Отступив от машины, Вехс поглядел в ту сторону, куда вели следы машины, и увидел дерево со слегка поцарапанной корой. Заинтригованный, он внимательнее всмотрелся в темноту между деревьями по эту сторону шоссе.
Может быть, водитель, оглушенный ударом, выкарабкался из разбитой машины и в бессознательном состоянии забрел в лес? Даже сейчас эта девица может брести в темноте, натыкаясь на стволы и все больше углубляясь в рощу. А может быть, она получила какие-то увечья и теперь, потеряв сознание, лежит где-нибудь на поляне среди папоротников?
Стоящие почти вплотную стволы образовывали путаный лабиринт, в котором деревьев было намного больше, чем свободного пространства. Пожалуй, даже в погожий летний день, когда солнце стоит в зените и на небе нет ни облачка, дневной свет проникает в эти темные коридоры только в виде длинных и тонких лучей, а непобедимая темнота продолжает клубиться у подножий могучих стволов, словно за их невообразимо долгую жизнь каждая прошедшая ночь оставила здесь свой осадок теней. Даже теперь, в преддверии скорого рассвета, чернота Между деревьями столь беспримесна и чиста, что она кажется чем-то живым, хищным, настороженным, и в то же время — зовущим.
Этот живой, клубящийся мрак неожиданно всколыхнул Вехса, заставил его затосковать о наслаждениях, которые — чувства подсказывали ему это — были вполне доступны, однако он никак не мог представить себе эти таинственные, наделенные могучей преображающей силой опыты. Быть может, глубоко в зарослях мамонтовых деревьев, среди стен, образованных складчатой корой, в какой-то неведомой цитадели звериной страсти, населенной мрачными, еще более древними, чем само человечество, тенями, поджидало его мистическое приключение.
Если эта женщина действительно все еще блуждает среди деревьев, он мог бы оставить фургон на обочине и отправиться на поиски. Возможно, нож, который Вехс нашел на автозаправочной станции, все же был чем-то вроде знамения, и теперь с его помощью он должен выпустить кровь неосторожной девицы.
Вехс живо представил себе, каково это будет — снять одежду и вступить под сень мамонтовой рощи обнаженным, с одним лишь ножом в руке. Он должен будет выследить и настичь жертву, полагаясь лишь на свои звериные инстинкты. Дождь и туман будут оседать на его коже холодными каплями, и дыхание будет вырываться изо рта легким парком, но он нисколько не замерзнет — напротив, он сумеет поделиться с ночной мглой жаром своего тела.
Он повалит эту женщину на землю и растерзает на ней одежду. Мысль об этом уже возбудила его, но Вехс еще не решил, будет ли он действовать ножом или членом, или может быть, зубами. Окончательное решение он примет в момент нападения, и многое будет зависеть от того, насколько привлекательной окажется его добыча. Впрочем, что бы ни произошло между ними, это непременно будет таинственно, совершенно ново и невыразимо глубоко.
Однако рассвет уже близок, и с его стороны было бы мудрее, не мешкая, отправиться в путь. Ему необходимо убраться как можно дальше от мест, которые он посетил сегодняшней ночью и где он так неплохо провел время.
Быть Крейбенстом Вехсом означает — среди всего прочего — умение подавить свои самые жгучие желания, если потакать им опасно. Если бы он немедля удовлетворял каждую свою прихоть, он был бы не человеком, а животным; к тому же в этом случае его давно бы уже изловили или прикончили. Быть Крейбенстом Вехсом означает быть свободным, но не беспечным; действовать быстро, но не импульсивно. Нельзя терять чувство меры, как нельзя утрачивать ощущение подходящего момента. Чтобы выжить, ему нужны кураж и чувство ритма чечеточника. И еще — обаятельная улыбка. Настоящая обаятельная улыбка и надежный самоконтроль могут помочь любому человеку зайти достаточно далеко. И он улыбнулся, глядя в чащу.
Фургон стоял на дороге футах в двадцати от разбитой «хонды», выглядевшей рядом с могучими стволами деревьев крошечной и жалкой.
Пока убийца, освещенный фарами фургона, шагал к ее машине, Кот двигалась сквозь темный лес в противоположном направлении, поднимаясь вверх по склону. Огибая дерево справа от себя, Кот крепко сжала револьвер в правой руке, а левой прикоснулась к стволу, чтобы было на что опереться, если она вдруг споткнется о корень или о какое-то другое препятствие. Ладонью она чувствовала изящные готические арки, образованные складками коры, и с каждым шагом Кот все сильнее и сильнее казалось, что это не дерево, а какое-то здание — могучая крепость, воздвигнутая здесь, чтобы противостоять всем злу мира и ярости стихий.
Обойдя толстый ствол и достигнув проема между ним и соседним деревом — всего в локоть шириной, — Кот бросила осторожный взгляд на дорогу. Убийца неподвижно стоял возле распахнутой дверцы «хонды» и смотрел в чащу по другую сторону шоссе.
Кот вдруг испугалась, что какая-нибудь машина покажется из-за пригорка и испортит ее план.
Она двинулась дальше, огибая следующее дерево. Оно было еще толще, чем предыдущее, но складки его коры были собраны в такие же стрельчатые арочки.
Несмотря на ветер, завывающий высоко в ветвях, и на холодные брызги, которые срывались с пушистых иголок, Кот чувствовала себя довольно уютно и безопасно. Под пологом леса было темно, но не угрожающе, холодно, но не страшно, и хотя Кот по-прежнему противостояла своим бедам в одиночку, она больше не ощущала одиночества.
Выглянув из следующего проема между деревьями, Кот увидела, что убийца садится за руль «хонды». Что ж, вполне понятно: чтобы проехать, он должен Убрать с дороги искореженную машину, которая перекрыла шоссе.
Потом она бросила быстрый взгляд на фургон. Должно быть потому, что Кот была посвящена в его секреты и знала и о мужчине, распятом в шкафу, и о трупе женщины, закутанном в белую, как саван, простыню, дом на колесах показался ей зловещим и грозным, как какая-то марсианская боевая машина.
Она могла бы переждать в роще. Забыть о своем плане. Убийца вот-вот уедет, и жизнь пойдет дальше — для нее.
Это так просто — пересидеть опасность. Выжить.
В конце концов полиция найдет его логово и спасет Ариэль. Как-нибудь все образуется. Непременно случится что-то особенное, и они не опоздают. И все обойдется без ее героических подвигов.
Почувствовав неожиданную слабость, Кот прислонилась спиной к шершавому стволу. Она вся дрожала, а конечности отяжелели и не слушались. От отчаяния, от страха Кот едва не стало дурно.
Задние огни «хонды» и свет в салоне пригасли, и раздался сухой кашель стартера. Убийца пытается запустить двигатель.
Неожиданно Котай услышала какой-то посторонний звук. Он раздался совсем рядом, прямо за ее спиной. Что-то коротко зашуршало, щелкнуло, и послышалось негромкое фырканье, словно где-то в темноте бродила испуганная лошадь.
Кот испуганно обернулась.
В отблеске фар фургона, который доходил даже сюда, Кот увидела ангела. Или ангелов. Во всяком случае, так ей показалось в первые минуты. Прямо на нее смотрели из темноты бледные, вытянутые лица, и пытливые, важно блестящие, добрые глаза.