— Имеете, — твердо ответил я. — Если желаете, можете привезти ее ко мне лично. Возможно, вы плохо понимаете, кто с вами говорит, я не клиент вашей фирмы и не праздный любопытный. Я — офицер уголовного розыска. Информация такого рода не секретна и не требует письменного запроса. А времени на то, чтобы ехать к вам на другой конец города только для того, чтобы демонстрировать удостоверение, у меня нет. Поэтому, прошу вас, поторопитесь.
— И все же я не знаю… Я спрошу у начальника… Подождите.
И прежде чем я успел ответить, на том конце провода трубку с глухим стуком положили на стол.
— Что за страсть к секретам? — раздраженно спросил я иерея, плечом прижимая замолчавшую трубку к уху. — Дел-то на грош, а проблем на рубль.
— Какими забытыми суммами ты оперируешь: грош, рубль, — улыбнулся Разумовский. — Видимо, девочка работает недавно, вот и боится попасть впросак.
— Значит, долго не продержится, — угрюмо сообщил я. Чтобы стать ценным сотрудником, нужно уметь хорошо работать либо головой, либо руками. Неужели сложно отличить простой вопрос от затрагивающего интересы фирмы? Скорее всего, она из тех, кто хорошо работает совсем другими частями тела.
— У тебя портится характер, — покачал головой иерей. Раньше ты не раздражался по пустякам.
Я хотел возразить, но в это время в трубке послышался приглушенный мужской голос: — «…конечно, дайте, это не столь важно, чтобы отрывать меня от дел».
В трубке что-то зашелестело, и уже знакомый голос секретарши извиняющимся тоном сказал:
— Я могу вам дать эту информацию. Записывайте. Фирма «Кентавр», директор Полозов Ян Поликарпович. Телефон…
Я записал данные, поблагодарил и вновь принялся крутить диск телефона.
— Здравствуйте, — сказал я в трубку, — вас беспокоят из уголовного розыска. Могу я услышать Полозова? Подожду… Ян Поликарпович? Моя фамилия Куницын, уголовный розыск. Я интересуюсь приобретенной вами пять месяцев назад машиной. Рефрижератором… Нет, нет, все в порядке, меня интересует один из заказов, выполненный водителем этого грузовика… Да-да, время тяжелое, их не так уж и много… Техника, телевизоры, магнитофоны… Да-да, именно этот… Все понимаю, все знаю, но мне некогда колесить по городу. Почему вы считаете, что эта информация секретна или конфиденциальна?.. Кто вам это сказал? Я знаю количество товара, его наименование, пункт отправления и фирму, осуществлявшую перевозку. Мне нужно знать только пункт назначения… Да, я это тоже понимаю… Я могу приехать сам… А могу и вас вызвать повесткой… Ах, у вас тоже не так много времени? Видите, как мы друг друга понимаем? Тогда диктуйте… Так… Так… А когда? Понятно. Видите, как просто? И совсем не страшно… Спасибо, до свидания. На Московский вокзал, — сообщил я иерею. Вчера днем. Так, где тут у нас отдел багажа?
Я отыскал в справочнике нужный телефон и набрал.
— Здравствуйте, девушка, моя фамилия Куницын. Уголовный розыск… Ничем не могу помочь, кроме как дать совет: во время обеда не следует подходить к телефону… А вот этого теперь уже делать не стоит, иначе я приеду сам и буду долго и нудно ругаться. Дело у меня короткое. Вчера днем вам был доставлен груз от фирмы «Геркулес» Наименование груза: аудио и видеоаппаратура. Меня интересуют получатель и время отправления вами груза… А вот это мне не интересно. Дело важное, дело срочное, и потому ваш отказ сотрудничать может вызвать самые нежелательные для вас последствия — я приеду сам. Посовещайтесь, посовещайтесь…
— И после этого он сетует на то, что ему не дают информацию по телефону, — проворчал иерей. — За несколько минут запугал двух секретарш и одного несчастного директора, склонив их выдать конфиденциальные сведения неизвестно кому…
— У меня нет времени разъезжать из одного конца города в другой, — сообщил я, прикрывая трубку ладонью. — У меня был наставник, так он вообще не выходил из кабинета, раскрывал дела, пользуясь исключительно телефоном. К нему все сами приходили.
— Чтоб такой авторитет заработать, нужно сперва полгорода пешком измерить…
Услышав в трубке голос, я предостерегающе замахал ему рукой.
— Да, записываю, — сказал я. — Ташкент? А получатель? Понятно. Через Москву… А поезд? Что ж, спасибо. Опустив трубку на рычаг, я пояснил ожидавшему Разумовскому:
— В срочном порядке товар был погружен и отправлен в Москву, откуда последует далее, до Ташкента. Получатель неизвестен, так как документы ушли вместе с товаром, а копии заперты в кабинете по случаю обеденного перерыва… Да это и неважно. Хорошо еще, что эту информацию они нашли так быстро. Отправитель прямо таки сорил деньгами, торопясь отправить технику, поэтому его и запомнили. Вчера вечером поезд ушел на станцию Сортировочная, где этот вагон будет прицеплен к одному из товарняков, следующих на Москву.
— Следовательно, у нас есть неплохой шанс, — обрадовался иерей. — До Москвы товарный поезд будет тащиться не меньше суток, останавливаясь на каждой узловой станции и пропуская пассажирские поезда.
— В Москву я не поеду, — решительно отверг я. — Ты что, думаешь, что те дни, когда я занимаюсь работой не по назначению, мне даром с рук сходят? Никитин за каждый час простоя с меня стружку сантиметровой толщины снимает. Я передам эту информацию Сафонову, а уж он пусть решает, что с ней делать.
— Надо все самим делать, — умоляюще сказал Разумовский. — Ведь ты же знаешь, как это бывает…
— Нет, — твердо сказал я. — Не столь это важный момент в расследовании, чтоб из-за него пару дней терять. Обнаружение аппаратуры ничего не дает, я уже предрекал тебе, что на это ответят директора.
— Как не дает? Очень даже дает. Косвенное доказательство невиновности Косарева.
— Не прикидывайся дурачком. Косареву это поможет, как покойнику — примочки. А вот если обнаружат мое отсутствие, взгреют «на ковре» у начальства. И не здесь, а в РУВД… Нет, в РУВД я не хочу.
— Тогда хоть позвони на Сортировочную, узнай, может, не успели еще вагон прицепить?
— Прицепили и уже отправили, — уверенно заявил я. Неужели ты думаешь, что если они так на Московском вокзале суетились, то на Сортировочной не подсуетятся? Уверяю тебя: груз уже в пути. Но если ты так настаиваешь, изволь. Только ради того, чтобы открыть тебе глаза на твое, ослиное упрямство.
Я вновь завертел диск телефона и, дождавшись, когда мне ответят, напористо скомандовал:
— Значит так. Я — Куницын, из уголовного розыска. Меня интересует, когда и каким поездом была вчера отправлена партия товара, прибывшая с Московского вокзала. Груз: аудио и видеоаппаратура. Я понимаю, что «не положено» и что «начальство», но меня это не интересует. Если через пять минут у меня не будет информации, я приеду сам…
Трубка в моих руках разорвалась ревом негодования. Выслушав долгую и отнюдь не лестную речь, я осторожно повесил ее на рычаг и, закусив губу, стряхнул с телефона несколько налипших пылинок.
— Что такое? — настороженно спросил Разумовский. — Ты даже как-то позеленел… Что такого тебе могли ответить на Сортировочной?