Book.

Рорк слушал, лениво поглаживая кота.

– Пока что средства массовой информации не мо­гут сообщить ничего нового, – заметил он. – Это тебе на пользу.

– Да уж. Эти двое не из тех, кто будет ждать у моря погоды. Они слишком самолюбивы, чтобы сохранять хладнокровие. У меня на них уже много чего есть, но сведения слишком расплывчаты. Потяни за свои ниточки, ладно? – Она встала и надела портупею. – А я тем временем займусь делом.

– Почему ты не даешь мне заняться «Аллегани»? В конце концов, это моя компания. Ее служащие охот­нее поговорят со мной, чем с человеком со значком. А то, чего они не скажут, – добавил Рорк, – я узнаю по другим каналам. Более или менее законным, потому что компания принадлежит мне.

– Твое понятие «более или менее законного» силь­но отличается от моего, – нахмурилась Ева. Но потом подумала, что это могло сберечь время, а время было сейчас самым важным. – Ладно, попробуй, И держи со мной связь. Я буду в управлении. Как только что-ни­будь узнаешь, сообщи.

– Естественно. – Рорк взял кота, подошел к жене и поцеловал ее. – Берегите себя, лейтенант.

– С какой стати? – Она устремилась к двери. – Похоже, ты взял это бремя на себя.

Слушая стук ее каблуков по коридору, Рорк посмот­рел на кота и сказал ему:

– А это мысль…

В заранее заказанной комнате для совещаний Ева показывала собравшимся дискету с видеозаписью, сде­ланной в доме Моники.

– Мы видим, что у этой девушки много общего с Брайной Бэнкхед. Тот же физический тип, та же уве­ренность в себе и тот же стиль жизни. Но преступник придал себе новый облик, из чего следует, что он не лю­бит повторяться. Очевидно, ему нравится чувство но­визны. Сценарий тот же, но мизансцену он слегка из­менил. Что скажешь, Фини?

– Осмотр ее компьютера позволил установить, что преступник подписывал свои сообщения именем Бай­рон. Скорее всего, в честь поэта, лорда Байрона. Обмен посланиями по электронной почте произошел две неде­ли назад.

– Он снова следует сценарию. Не торопится. Изу­чает, какова она на самом деле. Возможно, находит на­блюдательный пункт рядом с ее домом или местом ра­боты. Мы проверим и то и другое…

Тут дверь открылась, и Ева подняла взгляд. Трухарт, казавшийся в форме особенно юным, покраснел, когда к нему повернулись головы начальников.

– Лейтенант, прошу прощения за опоздание…

– Нет, ты прибыл вовремя. Докладывай.

– Состояние Клайн пока без изменений. Никто по­сторонний в палату не входил. Я всю смену оставался на посту и сидел с ней рядом.

– Кто-нибудь справлялся о ее здоровье?

– Несколько раз, лейтенант. Первый звонок раз­дался около шести часов утра, как только о случив­шемся объявили средства массовой информации. Пять звонков от репортеров, интересовавшихся ее самочув­ствием.

– Спасибо, Трухарт. Иди спать. Займешь свой пост в больнице в восемнадцать ноль-ноль. Я договорюсь с твоим сержантом.

– Есть, лейтенант. Спасибо за то, что выбрали меня.

Когда за Трухартом закрылась дверь, Ева удивленно покачала головой.

– Благодарит за то, что я поручила ему самое скуч­ное дело на свете… «Аллегани» занимается Рорк. Мне нужны все доступные сведения о клинике Форрестера и об этом Теодоре Макнамаре, который до сих пор не от­вечает на мои запросы. Кроме того, нужно найти наркоторговца. Давайте сосредоточим внимание на нарко­тиках. Как и где они пополняют свои запасы.

– Мой источник в этих кругах назвал только одно имя, – сказал Фини. – Отис Ганн. Этот тип возник на горизонте лет десять назад. Специализировался на сексуальных услугах по телефону и имел на этом хорошую прибыль. Но потом совершенно обнаглел и начал чуть ли не открыто снабжать клиентов «Кроликом» собст­венного изготовления.

– И где он теперь?

– Отсидел уже девять лет из двадцати. – Фини вы­тащил из бездонного кармана пакетик с орехами. – В «Райкерс».

– Серьезно? Давно я не посещала эту дыру. Ничего удивительного, что они обо мне забыли… – Ее отвлек звонок внутреннего телефона. – Я велела пропустить Луизу, – сказала Ева, положив трубку. – Она уверяет, что знает нечто важное, относящееся ко вчерашнему случаю.

Она посмотрела на доску, где появилась новая фо­тография. Снимок Моники висел отдельно от других, и Ева от души надеялась, что он там и останется.

Заметив, что Пибоди и Макнаб не сводят друг с дру­га глаз, она быстро отвернулась.

– Пибоди, где этот проклятый кофе?

– Не знаю, мэм. Сейчас посмотрю.

Пибоди вскочила и вышла в подсобное помещение, что-то напевая себе под нос. Когда она принесла Еве кофе, у нее сияли глаза.

– Что, ела пиццу? – буркнула Ева, и свет в глазах Делии тут же сменился чувством вины.

– Да… Кусочек-другой.

Ева посмотрела ей в глаза.

– Не ври. Ты съела ее целиком.

– Хорошая была пицца… Знаете, я немного соску­чилась по ее вкусу.

– Не смей петь на работе.

Пибоди пожала плечами.

– Есть прекратить петь, лейтенант.

– И сиять глазами тоже, – добавила Ева и пошла навстречу Луизе.

– После хорошей пиццы сиять глазами не запреща­ется, – пробормотала Пибоди, но негромко, чтобы не злить Еву.

– Даллас! – с порога воскликнула доктор Диматто. Сегодня на ней было не нарядное платье, а поношен­ные джинсы и просторная рубашка, которые она носи­ла в клинике. – Я так рада, что вы здесь! Мне не хоте­лось общаться с вами по телефону.

– Садитесь. – Обратив внимание, что Луиза блед­на, несмотря на беготню по лабиринтам управления, Ева взяла ее за руку и отвела к креслу. – Отдышитесь, а потом расскажите, что вы знаете.

– Вчера вечером. – Луиза с трудом перевела дух. – Вчера вечером у меня было свидание. В «Ройял-баре».

– Отеля «Палас»? Который принадлежит Рорку?

– Да. Даллас, я видела их! Они сидели в кабинете рядом с нашим столиком. И я разговаривала с ней в дам­ской комнате.

– Теперь подробнее. Пибоди, принеси воды.

– Она вела себя немного странно, но тогда я не при­дала этому значения. А теперь я вспоминаю выражение ее лица в зеркале… Даллас, там было не только шампанское. Черт побери, я врач и должна была сразу по­нять, что ее одурманили!

– Все мы крепки задним умом. Держите… – Ева сунула ей стакан воды. – Выпейте, Луиза. Выпейте, а потом расскажите мне все, что запомнили.

– Прошу прощения. – Она сделала глоток. – Я уз­нала ее, когда увидела утренние новости. И все поня­ла. – Луиза снова жадно припала к стакану. – Потом позвонила и узнала, как она себя чувствует. Улучшений никаких. Ее шансы уменьшаются с каждым часом.

– Сосредоточьтесь на вчерашнем вечере. Вы пили в баре?