— Документы и инструменты. — Он положил на стол папку, поставил рядом аптекарские весы и достал перечень с подробным описанием пропавших бриллиантов.
— Ты знаешь толк в драгоценных камнях?
— Пришлось немного подучиться. Давай-ка посмотрим…
Он высыпал из мешочка бриллианты и выбрал один.
— Чистой воды. На мой взгляд, не имеет ни примесей, ни пороков. А на твой?
— Просто совершенство!
— Классическая огранка, вес… — Макс положил камень на весы и посмотрел на циферблат. — Ого! Целых тысяча шестьсот миллиграммов.
— Иными словами, полновесные восемь каратов. — Лейн вздохнула. — Я немного разбираюсь в бриллиантах. И в математике тоже.
— О'кей, посмотрим на него попристальнее. — Он достал из чемоданчика маленький пинцет, взял камень и рассмотрел его в лупу. — Ни пороков, ни затемнений, ни включений. Великолепная игра и чистота. Высший класс!
Макс положил бриллиант на кусочек бархата.
— Итак, я могу исключить из своего списка русский белый ограненный бриллиант весом в восемь каратов.
— Он прекрасно смотрелся бы в обручальном кольце, — задумчиво сказала Лейн. — Немного великоват, но это не беда. — Выражение лица Макса заставило ее рассмеяться. — Шутка. Нальем еще по бокалу?
— Отлично.
Он взял второй бриллиант и повторил процедуру.
— Разговор об обручальном кольце означает, что ты собираешься выйти за меня замуж?
Лейн пожала плечами:
— Во всяком случае, таково мое намерение.
— А ты производишь впечатление женщины, которая от своих намерений не отказывается.
— Ты проницательный человек, Макс. — Она сделала глоток и вдруг на мгновение прижалась губами к его губам. — Просто для твоего сведения: я люблю прямо угольную огранку. Прозрачные, безупречные камни в оправе из платины.
— Ничего другого я от тебя не ждал. На такие игрушки уйдет изрядная часть моего гонорара.
— Половины гонорара, — напомнила она. Макс дернул ее за волосы и притянул к себе.
— Лейн, я люблю тебя. Со всеми твоими странностями.
— Чего-чего, а странностей у меня хватает. — Лейн отодвинулась и стала вдруг очень серьезной. — Не могу понять, почему я не умираю от страха. Я должна чертовски нервничать из-за того, что происходит между нами. Должна трястись мелкой дрожью от сознания того, что эти красивые сверкающие камушки лежат на моем кухонном столе, а между тем кто-то уже залезал ко мне в дом, и этот человек может вернуться. Должна Умирать от беспокойства за отца. От мыслей о том, что предпримет Джек и что с ним сделает Крю, если найдет. — Она задумчиво пригубила бокал. — Я и боюсь, но сердце все равно поет. Я счастлива. Счастлива, как никогда в жизни. Ни заботы, ни нервы, ни страх не могут омрачить моего счастья.
— Малышка, во-первых, я чертовски выгодное приобретение. Из-за этого тебе нервничать не следует.
— Серьезно? Тогда почему тебя до сих пор не украли?
— Потому что я еще не встречался с таким искусным вором… Во-вторых, кто-то — допустим, Крю — уже забирался сюда, все перевернул вверх дном, но ничего не нашел. Ему не имеет смысла возвращаться. И в-третьих, твой отец всю жизнь умудрялся выходить сухим из воды. Держу пари, сноровки он не потерял.
— Ценю твою логику и здравый смысл.
Однако по лицу Лейн было видно, что слова Гэннона убедили ее не до конца. Макс раздумывал, не продемонстрировать ли невесте короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра, прикрепленный к лодыжке, но потом решил, что это ее не столько подбодрит, сколько напугает.
— Итак, мисс Тавиш, что мы имеем? — Что?
— Бриллиантов на семь миллионов с лишним. Точнее, на четверть от двадцати восьми и четырех десятых.
— Семь и одна десятая миллиона, — благоговейно прошептала Лейн. — На моем кухонном столе. Я сижу здесь, смотрю на них и все равно не могу поверить, что их украл мой отец. Он всегда говорил, что способен на многое. «Лейни, в один прекрасный день я сорву куш». Клянусь, Макс, чаще всего он просто морочил себе голову. Но ты только взгляни…
Она взяла крупный камень, повертела его в пальцах, и искры брызнули во все стороны.
— Наверно, это был их с Вилли звездный час. — Лейн со свистом выдохнула и положила камень к остальным. — О'кей, пора вернуться к действительности. Чем скорее эти камешки исчезнут из моего дома и вернутся на свое место, тем лучше.
— Я должен связаться со своим клиентом и обо всем договориться.
— Тебе придется поехать в Нью-Йорк?
— Нет. — Макс погладил ее по руке. — Я никуда не уеду. Нужно закончить это дело. Три четверти пирога все еще находятся в чужих руках. Лейн, куда мог отправиться твой отец?
— Не знаю. Клянусь тебе, не имею понятия! Я больше не знаю ни его привычек, ни его убежищ. Я порвала с ним, потому что не хотела иметь с этим человеком ничего общего. И все же, все же… О боже, какая я лицемерка! — Она потерла руками лицо и погрузила пальцы в волосы. — Я брала у него деньги. Когда училась в университете. Понемногу. Время от времени в моем почтовом ящике оказывался конверт то с наличными, то с чеком на предъявителя. И после окончания университета тоже. На меня периодически проливался с небес золотой дождь, который я послушно переводила на свой банковский счет или вкладывала во что-то. Именно благодаря этому я смогла купить дом и начать бизнес. Я брала эти деньги. Хотя знала, что это не подарок феи. Знала, что он обокрал или обманул кого-то, но все равно брала.
— По-твоему, я должен осуждать тебя за это?
— Я хотела быть уважаемым человеком, но это уважение строилось на чужих деньгах. Макс, я не пользовалась его именем, но пользовалась его деньгами!
— И пользовалась с умом. Иными словами, отмывала их. Возможно, на твоем месте я поступал бы так же. Но вопрос скользкий, поэтому давай договоримся: больше ты у отца денег брать не будешь и прямо скажешь ему об этом при первой встрече.
— Если бы мне платили доллар за каждую такую по пытку, я бы уже давно была миллионершей… Что ж, ты прав. Я так и сделаю. Обещаю. Но только окажи мне одну услугу.
— С удовольствием.
— Спрячь эти камни где-нибудь и не говори мне. Я не хочу, чтобы отец вернулся и уговорил меня отдать их ему. Честное слово, он на это способен.
Макс ссыпал бриллианты обратно в мешочек и сунул его в карман.
— Я позабочусь об этом.
— Я хочу помочь тебе получить остальное. Для этого есть несколько причин. Во-первых, это облегчит мою совесть. Во-вторых, это правильно. В-третьих — и главных — я надеюсь, что, если мы вернем камни, это защитит моего отца. Если с ним что-нибудь случится, я этого не вынесу. А в-четвертых, речь все же идет о гонораре в два с половиной процента.