? Да и сами ведь не из Осло? Давно я не видел туристов в это время, тем более что у вас и вещей с собой никаких нет?
Ответы на свои вопросы Эдвард дождался через полчаса, когда вместе с румяной молчаливой женой принял нежданных гостей в добротном деревянном доме и щедро напоил их чаем. Сиф рассказала ему обо всем. Кидди старался молчать, да и не было у него желания говорить, он даже обдумать не мог слова Стиая, просто смотрел на Сиф и все ждал, когда же она перестанет рассматривать его нос и поднимет взгляд чуть выше.
– Так, значит, – помрачнел Свенссен. – Да. Было такое дело. Уж почти двадцать лет минуло. Или больше? В километре выше у скал ангар до сих пор стоит. Там теперь мастерская. Но сегодня пятница, Олаф, мастер, как раз теперь уже домой собирается, но там не закрывается ничего, у нас тут воров нет. А на скале и теперь черное пятно. Вот ведь какая штука, ни косточки не осталось! Камень плавился! У Олафа до сих пор два таких же купе стоят, удобно, питание автономное, а что касается опасности, так это у нас народ в море горячий, а на суше, тем более в воздухе, вся горячность сразу выветривается. Бережемся! И как эту девчонку Бэкстер проглядел, ума не приложу. У нее же не было допуска к полетам! Мать твоя, значит, понимаю…
– Кто такой этот Бэкстер? – хрипло спросил Кидди.
– Начальник отряда их, – вздохнул Эдвард. – Ральф Бэкстер. Они лагерь сворачивали, он уже всех отправил, а тут эта девчонка-красавица, имени уже не помню, полетать решила, что ли, но пролетела метров пятьсот, не больше, так и…
Эдвард сокрушенно махнул рукой и добавил после короткой паузы:
– Он как каменный стоял, я сам видел. А чего там, несколько тысяч градусов, бежать смысла не было никакого. Пойдете смотреть?
– Пойдем, – поднялась Сиф.
Они шли пешком около часа. Серый ангар вроде бы и не думал приближаться – только рос в размерах. Сиф куталась в куртку, но холода словно не чувствовала. Наконец Эдвард махнул рукой, свернул с дороги и пошел по пожухлой траве к сооружению напрямик. Кидди шел следом за Сиф, рассматривал ряды пластиковых контейнеров, несколько непонятных механизмов, скорчившихся у стеклоизольной стены ангара, пару неуклюжих, громоздких купе и черную кляксу на серых скалах сразу за ангаром.
– Вот, – погладил порыжевший металл Эдвард. – Вот на таком она и полетела. И, – он красноречиво махнул рукой в сторону скалы, – сразу, значит. С тех пор, кстати, мы в этой нашей глуши всю территорию мастерской сканируем. Олаф ругается, что даже пописать приходится за угол забегать, а я-то… Ну да ладно.
Эдвард помялся немного, буркнул в сторону:
– Ну возвращайтесь обратно сами. Я ж все понимаю, оставлю вас пока. Надо было сюда на купе долететь. Ничего, обратно под горку. Добежите. Жду, значит.
– Что скажешь? – спросил Кидди, когда гостеприимный норвежец исчез за травяным склоном.
– Думаю. – Сиф закрыла глаза, прислонившись к стенке купе. – Туда, – она махнула рукой в сторону скал, – потом сходишь. Сам и попозже. Сбегаешь. Ты мне вот что скажи: не задумывался, отчего твоя мать это сделала?
– Почему сделала? – не понял Кидди.
– А по-другому не получается. – Сиф резким движением сдвинула тяжелую дверь, запрыгнула внутрь. – Ты думаешь, что в жизни есть место случайности? Представь, что она – это я. Смотри. Я активирую энергетическую установку.
Она щелкнула тумблером, потянула на себя скобу в полу, прислушалась к мерному гудению.
– Тестирую направляющие.
Тон гудения изменился, и купе приподнялось на метр от земли.
– И все. – Сиф щелкнула пальцем по темной рукояти. – Дальнейшее управление одним рычагом. Просто так она не могла полететь вверх, к скалам. Зачем? Весь простор с другой стороны.
– Откуда столько умений? – поинтересовался Кидди, опираясь локтями о порожек купе.
– Умения тут не нужны, – пожала плечами Сиф. – Дом у Билла похоже построен. Точнее, база у него аналогичная. Дом, конечно, не летает, но энергия Биллу нужна, да и, как ты думаешь, Билл сам спускается к берегу? Дом к берегу спускается, можно сказать, ложится на брюхо.
– Зачем ты мне все это рассказываешь? – спросил Кидди, чувствуя, как дрожь от устаревшей установки пронзает его локти и ползет по рукам к груди.
– Чтоб ты задался вопросом, чего тут, в этой глуши, забыла красивая женщина, твоя мать.
– Почему забыла? – Кидди все еще старался поймать ее взгляд. – Работа!
– Человек выбирает работу, а не наоборот, – покачала головой Сиф. – Ты подумай об этом. Пока не разберешься с этим, ничего не поймешь. Человек выбирает. Каждый миг, даже когда не шевелится, когда спит – выбирает. Возможно, что ошибается, но в конкретный миг делает выбор. Выбор, который можно объяснить.
– Стиай бросал линию, сказал, что ты хочешь разорвать со мной отношения! – выкрикнул Кидди.
– Разорвать? – удивилась Сиф. – Нет. Я хочу освободить тебя, Кидди. Точнее, не так. Я вынуждена освободить тебя, Кидди. Для того чтобы ты что-то понял. Это важно. Чтобы тебя пробрало. До костей. Понимаешь?
– Я не хочу освобождаться, – прошептал Кидди. – Что случилось, что?