Зубы Галины клацнули, едва не прокусив язык. Она чуть не захлебнулась собственными рыданиями, ибо не могла не повиноваться.
Терава недоверчиво нахмурилась.
– Сейчас проверим, вправду ли работает эта штуковина, – пробормотала она, склоняясь поближе. – Отвечай, ты умышляла зло против какой-нибудь из находящихся здесь Хранительниц Мудрости? Если да, то проси о наказании. И знай, кара за злоумышление против Хранительницы одна – быть зарезанной, как овца.
Терава выразительно провела пальцами по горлу и взялась за рукоять висевшего на поясе ножа.
Хватая ртом воздух, Галина в ужасе отшатнулась, не в силах ни отвести взгляд от Теравы, ни остановить рвавшееся из нее признание.
– Я... умышляла пр-о-о-тив всех... вас. П-пож-жалуйста, накажите меня!
Неужели ее сейчас убьют?! Неужели после всего пережитого ей придется умереть от руки дикарки?
– Кажется, – удовлетворенно хмыкнула Терава, обращаясь к Севанне, – «связыватель» твоего приятеля действует как надо. – Вырвав жезл из рук Галины, она заткнула его за пояс и выпрямилась. – А еще мне кажется, теперь ты можешь надеть белое, Галина Касбан. – На суровом лице появилась довольная улыбка, но за ней последовало строгое повеление. – Ты будешь покорной, как подобает гай’шайн. Велят тебе прыгать – станешь прыгать, пока одна из нас не прикажет иное. И не вздумай касаться саидар и направлять без нашего повеления. Белинда, убери щит.
Щит исчез. Галина стояла на коленях, чувствуя себя совершенно опустошенной. Источник неудержимо манил, но она не могла коснуться его, как не могла расправить крылья и улететь.
Резким движением – так что заклацали браслеты – Севанна затянула шаль и раздраженно сказала:
– Ты слишком много берешь на себя, Терава. Отдай эту вещь, она принадлежит мне.
Она потянулась за жезлом, но Терава сложила руки на груди и сказала:
– Мы, Хранительницы Мудрости, посовещались и вынесли решение.
Пришедшие с Теравой женщины собрались позади нее, и Белинда поспешила присоединиться к ним.
– Без меня? – взорвалась Севанна. – Как вы посмели принять решение без меня? – Голос ее по-прежнему звучал уверенно, но, как показалось Галине, в устремленном на поблескивающий за поясом Теравы жезл взгляде промелькнула растерянность. В других обстоятельствах Галина этому бы порадовалась.
– Это решение следовало принять без тебя, – невозмутимо откликнулась Терава.
– Ты без конца твердишь, что говоришь от имени вождя клана, – подхватила Эмерис с насмешливым блеском в больших серых глазах, – и должна знать: иногда Хранительницы совещаются в отсутствие вождя. Или того, кто его замещает.
– Мы решили, – снова вступила Терава, – что поскольку у всякого вождя есть советница из Хранительниц Мудрости, такая советница нужна и тебе. Твоей советницей буду я.
Завернувшись в шаль, Севанна с ледяным спокойствием взирала на противостоявших ей женщин. «Откуда у нее столько мужества? – недоумевала Галина. – Они могут сокрушить ее, как молот яичную скорлупу!»
– И какой же совет ты мне предложишь, Терава? – холодно спросила наконец Севанна.
– Мой настоятельный совет состоит в том, – столь же холодно откликнулась Терава, – чтобы уходить отсюда без промедления. Шончан слишком близко, и их слишком много. Мы должны перебраться на север, в Горы Тумана, и укрепиться там. Оттуда можно разослать отряды на поиски других септов. Возможно, пройдет немало времени, прежде чем нам удастся объединить всех Шайдо. Твой друг-мокроземец мог разбросать клан по девяти сторонам мира. А пока мы не вместе, мы уязвимы.
– Мы выступим завтра... – Не считай Галина, что знает Севанну вдоль и поперек, столь поспешный ответ показался бы ей свидетельством недостатка выдержки. Зеленые глаза блеснули, и Севанна продолжила: – Завтра, но не на север, а на восток. Там тоже нет Шончан, и в этих землях такой разброд, что их нетрудно будет ощипать.
После долгого молчания Терава кивнула и голосом мягким, как шелк, под которым скрыта сталь, повторила:
– На восток. Но запомни, вождю, слишком часто отвергающему советы Хранительниц Мудрости, приходится о том пожалеть. Такое может случиться и с тобой.
И в глазах, и в голосе угадывалась недвусмысленная угроза, однако Севанна лишь рассмеялась.
– Запомни и ты, Терава! Если мое тело склюют стервятники, той же участи не миновать и всем вам. Могу вас в этом заверить.
Хранительницы обменялись обеспокоенными взглядами: все, кроме Теравы, Модарры и Норлии, нахмурились.
Елозя на коленях, хныкая и тщетно пытаясь стереть ладонями жгучий пот, Галина, при всей жалости к себе, каким-то краем сознания ухватилась за эти слова. Что они могли значить? Все годное, чтобы использовать против дикарок, следовало приветствовать. Только вот осмелится ли она что-либо использовать?
Неожиданно небо потемнело. Солнце скрылось за накатившими с севера клубящимися серо-черными облаками, из них, кружась в воздухе, стали падать редкие хлопья снега. Ни одна снежинка не достигла земли – немногие долетели до верхушек деревьев, – однако Галина ахнула. Снег! Неужто Великий Властелин по какой-то причине ослабил свою хватку?
Хранительницы Мудрости таращились на небо, словно впервые увидели облака, не говоря уж о снеге.
– Что это такое, Галина Касбан? – требовательно спросила Терава. – Отвечай, если знаешь. – Она не опускала глаз, пока не услышала от Галины, что это снег, а тогда рассмеялась. – Я никогда не верила байкам, которые плели насчет снега люди, повергшие Ламана Древоубийцу. Надо же, им мешал снег. Да он не помешает и мыши!
Галина стиснула зубы, подавив возникшее желание рассказать о снежных буранах и заносах. Постыдное желание снискать расположение. Удовлетворение от возможности что-то утаить было слабым утешением.
Я – Высочайшая из Красной Айя! – напомнила она себе. Я состою в Высшем Совете Черной Айя! Увы, слова эти звучали как ложь.
– Если все сказано, – промолвила Севанна, – я заберу гай’шайн под большой кров, чтобы ее переодели в белое. Вы можете остаться, если вам нечем заняться, кроме как глазеть на снег.
Голос звучал мягко – ни дать ни взять масло в кадке, будто и не было никакой размолвки. Она поправила ожерелья с таким видом, будто ничто больше ее не заботит.
– Мы сами позаботимся о гай’шайн, – в тон Севанне откликнулась Терава. – Ты ведь у нас вместо вождя, и раз мы выступаем завтра, тебе хватит забот на остаток дня и большую часть ночи.
Глаза Севанны снова вспыхнули, но Терава просто щелкнула пальцами и скомандовала Галине:
– За мной! И кончай кукситься.
С трудом поднявшись на ноги, Галина заковыляла за нею и другими женщинами, умевшими направлять Силу. Кукситься? Она, Галина Касбан, – куксится? Мысли беспорядочно метались, словно крысы в клетке. Должен же быть какой-то выход! Должен! Одна мысль, пробивавшаяся сквозь сумятицу прочих, заставила ее снова всхлипнуть: белая одежда гай’шайн, может быть, помягче колючей черной дерюги, которую ей пришлось носить так долго. Нет! Должен быть выход! Украдкой оглянувшись, она заметила Севанну, которая стояла на том же месте и смотрела вслед уходящих. Облака кружили над ее головой, и падавший снег таял, как надежды Галины.