— Лейтенант…
— Молчите. — Голос Евы сковал аудиторию льдом, Флэнг съежился под ее взглядом. — Ни слова. Более того, если еще хоть капля — хоть единая капля! — просочится, я лично позабочусь, чтобы вас обвинили в препятствовании правосудию. Мне нужен полный список тех, с кем вы поделились информацией, не позже чем через пятнадцать минут. А теперь повторяю, офицер: вы отстранены.
В конференц-зале царила гробовая тишина, пока Флэнг выходил.
— Если кто-нибудь еще считает себя умнее меня или думает, что исполнять приказы необязательно, дверь вон там. — Ева выждала две секунды, впитывая гудящее молчание. — А теперь мы шаг за шагом разберем эту гору дерьма во всех аспектах, после чего обсудим предстоящую операцию. На сей раз сбоев быть не должно. Фини! Система безопасности.
Уже поздно вечером, обсудив все возможные случайности, убедившись, что все обстоятельства рассмотрены, проанализированы не раз и не два, Ева уехала домой с Рорком.
Соммерсет, как всегда поджидавший в холле, изогнул бровь.
— Я вижу, вы прошли массаж лица, лейтенант.
— Завтра здесь будет Трина, попрошу ее сделать массаж лица вам. Может, ей удастся снять трупное окоченение.
Поднимаясь по лестнице, Ева нахмурилась.
— Черт, неудачно получилось. У него лучше вышло. Как будто мне нужен еще один повод разозлиться.
— Удивляюсь я тебе, откуда ты берешь силы с ним пикироваться? Лично я хочу провести час в джакузи.
Ева повела напряженными плечами и тут же поморщилась: это движение что-то стронуло у нее внутри, опять началась пульсирующая боль.
— Отличный план. У меня все болит. Повсюду. То тут, то там.
— Наполни ванну, мы вместе искупаемся. А я добуду нам обоим по большому бокалу вина.
— Что ж, мы вроде бы все предусмотрели.
Ева прошла в ванную, вызвала голосовой командой воду, установила температуру. Пока огромная ванна наполнялась, она еще раз перебрала в уме все этапы завтрашней операции.
— Вроде бы ничего не упустили. Места гораздо меньше, его можно контролировать. И никаких лишних гражданских. Если миссис Мимото не сдрейфит… Ей бы, главное, продержаться, пока он не войдет внутрь… Для дела было бы лучше, если бы он подсыпал ей отравы, но мы можем взять его и раньше, если она испугается. У нас на него уже много чего есть.
«Сегодняшний провал лишил ее уверенности, — с горечью подумал Рорк. — Она начала сомневаться в себе».
— Оставь это на время. Передохни, не надо гадать, от этого только хуже.
Он принес два бокала вина — очень больших.
— Запасной вариант мне больше нравился с самого начала. Но я так хотела взять его сегодня, закрыть и… — У Евы сам собой открылся рот, когда Рорк снял рубашку. — Вот черт! Я не знала, что тебе тоже досталось.
— Угу. — Он взглянул на себя в зеркало, полюбовался на букет синяков у себя на ребрах. — Второе из моих любимых лиц не пострадало, а вот все остальные части чувствуют себя так, будто я провел десять раундов с чемпионом-тяжеловесом и победы не одержал. Там был настоящий дурдом.
— Нам повезло, что никто не попал клиентом в похоронную контору.
Ева тоже сняла рубашку, и Рорк осторожно провел пальцем по ее синякам.
— Больно?
— И не говори. — Освободившись от одежды, Ева погрузилась в горячую воду. — Спасибо тебе, сладчайший Иисус.
— Когда с этим покончим, поиграем в доктора. — Рорк тоже полез в ванну и поморщился. — Черт побери, Ева, это же горячо! Не боишься, что кожа слезет?
Она открыла один глаз.
— Ты, главное, ложись, тогда поймешь, как здорово. Включить массаж. О мой бог!
Рорк невольно засмеялся, скользнув в просторную емкость рядом с Евой. Может, не такая это плохая мысль — потерять несколько слоев кожи, особенно побитой, покрытой синяками кожи. В любом случае искупаться в горячей — чуть ли не кипящей! — воде рядом со своей женой в конце трудного дня… Да, это многое искупало.
Рорк взял свой бокал, отпил глоток.
— Вот допью и, может быть, почувствую себя почти человеком.
— Да брось! Ты же крепкий парень. Дублинский уличный крысеныш. Тебе и раньше доставалось по ребрам.
— Ну, я же с тех пор постарел, разве не так?
Рорк закрыл глаза. Пусть горячая вода делает свое дело.
— Но не ослабел. — Чтобы это доказать, Ева провела рукой вниз по его груди, по животу, нашла и погладила отвердевшую плоть. — Нет, не ослабел.
Его губы изогнулись в улыбке.
— Значит, ты хочешь взбаламутить не только горячую воду.
— Считай, я тебе задолжала. — Ева передвинулась, оседлала его и увидела, как в его глазах загораются огоньки веселья и желания. — Сколько раз тебя били, сколько раз кровь пускали по моей вине, как ты думаешь?
— Я давно счет потерял. — Его руки заскользили по ее спине. Ева раскрылась и втянула его внутрь. — О, чудесно! Это куда лучше вина помогает забыть все мои неприятности.
Ева отняла у него бокал и глотнула, ритмично вздымаясь и опадая.
— Это все в медицинских целях.
— Я примерный пациент.
Она поднесла бокал к его рту, наклонила, потом отставила в сторону и прижалась к его губам губами.
— Здорово, — прошептала Ева. — Здорово.
Медленно и плавно, пока вода била и кипела вокруг, а над ванной клубился пар, они взмывали и опускались вместе. Страсть мешалась с нежностью, Ева опустила голову на плечо Рорку, позволила своему телу увлечь их обоих к наслаждению.
Бурление воды, плавное скольжение вниз, тихие, нежные вздохи…
— Хорошо вернуться домой, — прошептала Ева.
— Всегда.
— Ну теперь, когда мы вновь почувствовали себя людьми, давай останемся здесь и будем упиваться этим волшебным чувством.
Рорк обнял ее, снова закрыл глаза и начал упиваться.
Легкий секс и долгое отмокание в ванне сделали свое дело: боль стихла. И все же Рорк не позволил Еве одеться, пока не обработал ее синяки эбонитовой палочкой с мазью, чтобы скорее заживали, и не приложил новый холодный компресс к ее лицу.
— Ну-ка дай сюда палочку, — потребовала Ева. — У тебя синяков больше, чем у меня, и выглядят они хуже.
Он отдал ей палочку, но повернул ее к зеркалу, чтобы она могла на себя полюбоваться.
— О черт! — Ева потрогала наливающийся пурпуром глаз. — Черт! Сколько ни мажь, ни прикладывай компрессы, к субботе это не сойдет.
— Ну, это будет не первая твоя свадьба с фонарем под глазом. Вспомни, какой у тебя был фингал на нашей свадьбе! Самое впечатляющее Трина замаскирует.