Кассия услышала за спиной тихое хихиканье. На мгновение она прикрыла глаза. Она была хозяйкой замка. Нельзя позволять разговаривать с ней в таком тоне этой маленькой потаскушке, а иначе ее авторитет пострадает и никто не станет ее слушаться. Госпожа Вулфтона выпрямилась во весь рост.
— Закрой свой наглый рот, Нэн, и делай работу, которую тебе приказано выполнить. Делай это сейчас же.
— Нет, миледи. Это слишком тяжелая работа. Милорд не захочет, чтобы я ее выполняла. Это может повредить его ребенку.
Она сложила руки на животе, вызывающе глядя на Кассию.
Ребенок! Ребенок Грэлэма! Кассия почувствовала, как ее охватывает паника. Ее глаза обшарили тело Нэн, и она разглядела, что талия служанки слегка округлилась. Если бы в руках у нее сейчас оказался нож, она вонзила бы его сперва в Нэн, а потом в Грэлэма.
Все это время Грэлэм стоял в тени огромной дубовой двери. Слова Нэн его до крайности удавили, но сейчас внимание лорда Грэлэма привлекала не она. Кассия, на его взгляд, выглядела нездоровой и растерянной. Рыцарь знал, что не может позволить Нэн перечить ее госпоже, знал это так же хорошо, как и Кассия. Когда он выступил в зал из тени, все глаза обратились к нему.
Кассия увидела мужа и гадала, как много он услышал из их перепалки. Она стояла, будто оцепенев, ожидая, что он довершит ее унижение.
— Милорд! — крикнула Нэн и шагнула к нему.
Грэлэм поднял руку и спросил:
— Что здесь происходит, миледи?
«Он отлично знает, что случилось, — подумала Кассия, — и провоцирует меня. Он хочет заставить меня сказать перед всеми, что я думаю, а потом отменит мое распоряжение».
Она усилием воли заставила себя встретить взгляд суровых темных глаз мужа. И сказала ясным, холодным голосом:
— Я дала Нэн работу, милорд. Она не хочет ее выполнять, потому что носит ребенка.
— Понимаю. — Грэлэм повернулся к Нэн. — И что это за работа, которую ты считаешь слишком утомительной для себя?
— Миледи велела мне отчистить и вымыть столы в зале, милорд. Люди герцога — настоящие свиньи и оставили их в ужасном виде.
Грэлэм бросил взгляд на жену. Он увидел, как ее руки, опущенные вдоль тела, сжались в кулаки, и слегка улыбнулся.
— Принимайся за работу, Нэн, как велела твоя госпожа. Миледи, а вы будьте любезны следовать за мной.
«Принимайся за работу». Кассия недоверчиво смотрела на мужа.
Нэн склонила голову, собираясь что-то возразить, но передумала. Возможно, он просто не хочет смущать свою тощую жену перед слугами. Вероятно, ей следовало сказать ему о ребенке, прежде чем она набросилась на Кассию.
— Очень хорошо, милорд, — произнесла Нэн смиренно, — я буду делать эту работу.
— Идемте, Кассия, — повторил Грэлэм и вышел из зала.
Кассия знала, что у нее нет выбора. Выпрямив плечи и подняв подбородок, она последовала за мужем.
Он подождал, пока она вошла в спальню, потом тихо закрыл дверь. И долго ничего не произносил, только смотрел на жену. Ее подбородок, как он заметил, снова был вызывающе вздернут — значит, она была готова к бою.
— Конечно, это твой ребенок, — сказала Кассия и услышала дрожь гнева в собственном голосе.
— Подозреваю, что Нэн не соврала, — ответил Грэлэм спокойно.
— Ты ждешь от меня благодарности за то, что не унизил меня перед слугами?
— Ты могла бы поблагодарить меня, но сомневаюсь, что ты это сделаешь.
Его полное хладнокровие разгневало ее свыше всякой меры.
— Я — госпожа Вулфтона! — выкрикнула Кассия.
— Вот как? — притворно удивился он. — Впрочем, в некотором роде — да. Что же касается остального, миледи, тут ты, к моему прискорбию, вовсе не отвечаешь роли госпожи.
— Как и вы, милорд!
К ее удивлению, он кивнул, соглашаясь.
— Это правда. А теперь послушай меня внимательно. Я положу конец наглости Нэн. Я сделаю с этой девкой, что ты потребуешь, если ты согласишься стать настоящей госпожой Вулфтона во всех отношениях.
— Ч-что ты хочешь сказать?
— Вижу, ты уже слушаешь меня внимательно. Я предлагаю тебе сделку, миледи. Ты добровольно придешь ко мне в постель. Ты больше не будешь разыгрывать из себя оскорбленную невинность или несчастную жертву. Но если ты откажешься, то я предвижу, что твоя жизнь станет еще неприятней. Грэлэм ожидал, что Кассия с отвращением отшатнется, но она осталась стоять неподвижно. Ее широко раскрытые глаза не отрывались от его лица и будто вопрошали.
— Так ты сделаешь с Нэн, что я потребую? Что это значит?
— Хочешь выяснить условия нашего соглашения? Мудро с твоей стороны поставить все точки над i прежде чем ответить согласием или наоборот. Я выдам эту девку замуж, и ее не будет в Вулфтоне. Тебе никогда больше не придется терпеть от ее наглости. Но это только в случае твоего согласия.
Кассия легко могла представить, что произойдет, если Нэн одержит над ней верх. Она вздернула подбородок еще выше.
— Не думаю, что ты вправе вмешиваться в мои отношения со слугами. Включая и твою драгоценную любовницу.
— Значит, ты не соглашаешься на мои условия?
Ему показалось, он услышал, как она выругалась, и это вызвало его улыбку.
— Ты не имеешь права! Ты хочешь отобрать у меня все!
— Напротив, — ответил де Моретон спокойно. — Я хочу дать тебе то, чего у тебя никогда не было. Например, наслаждение. Уверяю тебя, что женщина тоже способна его испытать.
— Ну и черт с тобой, можешь одарить им свою девку!
Рыцарь спокойно смотрел на жену некоторое время, потом сказал:
— Как я завидую Гаю! Я слышал, как стонала и кричала Блайш в их свадебную ночь. Ты подарила бы Гаю то, чего не хочешь дать мне?
— Я не подарила бы ничего никому из вас!
— Хватит, Кассия! Каков твой ответ?
— Если я откажусь, ты освободишь Нэн от всех обязанностей и сделаешь госпожой Вулфтона?
Конечно, он никогда не сделал бы этого, но заметил, что Кассия этого не понимает.
Рыцарь только пожал плечами. Вид у него был скучающий и нетерпеливый.
Кассия отвернулась и смотрела в сторону, ежимая и разжимая руки.
— Не знаю, что мне делать! — выкрикнула она.
— Все, чего я хочу, — это помощи. Остальному я научу тебя. Ну же, жена, мои люди ждут. Каков твой ответ?
— Я… я согласна, — произнесла Кассия шепотом.
Грэлэм не сделал движения к ней.
— Очень хорошо, — сказал он. — А теперь ты вернешься со мной в зал и отдашь распоряжения Нэн, а я постараюсь найти для нее мужа.
Мысли Кассии путались, но она последовала за ним. Почему это его беспокоило? Почему для него было важно, чтобы она тоже наслаждалась минутами их близости? Она не понимала этого.