Теперь она видела, что ошиблась. Это вовсе не похоже на машину. Это первобытно, и прекрасно, и захватывающе. Яхта уже казалась не маленькой и хрупкой, а мощной и… немножечко дерзкой. Очень похожей на своего капитана.
– Чудесно. Паруса отлично смотрятся и из отеля, но я никогда не видела парусов снизу.
Филип отошел к штурвалу и внимательно взглянул на нее.
– По-моему, ты не расслабилась.
– Нет еще, но все впереди. – Сибил подставила лицо ветру, попытавшемуся сорвать ленту с ее волос. – Куда мы плывем?
– Никуда. Просто плывем без всякой цели.
– Мне редко выдается такая возможность, – с улыбкой призналась Сибил.
Раньше она ему так не улыбалась: так непринужденно, так тепло. Вряд ли она представляет, как эта улыбка смягчает холодную красоту ее лица. Филип непроизвольно протянул руку.
– Иди ко мне, взгляни, какой вид отсюда. Ее улыбка тут же растаяла.
– Я должна встать?
– Да. Сегодня штиль. Не бойся.
– Встать, – с расстановкой повторила Сибил. – И пройти к тебе. По палубе.
Филип не смог сдержать ухмылку.
– Всего два шага. Ты же не хочешь оставаться безучастным наблюдателем? Или хочешь?
– Не хочу. – Ее глаза широко распахнулись, она еле подавила испуганный вопль, когда Филип со смехом схватил ее за руку и рывком поставил на ноги. Потеряв равновесие, Сибил упала ему на грудь.
– Даже если бы я это планировал, лучше бы все равно не получилось, – прошептал Филип, прижимая ее к себе, и отступил обратно к рулю. – Мне нравится твой аромат. Мужчина должен оказаться вот так близко… – Он повернул голову и провел губами по ее шее.
– Прекрати. – Страх смешался с волнением совсем другого рода. – Не отвлекайся.
– О, доверься мне… – Филип поймал зубами ее сережку… – Я весь внимание.
– Лодка. Смотри за лодкой.
– Ах, да. – Он крепко держал Сибил за талию одной рукой, второй придерживал штурвал. – Посмотри вперед. По левому борту. Вот та маленькая отмель переходит в болото. Ты обязательно увидишь цаплю.
– Где?
– Иногда приходится поискать, а иногда везет сразу. Ты вдруг видишь цаплю, застывшую в высокой траве или царственно парящую над болотом, или из зарослей выпрыгивают дикие индюшки.
Сибил действительно хотела увидеть все это, надеялась, что увидит.
– Через месяц мимо полетят гуси. С высоты наши места вряд ли отличаются от Эверглейдс.
– Почему?
– Такие же болота. А лабиринты ручьев и речек для рыбаков прекраснее фиордов Норвегии.
– Почему? – снова спросила Сибил, завороженно вглядываясь в берег.
– Во-первых, множество отмелей. Солнце подкармливает растения, планктон. Во-вторых, болота подпитывают ручьи и бухточки. – Филип поцеловал ее в макушку. – Вижу, что ты уже расслабляешься. – С некоторым изумлением Сивил заметила, что перестала думать о ненадежности их суденышка. – Не зря я отвлекал тебя. Помогло.
– Да. – Странно, как быстро он разобрался в ней, нашел нужные слова. – Вряд ли я стала заправским моряком, но вид действительно изумительный. Все еще зеленое, а ведь уже осень. – Сибил увидела гнезда на бакенах. – Что за птицы строят их?
– Скопы. Когда скопа сидит в гнезде, ты можешь проплыть совсем рядом, а она ничего не замечает, словно смотрит сквозь тебя.
– Инстинкт выживания, – прошептала Сибил.
– Видишь оранжевые буйки? Так отмечают крабовые ловушки. А вон из того протока выходит рыбацкое судно. Рыбаки проверят ловушки, поменяют наживку. Теперь смотри по правому борту. – Филип повернул ее голову вправо. – Похоже, пассажиры той лодчонки надеются наловить морских окуней к воскресному ужину.
– Оживленное местечко. Я не представляла, что здесь столько всего происходит.
– На воде и под водой.
Филип поправил паруса, обогнул небольшой, заросший деревьями мыс. Открылся узкий причал. За ним – пологий травянистый склон, цветочные клумбы, большой белый дом с голубыми ставнями. На широкой веранде – кресло-качалка и пышный букет хризантем в глиняном горшке. Из открытых окон лилась тихая музыка. Сибил узнала Шопена.
– Очаровательно. – Она повернула голову, чтобы не выпускать из вида дом. – Не хватает только собаки, пары детей, гоняющих мяч, и качелей из старой шины.
– Мы были слишком взрослыми для качелей, но у нас всегда была собака, и мы вечно гоняли мяч или тузили друг друга. Это наш дом, – сказал Филип.
– Ваш дом? – Самые противоречивые чувства нахлынули на нее.
– Мы вернемся лозже, и ты сможешь познакомиться со всей семьей.
Сибил прикрыла глаза и постаралась подавить чувство вины, похожее на маленькое, мерзкое животное.
– Чудесно.
Филип точно знал, где проведет этот день. А единенная бухточка в тени нависших над ласково плещущейся водой деревьев, блестящая на солнце мокрая трава, ярко-синий, без единого облачка небесный купол – идеальное местечко для романтического пикника.
Вскоре они бросили якорь, и Сибил с любопытством огляделась.
– Теперь мне ясно, насколько скудны мои знания об этом районе.
– Что? – переспросил Фил, доставая из большого ящика-холодильника бутылку вина.
– Здесь полно сюрпризов.
– Приятных, надеюсь.
– Очень приятных. – Сибил улыбнулась и приподняла брови, увидев этикетку на бутылке – «Сансер»! – Очень-очень приятных.
– Я подумал, что ты по достоинству оценишь это вино.
– Ты проницателен.
– Еще как проницателен. – Фил нашел в плетеной корзине два бокала и наполнил их. – За приятные сюрпризы!
– Они еще не закончились?
Фил поднес к губам ее руку, поцеловал пальцы.
– Мы едва начали. – Отставив бокал, он расстелил на палубе белую скатерть. – Стол готов.
Искренне наслаждаясь происходящим, Сибил села на палубу, прикрыла от слепящего солнца глаза ладонью и улыбнулась ему.
– Какое сегодня фирменное блюдо?
– На закуску потрясающий паштет.
Филип открыл маленький пластмассовый контейнер и коробку с пшеничными крекерами, намазал один крекер паштетом и поднес к ее рту. Сибил откусила кусочек, довольно хмыкнула и кивнула:
– Потрясающие.
– А затем крабовый салат «а-ля Куин».
– Неужели ты приготовил его своими собственными руками?
– Естественно. – Фил ухмыльнулся. – Я потрясающий повар.
– Подведем итог: мужчина стряпает, прекрасно разбирается в винах и одежде, умеет создать приятную атмосферу… – Сибил откусила еще один кусочек, глотнула вина и расслабилась: переговоры, обсуждения – ее родная стихия. – Похоже, ты завидный жених, Куин.