Лучше – что есть, чем вы. Вы – тьма. И Боже упаси от неё Россию».
В своём очередном опусе «Карантин», Максимов сообщает, что мать Сталина делала Сталина методом «на чужом х… в рай проехать» (стр. 83).
Кстати, отец Сталина был алкоголиком, а Сталин – сухоручкой. А Максимов и алкоголик, и сухоручка.
Встречается в «Карантине» и французская любовь, минет или 69, что означает латентную или подавленную гомосексуальность и что является причиной большинства разводов и дефективных детей – 69 способов быть несчастным.
Там же и совокупление с лошадью, то есть, содомия, или скотоложство, якобы просто так, от скуки.
И всё это опять под соусом ханжеских причитаний о Боге. Но, с точки зрения третьего глаза – и нашего 13-го Отдела КГБ – это трупный яд рода человеческого. Духовная зараза.
Вот потому-то, в порядке санитарно-политического карантина, мы и выбросили алкоголика-сухоручку Владимира Максимова за границу.
Кстати, его сестра Катя Брейт-барт замужем за евреем и живёт в Израиле. Опять та же печальная закономерность.
Заключение третьего глаза. Ведь Максимов – дитя детдома времён Великой Чистки.
Но оппозиция тогда, как и диссидентская теперь, в большинстве состояла из психующих евреев, которых перестреляли в НКВД, где большинство тогда составляли те же евреи.
И так продолжалось, пока они, в борьбе за власть, не перестреляли друг дружку. По первому марксистскому закону единства и борьбы противоположностей.
А детей этой Великой Чистки сдавали в детдома, как РВН, откуда их частенько брали приёмные родители.
И, судя по тому, что Максимов пишет, он вряд ли знает, кто его настоящие родители, и сам подозревает, что он с прожидью.
В своей книге «Прощание из ниоткуда» Максимов пишет, что 5 «самых близких ему существ», понимай родственников, выехали в Израиль (стр. 2). А сам он застрял в Париже и кропает там неотроцкистский журнал «Континент».
Ну, а на десерт, почитаем теперь мэтра наших диссидентов Солженицына. Для смеха я иногда буду говорить языком автора, нобелевского лауреата.
Итак, прошмоним его рассказон «Матрёнин двор», который некоторые западные критюхи расхваливают, ну, прямо-таки, с пенью у гавкала, как в западке эпилепсии.
Кстати, героиня этого рассказона Матрёна – тоже эпилептичка. А теперь я вставляю себе в лоб третий глаз, глаз мудрости – и что же я там зырю…
Генеральный цензор СССР и прокурор синода новой советской инквизиции потёр себе пальцем лоб, словно проверяя свой третий глаз:
– Солженицын мухляет Матрёну, в качестве святой и праведницы: «…без которой, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша».
Хм, Матрёна – эпилептичка. Но, поскольку апостол Павел тоже был эпилептиком, то простим это и святой Матрёне.
Но, вот что плохо: у Матрёны было 6 детей, из них 2 мертворождённые, а 4 умерли в колыбели, не дожив и до 3-х месяцев.
Как вы уже знаете, нечто подобное было у гениального Гёте. Но Матрёна – не гений, а простая колхозница, главная задача которой – рожать детей.
И святая Матрёна для мужа – это самое большое проклятие, какое только может быть в крестьянской семье.
Колхозная дегенератка! И что получилось бы из села, если бы все бабы были такими? Не стояло бы это село? Ни город! Ни вся земля наша!
И подобные принципиальные извращения истины у Солженицына повсюду.
Дефектовую Матрёну расхвалюкивая и гавкукая, народ остальной весь охаюкивает и гадючит он яко сплошное кодло-падло: пьянюги, самогонюги, жаднюги, стяжелюги, вонюги, лентюги, жратюги, хапуги, паразитюги.
И только один Солженицын хороший. Ах, полюбуйтесь, какой я хороший на этом тёмном фоне. А все остальные, в общем, унтерменши, жлобы, злыдни.
Если у Максимова люди хромоногие, то у Солженицына, у его Матрёны, даже кошка колченогая, о трёх ногах. А кругом только пьяницы, мыши, клопы да тараканы.
А теперь, займёмся немножко фрейдовским психоанализом. Рассказ этот – автобиографический.
Солженицын приезжает из ссылки в посёлок, где живёт Матрёна. Вы помните то послевоенное время: мужиков мало, баб-молодок много, и они рвут мужиков на части.
А Солженицын, сидя в концлагере, за бабами, видно, изголодался. Но почему же вместо бабы-молодки, которая даст ему всё, он селится у старухи Матрёны? Чего он боится?
И то же самое повторяется и в других его писаниях: и в «Случае на станции Кречетовка», и «В круге первом», и в «Раковом корпусе». О женщинах – только разговорчики.
А как только доходит до дела, герой, под благовидным предлогом, смывается, ухайдакивается, затюривается, размамжеливается.
Папеле Фрейд здесь скажет: «Хм, тут что-то не так…» А профессор Ломброзо скажет: «Да, типичный случай». Но мы все эти премудрости теперь и сами знаем. На то у нас и третий глаз.
Закон здесь такой: если у человека в штанах (или под юбкой) что-то не в порядке, то и в голове у него частенько тоже не в порядке.
Это – как закон сообщающихся сосудов в физике, которую когда-то преподавал Солженицын. Потому, народная мудрость и говорит: «Моча в голову шибает».
Для поверхностного читателя, вещи Солженицына и других дессидентов могут показаться, как будто, хорошими, но…
Это – как бочка мёду, в которую вкатили не то что ложку, а целое ведро дёгтя. Например, извращение истины в деле святой Матрёны.
Наши диссиденты в литературе – это просто замаскированные неодекаденты.
Философы называют эту декаденцию экскрементами больной обезьяны, той обезьяны Господа Бога, которую богословы называют дьяволом, который обезьянничает, подражая Господу Богу, но делает всё в темноте, сзади и наоборот.
Вот так же обезьянничают Максимов и Солженицын, придуряясь под неохристиан.
Вот потому-то, в порядке санитарно-политической профилактики, мы и сажаем этих диссидентов в дурдома – спецпроект «Голем». Или выбрасываем их за границу – спецпроект «Агасфер».
Генеральный цензор СССР и прокурор синода новой советской инквизиции постучал себе карандашом по лбу:
На то у нас и третий глаз… Да, меня спрашивали, что это за шифровки «Голем» и «Агасфер».
Голем – это очень поучительная еврейская легенда, как мудрый еврейский раввин Иуда Лев бен Безалил (1520-1609), из средневековой Праги, вылепил из глины слугу, при помощи кабалы вдохнул в него душу и поручил ему защищать евреев от антисемитизма.
Но оживший Голем, вдруг, почему-то начал лупить самих же евреев. Вот так же, как Голем, повернулась против евреев и советская власть, которую они создали своей марксистской кабалой.
А насчёт нашего спецпроекта «Агасфер»… По библейским легендам, Агасфером звали еврея, который насмехался над Иисусом Христом, когда он нёс крест на Голгофу.