Услышав скрип двери, Лорен обернулась. В комнате появился Джулз Уэссон с мобильным телефоном. Под мышкой он нес стопку бумаг.
Уэссон оказался высоким, тощим, лысеющим мужчиной с пронизывающим взглядом. Однако он почти не обратил внимания на вновь прибывших и, даже не кивнув, продолжал телефонный разговор. Лорен молча наблюдала, как он подходит к столу и складывает документы. Но тут ее вновь отвлек Файнберг, протянувший золотые часы, старомодные, с безразмерным браслетом.
– Наденьте и не снимайте даже в душе. Внутри маячок, и каждое ваше движение будет передаваться на тот экран, что позади меня. Мы хотим знать, где вы, в любое время суток.
Лорен сняла свои часы и натянула новые. Она оставила сумочку в машине, поэтому протянула часы Нику, который спрятал их в карман.
Уэссон отключился, сухо кивнул Лорен и, не тратя время на любезности, коротко объявил:
– Все готово. Но я терпеть не могу сюрпризов. Не покидайте Холи-Оукс без моего разрешения. Понятно?
– Да, – так же сдержанно ответила она.
Уэссон наконец соизволил обратиться к Нику. Всем своим поведением он словно давал знать Нику и Лорен, кто здесь главный. Даже в этой критической ситуации продолжает интриговать. Ну что за бред! Недаром Уэссон считает его конкурентом, и ничто не может убедить его, что Ник вовсе не желает попасть наверх любой ценой.
Ник терпеть не мог Уэссона, но раз уж обстоятельства свели их вместе, придется работать бок о бок. Самомнение Уэссона раздуто до размеров штата Айова, но, пока это не мешает ходу операции, Ник готов терпеть.
– Моргенштерн велел позвонить, – буркнул Уэссон.
– Что-то выяснили насчет телефонного звонка? – вскинулся Ник.
– Установили, что телефон принадлежит женщине по имени Тиффани Тайлер и звонили иа пригорода Сент-Луиса, – отозвался Файнберг. – Полицейский патруль нашел ее машину как раз на повороте семидесятой автострады. Левое заднее колесо спустило, а в багажнике не оказалось запаски. Мы считаем, что она добровольно села в машину маньяка. Он вряд ли касался ее автомобиля, но эксперты на всякий случай обработали его. Это старый «шевроле-каприз», и отпечатков предостаточно. Теперь их прогоняют через компьютер.
– Не думаю, что какие-то принадлежат нашему другу, – заметил Уэссон. – Он осторожен, крайне осторожен. Файнберг кивнул.
– И методичен, – добавил он, принимаясь протирать очки. – Ни одного следа ни на кассете, ни на конверте, которые он оставил в полиции.
– Сделайте все, чтобы довести его, – велел Нику Уэссон. – Будем надеяться, что он выйдет из себя, начнет дурить и тут мы его сцапаем.
– Тиффани – это та женщина, чьи крики я слышала по телефону? – тихо спросила Лорен.
– Да. Он позвонил по ее мобильному, – сообщил Уэссон.
– Вы ее уже нашли?
– Нет, – процедил Уэссон, поджав губы. Он вел себя так, словно никоим образом не одобрял поведения Лорен.
– Может, она еще жива? Не считаете…
– Конечно, нет! – нетерпеливо оборвал Уэссон. – Тут нет ни малейшего сомнения.
Его бездушие взбесило Лорен.
– Но почему он выбрал именно ее? Если, как этот человек хвастается, он настолько осмотрителен и досконально изучает свои жертвы, почему совершает такой необдуманный поступок?
– Мы уверены, что он убил ее с целью привлечь наше внимание, – пробормотал Файнберг. – Хочет, чтобы мы поверили в серьезность его намерений.
Ник взял ее за руку.
– А Тиффани оказалась самым подходящим объектом. Беспомощная и неспособная сопротивляться.
Файнберг насадил очки на нос, поправил дужки и объявил:
– Я забыл упомянуть, что мы с Фарли просмотрели вашу почту. Она на столе у входной двери.
Лорен спокойно отнеслась к такому вторжению в ее личную жизнь. Ее не беспокоило, что агенты ФБР распечатали письма. Они просто делают все, чтобы выполнить задание, а ей всегда нравились такие люди.
Уэссон шагнул к Нику и почти прошипел:
– Для вашего сведения, вы здесь исключительно в качестве телохранителя Лорен, и ваш долг – каждую минуту находиться рядом.
По контрасту с воинственным тоном Уэссона голос Ника прозвучал мягко и дружелюбно:
– Я знаю, в чем состоит мой долг.
– И постарайтесь как можно правдоподобнее изображать влюбленного.
Ник кивнул, но Уэссон посчитал, что еще не окончательно указал Нику его место.
– А пока вы будете развлекаться, моим подчиненным придется пахать день и ночь. Это мы проделаем настоящую работу по поимке маньяка.
– Настоящую работу? – язвительно хмыкнул Ник. – Нравится вам или нет, но в этом деле мы – одна команда.
– Если бы не Моргенштерн, вас бы здесь не было.
– Верно, но я все-таки здесь, и вам придется с эти примириться.
Атмосфера с каждой минутой накалялась. Сейчас враги напоминали быков, готовых вот-вот броситься в бой. Но Лорен сжала руку Ника.
– Кажется, нам пора.
Ник, не говоря ни слова, пошел за ней. Телефон зазвонил как раз в ту минуту, когда он открывал дверь. Услышав громкое восклицание Уэссона, он обернулся, подождал, пока тот закончит разговор, и холодно спросил:
– Что случилось?
Уэссон самодовольно ухмыльнулся:
– Нашли труп.
Уэссон – жлоб и поганец. Злобный, надоедливый, несносный, грубый и наглый. Всячески унижает своих людей. И, что еще хуже, напрочь лишен сострадания. Стоило лишь посмотреть, как он торжествует, услышав, что какой-то фермер наткнулся на изуродованное тело восемнадцатилетней Тиффани Тары Тайлер! Хотя бы ради приличия сдержался! Так ведь нет, только что не вопит от радости, и при виде этого непристойного ликования Лорен брезгливо поморщилась.
Ник решил увести ее из коттеджа, пока девушка не наслушалась ужасающих подробностей. Он разделается с Уэссоном позже.
Но когда он попытался увести Лорен, она вырвалась. И сделала то, на что Ник не считал ее способной. Но восхищение его от этого лишь возросло.
Под ее осуждающим взглядом Уэссон виновато съежился. Но Лорен, не ограничившись этим, отчитала его, как школьника, и с каждым словом лицо Уэссона багровело все гуще. Она напомнила, что молодая женщина зверски убита и, если он не испытывает ни сочувствия ни жалости к бедняжке, ему следует поискать другую работу.
Когда Уэссон попытался спорить, Ник все же вмешался, только его лексикон был куда более выразительным, чем у Лорен.
– Я подам рапорт, – пригрозил Уэссон.
– Сколько угодно, – отмахнулся Ник.