— Ты готова?
Она глубоко вздохнула:
— Да. Я надеюсь, мы им не помешаем. Все-таки поздно, — как заклинание повторила она.
Нортоны очень разволновались, увидев нежданных гостей. Джози только закончила возиться с тарелками после ужина, когда Коул постучал в заднюю дверь, а Нортон все еще сидел за столом со второй чашкой кофе.
Коул осторожно подтолкнул Джессику через порог и вместе с Калебом вошел в ярко окрашенную кухню.
Джози засуетилась вокруг ребенка, а тот от столь явного внимания оробел и уткнулся лицом в шею Коула.
— Какой красивый мальчик, какие у него локоны! Том, а я не знала, что у Коула есть семья. Эта хорошенькая женщина твоя жена? Очень рада с вами познакомиться.
— Я не его жена, — объяснила Джессика, — но это мой сын. Его зовут Калеб.
Том Нортон шагнул вперед, пожал руку Коулу, потом указал гостям на кресла.
— Садитесь и расскажите нам, что такое случилось, отчего вы вернулись в Мидлтон. Не ожидаешь ли ты, Коул, еще одного ограбления?
— Нет, — ответил Коул, усадив Калеба на колени. — Мы приехали поговорить с вами.
— Вот как? — сказал Том. — А я как раз вспоминал о тебе на днях. Думал, носишь ли ты звезду? Свыкся ли с мыслью о том, что стал маршалом?
— Ну только на время, — ответил Коул. Он поблагодарил Джози за кофе, который она перед ними поставила, и снова повернулся к Тому. — Я совсем недавно работаю маршалом, чтобы понять, нравится мне или нет.
Он покосился на Джессику. Она внимательно разглядывала Джози и, казалось, оценивала каждое движение женщины. Калеб потянулся к горячему кофе, но, прежде чем Джессика или Коул успели отреагировать, Джози быстро отодвинула чашку.
— Не хочет ли этот чертенок печенья? Только что испекла. В нем есть орешки. Правда, некоторые; дети их не любят. Ну, а как насчет молока?
— Он с удовольствием попьет молока и съест печенье, — ответила Джессика. — Но он все перепачкает здесь. Вы не против?
— Конечно, нет. Он еще такой маленький, как он может не пачкать? А вы, взрослые, кстати, поужинали? Я могу поджарить…
— Мы уже поели, — торопливо перебил Коул. — Спасибо за предложение.
— Я не хочу есть, спасибо, — покачала головой Джессика.
— Том, я хотел бы поговорить с тобой наедине, — сказал Коул.
Шериф повел его в гостиную, Калеб все еще с некоторой подозрительностью относился к незнакомой обстановке и не отпускал Коула. Тот отдал мальчика Джессике, подмигнул ему и вышел из комнаты.
Джессика крепко обняла малыша и, словно защищая, прижала к себе. Кухня была чистая, нигде ни единого пятнышка. Джози, видно, хорошая хозяйка. Но даже если они с Томом согласятся присмотреть за Калебом, справится ли она с ним, хватит ли у нее терпения?
Конечно, будь побольше времени, она бы выяснила все о Нортонах. Она верила Коулу, но он мужчина и не знает, что такое маленькие дети. Он доверяет этой семье, а она нет. Пока нет. И Джессика не хотела оставлять невинное дитя неизвестно с кем.
Они скорее всего неплохие люди. Доброта в глазах Джози говорила о том, что эта женщина любит Детей. Она хорошо отнеслась к Калебу, и он потихоньку осваивался. Разумеется, его большой палец все еще находился во рту. Но малыш уже улыбался.
Впрочем, разве он что-нибудь понимает? Он ведь совсем крошка. Это дело ее, матери, окружить его заботой. Боже, неужели она оставит его с кем-то? Никто не будет любить его так, как она!
Джози поставила на стол тарелку с печеньем, налила два стакана молока: побольше для Джессики, поменьше для Калеба — и села напротив, громко вздохнув.
— Сегодня жарко, да?
— Да, — улыбнулась Джессика и удержала Калеба, собравшегося скатиться с ее колен. — У вас очень милый дом.
— Вы видели только кухню, — усмехнулась Джози.
— У вас есть дети?
— Нет. Мы всегда хотели иметь большую семью. Но Бог не дал. Я растила целую кучу племянников и племянниц. Я знаю, как обращаться с детьми. В душе мне всегда хотелось иметь собственного ребенка.
— У вас еще могут быть дети. Сколько вам лет? Это был бестактный вопрос, но Джози, казалось, ничего против не имела.
— Я уже слишком стара для этого, скоро сорок семь. Странно, что вы спросили об этом.
— С моей стороны это было не очень вежливо, — призналась Джессика. — Я приношу извинения за собственную неловкость… Все потому, что у меня слишком мало времени, и я… — Она несколько раз судорожно вздохнула, чтобы унять подступившие слезы, и снова стала задавать Джози вопросы.
Хозяйка внимательно наблюдала за Джессикой. Она заметила ее бледность и печаль в глазах. Ей хотелось расспросить гостью обо всем и узнать, не могут ли они с Томом чем-нибудь помочь. Но Джессика вновь задала вопрос:
— Вы терпеливый человек?
— Прошу прощения?
— Вы терпеливая?
— Том считает, что да.
— А что вы делаете, когда сердитесь?
Джози откинулась назад в кресле. Почему гостья этим интересуется?
— Начинаю убираться.
— То есть? — не поняла Джессика.
— Начинаю убираться, — повторила Джози. — Когда я злюсь, я скребу пол, мою стены, делаю что-то необходимое, пока не избавлюсь от гнева. Потом разговариваю с Томом. Но почему вы об этом спрашиваете?
По щекам Джессики потекли слезы.
— Я объясню, как только Коул закончит говорить с вашим мужем. У вас есть щелок на кухне?
— Боже мой, нет! Я говорила, мне часто приходится сидеть с племянниками и племянницами, а двое из них совсем маленькие: могут найти, лизнуть что-нибудь. Я держу щелок в недоступном месте. У вас неприятности, Джессика?
— Да, — прошептала она. — Простите мою подозрительность, но мне хотелось узнать…
— Что узнать? — спросила Джози.
— Коул все объяснит. Обещаю, больше не задам ни одного вопроса.
Джози потрепала ее по руке.
— С вами рядом хороший, сильный человек. Положитесь на него, милая. Во всем.
— Коул — маршал. Из-за него у меня неприятности. Если бы не он, мне бы не надо было ехать сейчас в Техас.
Джози еще сильнее нахмурилась.
— Значит, надо ждать, когда Том объяснит, что происходит. Ребенок целых пять минут пытается добраться по печенья, — сказала она, меняя тему разговора. Джессика, похоже, снова готова была расплакаться. — Почему бы вам не выпустить его из объятий и не дать попробовать хоть одно? Он умеет пить из стакана?
Джессика подвинула сыну молоко и попросила его показать Джози, как он умеет пить. Она хвасталась его способностями, а по столу растекалась молочная лужа.