В доме была тишина. Супруги Трейси еще спали.

Джейн тихо проскользнула по коридору к ванной для гостей. Помедлив на пороге, она зашла в нее и включила свет.

Никакой крови. Зеркало над раковиной было просто зеркалом, отражавшим лишь ее встревоженное лицо без каких-то сверхъестественных дополнений.

«Ну хорошо, — подумала она, — возможно, я и разгуливала во сне. Возможно, я и приходила сюда голая и пыталась смыть с себя несуществующую кровь. Но все остальное происходило в кошмарном сне. Этого не было. Просто не могло быть. Невероятно. Зеркало не может так изменяться».

Она смотрела в свои голубые глаза. Она не могла понять, что в них.

— Кто же я? — тихо спросила она.

* * *

Всю неделю Грейс мучила бессонница, но, даже когда и удавалось заснуть, сны ей не снились. Однако этой ночью она в течение нескольких часов металась в постели, пытаясь очнуться от кошмара, казавшегося бесконечным.

Ей снилось, что горел дом. Большой роскошный викторианский дом. Она стояла около него и стучала по покосившимся дверям подвала, выкрикивая одно и то же имя: «Лора! Лора!» Она знала, что Лора осталась в подвале горящего дома и выйти оттуда можно было только через эти двери. Двери оказались запертыми изнутри. Она колотила по дереву голыми руками, и каждый удар больно отдавался у нее в локте, в плечах и в спине. Из-за отсутствия топора, какой-нибудь другой железки или инструмента, при помощи которых можно было бы пробить двери подвала, ее охватывало отчаяние — у нее были только ее кулаки, но она продолжала звать Лору и колотить, не обращая внимания на то, что ее израненные руки кровоточили. На втором этаже выбило окна, и ее всю обсыпало стеклами, но она не ушла от покосившихся подвальных дверей, не убежала прочь. Она продолжала колошматить своими окровавленными кулаками по деревянным дверям, молясь, чтобы девочка наконец ответила ей. Она не обращала внимания на сыпавшиеся сверху искры, грозившие поджечь ее платье. По ее щекам текли слезы, она кашляла всякий раз, когда ветер гнал в ее сторону едкий дым, и проклинала двери, которым ничего не стоило выдерживать ее яростные, но безрезультатные атаки.

Снившийся ей кошмар не имел кульминационного момента или какого-нибудь жуткого апогея. Он просто продолжался всю ночь, методично изматывая ее, и лишь за несколько минут до рассвета Грейс удалось вырваться из жарких цепких объятий сна и проснуться, с беззвучным криком на устах колотя по матрасу.

Сев на краешек кровати, она обхватила голову руками, чувствуя, как в висках стучит кровь.

Во рту был привкус пепла и горечи.

Сон показался настолько явным, что она даже ощущала на себе бело-голубое платье, несколько тесноватое в плечах и стягивающее грудь, когда она била по дверям подвала. И теперь, совершенно стряхнув с себя сон, она все еще продолжала ощущать на себе это узковатое платье, хотя на ней была свободная ночная рубашка и она не носила подобного платья никогда в жизни.

И, что еще хуже, она чувствовала запах увиденного во сне пожара.

Ощущение дыма так долго не проходило, что Грейс уже подумала, будто горит ее собственный дом. Накинув на себя халат и надев шлепанцы, она обошла все комнаты.

Никакого огня.

Но еще на протяжении часа ее преследовал запах паленого дерева и смолы.

10

В десять утра в пятницу Пол, сев за свой письменный стол, позвонил Линкольну Уэрту, полицейскому детективу, который вел дело Джейн Доу. Он сказал Уэрту, что Кэрол собирается поехать на несколько дней отдохнуть за город и хочет взять с собой девушку.

— Никаких возражений, — согласился Уэрт. — У нас пока нет ничего обнадеживающего, и я почти уверен, в ближайшее время ничего не будет. Мы, разумеется, расширяем район поисков. Поначалу мы лишь передали фотографию с описанием девочки властям соседних округов. Когда это не помогло, мы передали имевшиеся у нас сведения во все полицейские управления штата. Вчера утром мы пошли дальше — разослали информацию в семь соседних штатов. Но, если хотите, я вам по секрету расскажу свои соображения. У меня такое чувство, что, даже если мы расширим территорию поисков аж до Гонконга, мы все равно не найдем никого, кто знал бы эту девочку. У меня просто такое предчувствие. Все поиски окажутся напрасными.

Поговорив, с Уэртом, Пол спустился в гараж, где Кэрол и Джейн укладывали свои вещи в багажник «Фольксвагена». Чтобы не огорчать девушку, Пол не стал рассказывать ей пессимистичные прогнозы Уэрта.

— Он сказал, что не возражает, если тебя несколько дней не будет в городе. Суд не ограничивал твое передвижение Гаррисбергом. Я объяснил ему, где находится домик, так что, если кто-нибудь из близких объявится, гаррисбергская полиция сообщит местному шерифу, и тот доберется до нас или пришлет кого-то из своих людей, чтобы сказать, что тебе необходимо вернуться.

Кэрол поцеловала его на прощание. Джейн тоже робко поцеловала его в щеку и, садясь в машину, густо покраснела.

Стоя перед домом, он смотрел им вслед, пока красный «Фольксваген» не скрылся из виду.

Небо, почти неделю остававшееся чистым, вновь затягивали тучи. Они были однородно серыми, как шифер. И отвечали настроению Пола.

Когда на кухне зазвонил телефон, Грейс вся напряглась, ожидая услышать голос Леонарда. Она села на стул возле небольшого встроенного столика, протянув руку, положила ее на трубку висевшего на стене телефона, подождала, пока он прозвонит еще раз, и затем ответила. К ее облегчению, это оказался Росс Куинси, главный редактор «Морнинг ньюс», который перезванивал ей по ее вчерашней просьбе.

— Вы интересовались одним из наших репортеров, доктор Митовски?

— Да. Палмером Уэйнрайтом.

Последовала пауза.

— Он у вас работает? — спросила Грейс.

— Гм... Палмер Уэйнрайт работал в «Морнинг ньюс», верно.

— Кажется, он чуть не получил Пулитцеровскую премию.

— Да. Но... с тех пор прошло уже довольно много времени.

— Правда?

— Раз вам известно, что он был кандидатом на получение Пулитцеровской премии, вы, вероятно, должны знать, что его выдвигали за серию статей об убийствах Бектерманов.

— Да.

— Это было еще в 1943 году.

— Так давно?!

— Э-э... А что вы конкретно хотели узнать о Палмере Уэйнрайте, доктор Митовски?

— Я бы хотела с ним поговорить, — ответила она. — Мы встречались, и у нас осталось одно незавершенное дело, которым мне нужно было бы заняться. Это... личный вопрос.

Куинси ответил не сразу.

— Вы одна из его родственниц?

— Мистера Уэйнрайта? О нет.

— Кто-то из его друзей?

— Нет-нет, и не подруга.

— Тогда, мне кажется, я могу быть с вами совершенно откровенным, доктор Митовски. К сожалению, Палмера Уэйнрайта нет в живых.