Ференсас вошел в свой кабинет, на минуту замер и, не проходя к столу, приблизился к кожаному креслу, одному из двух, стоявших у дивана, и опустился в него. Рядом, напротив, устроился Тенгиз Абуладзе.
— Задавайте свои вопросы, — прохрипел Ференсас, доставая сигареты.
— Вы способны сейчас отвечать на мои вопросы? — осторожно осведомился Абуладзе.
— Задавайте вопросы, полковник, — повторил с яростью Ференсас, — я способен отвечать не только на ваши вопросы, но и на вопросы еще тысячи следователей, лишь бы это помогло установить истину.
— В таком случае приступим. Скажите, вы ничего не замечали подозрительного сегодня вечером?
— Конечно, ничего. Если бы я мог предположить, что кто-то из моих гостей способен на такую подлость, я бы сам выбросил этого негодяя с веранды.
— Почему негодяя? Может, убийцей была женщина?
— Женщина? — собравшийся прикурить Ференсас замер. Потом все же прикурил и покачал головой. — Нет, Рита не способна на такое. Она слишком эмоциональна, но не столь расчетлива.
— А другие две женщины? Карина или Ольга?
— Карина моя родственница. Зачем ей убивать Эльзу? Она не такая близкая родственница, чтобы рассчитывать на мое наследство. А насчет этой секретарши я вообще ничего не думаю. Она, по-моему, амеба, бесполое существо, которое смотрит в рот Артему. Я думаю, убийцей мог быть его начальник охраны. Но зачем это ему нужно?
— Пока не будем ничего предполагать. Скажите, у вас были с ней хорошие отношения?
— Конечно, — сразу вспыхнул Ференсас, — прекрасные отношения. Мы жили очень дружно. Кому нужно было ее убивать, даже не представляю. Наверное, вы все же ошиблись, и убийцей был кто-то из посторонних. А, может, Эльза просто хотела крикнуть, что ее толкнул ветер.
— Вряд ли ветер мог столкнуть с веранды такую сильную женщину, как ваша жена. И потом, ветер на веранде дует не столь мощно, чтобы свалить с нее человека. Меня интересует другое: как она могла успеть зацепиться? Она была спортсменкой?
— Нет. Не была. Но хорошо играла в теннис. Вокруг веранды есть несколько очень узких площадок, она могла зацепиться за камни и подтянуться на руках.
— Утром мы осмотрим место происшествия, — кивнул Абуладзе. — А она могла сама решиться на такой поступок? Простите, что я спрашиваю, но мне нужно знать все достаточно полно.
— Нет, конечно. Никогда. Мы были дружной парой. Очень дружной, — как-то поспешно и нервно сказал Ференсас.
— Вы часто ездили вместе?
— Почти всегда. Она не работала и всегда сопровождала меня в моих командировках и поездках. Чем возить с собой секретаря, лучше ездить с женой.
— Вы имеете в виду Батуева?
— И его тоже. Я привык ездить с женой.
— Как вы считаете, у вашей жены были враги?
— Какие враги? — удивился Ференсас. — Конечно нет. Никаких врагов у нее быть не могло. Я думаю, вы все-таки ошиблись.
— Где вы были в момент, когда услышали крик Риты Батуевой? Вспомните подробнее.
— Сначала мы прошли на кухню. Потом решили подняться к нам в комнату. Хотя нет, мы прошли в мой кабинет, и я здесь ждал Артема, который что-то забыл в своей комнате.
— Он вышел из кабинета?
— Да. Он забыл сигареты. Он курит «Картье». Артем сказал, что быстро вернется, и вышел из кабинета. Я как раз сидел в своем кресле, когда раздался крик, и я сразу выбежал в коридор, успев захлопнуть дверь. Это у меня привычка. В кабинете много оружия, и я всегда закрываю за собой дверь.
— Вы вбежали в гостиную один?
— Практически да. За мной вбежал, кажется, Годлин, я точно не помню. На веранде лежала Рита. Там суетились люди. Кто-то крикнул, что упала Эльза, и я побежал за фонарем. Он у меня в кабинете. Достал два фонаря и снова закрыл дверь. Выбежал на улицу. Там уже стояли Мошерский и Годлин, двое наших охранников. Мы все поспешили вниз. Я спускался быстрее остальных, первым. Вы были правы. Я действительно спускаюсь вниз гораздо лучше, чем все остальные.
— Она подавала какие-нибудь признаки жизни? Простите, что я спрашиваю.
Он раздавил сигарету в массивной пепельнице. Потом горько сказал:
— Конечно нет. Она погибла мгновенно, упав с такой высоты. Я это сразу понял, но думал… — он махнул рукой.
— Извините, у меня нет к вам больше вопросов, — сказал Абуладзе. — Если можно, скажите, пусть придет ваша племянница Карина.
— Да, конечно. — Арнольд поднялся и пошел к дверям. Потом обернулся. — Найдите этого подонка, — попросил Ференсас, — можете взять любой гонорар. Только найдите убийцу. — И, не дожидаясь ответа, он вышел из кабинета.
Следующей в кабинет вошла Карина. Она не успела переодеться и была в том же легком платье, в каком сидела после ужина с Дуарте. Заканчивающаяся гораздо выше колен юбка, очевидно, действовала на мистера Дуарте магически. Карина улыбнулась, прошла к креслу, села, ожидая вопросов.
— У меня к вам только несколько вопросов, — сказал Абуладзе. — Я видел вас в библиотеке с мистером Элеазаром Дуарте, перед тем как идти спать. Вы все время сидели вместе с ним?
— Честно говоря, да. Но эта была инициатива самого мистера Дуарте.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Абуладзе, глядя на ее крупные коленки, — он наверняка не хотел вас отпускать.
— Да, не хотел, — кивнула молодая женщина, — мы сидели на диване, когда услышали крик, и побежали в гостиную.
— Вы были первыми, кто вбежал в гостиную?
— Нет, первой была Оля. Она вбежала перед нами.
— А может, она не вбежала? Может, она уже была в гостиной?
— Не знаю, — задумалась Карина, — мы выбежали из библиотеки. Перед дверью в гостиную уже никого не было. Да, мы видели Олю в самой гостиной, когда она спешила к веранде.
— Кто вбежал потом?
— Батуев и Мошерский. За ними Арнольд, Годлин. А потом прибежали вы.
— Вы хорошо знали супругу вашего родственника?
— Даже слишком. Очень хорошо.
— У вас с ней были хорошие отношения?
— Вы же ее видели, разве у нее могли быть с кем-нибудь хорошие отношения? Она была истеричной, нервной женщиной. Очень своеобразный темперамент. Арнольду было с ней трудно. Но мы все старались делать вид, что ничего не происходит. Да и потом само прошлое Эльзы…
— Что вы хотите сказать?
— Ничего. За исключением того, что все и так хорошо знают. Эльза никогда не был ангелом Божьим. Скорее раскаявшейся Магдалиной.
— Вы хотите сказать…
— Вот именно, — спокойно подтвердила Карина, — она была профессионалкой. А потом Арнольд решил на ней жениться. Все сделали вид, что ничего не происходит. У нас в Литве не задают ненужных вопросов. Но мы все, конечно, знали о ее прошлом. Поэтому она все время злилась, срывалась, кричала, пытаясь строить из себя светскую даму. А на самом деле мы знали, сколько она стоила несколько лет назад. Все знали, и это ее нервировало.