Перец ракетой вылетел из угла, промчался по кухне, пересек столовую, исчез в гостиной.
— Сумасшедший кот. — Лаура, хмурясь, смотрела на полную миску. Обычно Перец начинал есть еще до того, как весь корм вываливался из банки.
Странно.
В час дня, когда Лаура на своей синей «Хонде» подъехала к «Вэлью медикэл», полицейский в форме, который стоял у въезда на главную автомобильную стоянку, остановил ее и направил на стоянку для сотрудников, открытую для всех «на то время, пока мы во всем разберемся». За его спиной стояли черно-белые патрульные машины УПЛА и автомобили других городских служб, некоторые с включенными мигалками.
Следуя указаниям полицейского и направляясь к стоянке автомобилей сотрудников больницы, Лаура посмотрела направо и за забором увидела лейтенанта Холдейна. Ростом и габаритами он превосходил всех, кто находился на автостоянке. И тут Лаура внезапно поняла, что вся эта суета, возможно, связана с Мелани и убийствами в Студио-Сити.
К тому времени, когда она втиснула «Хонду» между двумя автомобиля с буквами MD [7] на пластинах с номерными знаками и побежала к забору, за которым находилась общественная автостоянка, Лаура уже наполовину убедила себя, что Мелани ранена, похищена или убита. Полицейский у ворот не пропустил ее, даже когда Лаура сказала, кто она такая, и ей пришлось во весь голос звать Дэна Холдейна.
Тот поспешил к воротам, чуть подволакивая левую ногу. Чуть, но подволакивая. Она бы этого не заметила, но страх до предела обострил ее чувства. Он взял Лауру под руку и повел вдоль забора, подальше от ворот, где их никто не мог подслушать.
На ходу она спросила:
— Что случилось с Мелани?
— Ничего.
— Скажите мне правду!
— Это правда. Она в своей палате. Цела и невредима. Какой вы ее и оставили.
Они остановились, и она повернулась спиной к забору, глядя мимо Холдейна на включенные мигалки. Заметила среди патрульных машин и фургон, в каких перевозили трупы.
Нет. Такого просто не могло быть. Найти Мелани после стольких лет поисков и так быстро вновь потерять ее: немыслимо!
Грудь сжало железным обручем. В висках запульсировала кровь.
— Кто умер?
— Я звонил вам домой…
— Я хочу…
— …пытался связаться с вами…
— …знать…
— …последние полтора часа.
— …кто умер! — потребовала она.
— Послушайте, это не Мелани. Понимаете? — голос звучал необычно мягко и даже нежно для мужчины таких габаритов. — С Мелани все в порядке. Честное слово.
Лаура всмотрелась в его лицо, глаза. И поверила, что он говорит правду. С Мелани все в порядке. Но страх по-прежнему не отпускал Лауру.
— Я попал домой только в семь утра, — продолжил Холдейн. — Буквально упал на кровать. В одиннадцать часов мне позвонили и срочно вызвали в «Вэлью медикэл». Они подумали, что есть какая-то связь между этим убийством и Мелани, потому что…
— Потому что «что»?
— Ну, в конце концов, она — пациент этой больницы. Вот я и пытался связаться с вами…
— Я поехала в магазин, покупала ей одежду, — прервала его Лаура. — Что случилось? Кого убили? Что вы мне такое говорите?
— Мужчину в автомобиле. Вот в том «Вольво». Его труп на переднем сиденье. За рулем.
— Кто он?
— Согласно водительскому удостоверению его зовут Нед Ринк.
Она привалилась к сетчатому забору, пульс начал медленно замедляться.
— Вы когда-нибудь слышали о нем? — спросил Холдейн. — О Неде Ринке?
— Нет.
— Я подумал, может, он сотрудничал с вашим мужем. Или с Хоффрицем.
— Если и сотрудничал, то я об этом не знаю. Мне незнакомы ни имя, ни фамилия. Почему вы думаете, что он знал Дилана? Он умер так же, как те трое? Из-за этого? Его забили насмерть, как и остальных?
— Нет. Но умер он странно.
— Расскажите мне.
Холдейн замялся, но по выражению синих глаз она поняла, что речь пойдет еще об одном особенно жестоком убийстве.
— Расскажите мне.
— Ему сломали шею. Такое ощущение, будто кто-то с невероятной силой ударил куском свинцовой трубы аккурат по адамову яблоку. Ударил не раз. Шея превратилась в пульпу. От дыхательного горла остались одни ошметки, адамово яблоко раздроблено, перелом основания черепа, переломы позвоночника.
— Ясно. — Во рту у Лауры пересохло. — Мне все ясно.
— Извините. Конечно, не та картина, что в Студио-Сити, но тоже необычная. Вы понимаете, почему мы могли решить, что эти преступления взаимосвязаны. В обоих случаях речь идет о необычной жестокости убийц. Конечно, этого парня отделали не так, как тех троих, но все-таки…
Лаура оттолкнулась от забора.
— Я хочу видеть Мелани.
Внезапно она поняла, что должна немедленно увидеться с Мелани. Просто обязана. Не просто увидеться, прикоснуться к девочке, обнять, убедиться, что с ее доченькой все в порядке.
Она направилась к входу в больницу.
Холдейн шагал рядом, чуть прихрамывая, но не морщась от боли.
— Вы попали в аварию?
— Не понял?
— Ваша нога.
— Нет. Футбольная травма со времен колледжа. На втором году обучения серьезно повредил колено. Во влажную погоду оно иногда дает о себе знать. Послушайте, я вам не все рассказал об этом парне из «Вольво», Ринке.
— И что?
— При нем был «дипломат». А в нем белый халат, стетоскоп и пистолет с глушителем.
— Он застрелил свою жертву? Вы ищете человека с пулевым ранением?
— Нет. Из пистолета не стреляли. Но вы понимаете, к чему я клоню? Белый халат? Стетоскоп?
— Он — не врач, так?
— Нет. И мы полагаем, что он намеревался войти в больницу, надеть белый халат, повесить стетоскоп на шею и прикинуться врачом.
Она посмотрела на него, когда они добрались до бордюрного камня, и поднялась на тротуар.
— И зачем ему все это понадобилось?
— Судя по результатам предварительного осмотра, наш медицинский эксперт считает, что смерть наступила между четырьмя и шестью часами утра, хотя обнаружили труп только без четверти десять. Получается, что он хотел войти в больницу, скажем, в пять утра, то есть должен был выдавать себя за врача, потому что посетителей начинают пускать только с часа дня. Если бы в столь ранний час он поднялся на один из этажей, где расположены палаты, в обычной одежде, его остановила бы или медсестра, или охранник. Но в белом халате, со стетоскопом на груди, он бы ни у кого не вызвал подозрений.